— Можно с эссели? — попросил Гарри, которого этот вид духов заинтересовал больше прочих.

— Эссель так эссель. Главное, стойте на месте и ничего — ничего! — не делайте. Эфренго тагиротус, — призрак сделал замысловатый жест рукой, и воды озера заволновались.

Секунда, другая — и из глубин поднялась седая, на вид материальная женщина в белой хламиде, от которой исходило какое–то странное, внутреннее сияние. С высокомерием женщина посмотрела на Дивора, заставив того поморщиться и скрыть чувства за маской спокойствия. Ступая по воде — при этом на глади оставались самые настоящие следы, через полсекунды пропадающие — женщина подошла ближе. Гарри и Гермиона — последняя при помощи наложенного Флитвиком загодя «стабилис ациус магика» — видели исходящий от неё магический свет, неяркий, но оставляющий ощущение невыразимого могущества и древности.

— Смертные, — голос эссели был шелестящим и звучал со всех сторон разом. — Тида зачем калиба тафе?

— Салаэ форетс явление телаффе, — ответил Дивор.

— Эффергиатеэ силоре силло покидать сэй–туаде! — шелест сменился громом. Хотелось зажать уши или побежать куда подальше, но Гермиона была слишком ошарашена явлением эссели озера, а Гарри помнил указание призрака.

— Салаэ. Салаэ, Вика, — повелительно вскинул руку призрак. На пальцах теплилось пламя.

— Северэйес, Дивор, — вдруг звонко рассмеялась эссель, вводя детей в ступор. — Дара–дара сиайа?

— Нет, — резкое, категоричное отрицание.

— Светираре тависайа дар? Вертисиэ дар, сиволоре безопасный тайосо, — эссель указала длинным пальцем на Гарри и Гермиону.

— Вертисиэ девелорэ безопасно таваросэ вечно–неотделимо?

— Суть–свет души, — медленно и внятно проговорила эссель. Кажется, она прикладывала усилие, чтобы её поняли. — Вертисаэ дар, благой дар, множество сторон, неойара, неопределённость, сивисайа, нет уверенности, симпатия веритадэ синхоссэ бэлдонэ смертные.

— Веситэ безопасно? — настойчиво спросил призрак.

— Доддорэ сайацэ, — эссель замолчала, пронзительно посмотрела в глаза Гарри, затем Гермионы — у обоих по спине пробежали мурашки — и медленно молвила. — Дар безопасен. Полезен ли, не определено.

— Вреден сивисоре тейасу?

— Цепочка тивиру ирсайо путаница вистэр гэргэ сущность виргэ сиргэ Элайа.

— Элайа? — на сей раз в голосе призрака звучало недоумение.

— Эссель вивирэ сайнонтс ирсайо мир, — секундная пауза, будто эссель затрудняется выразить мысль. — Мир планеты Земля.

— Наследник Поттер, мисс Грейнджер, — Дивор повернулся к детям, и тон его был торжественным. — Вам предлагают высокую честь. Эссель Вика Эа — Тиайо просит принять дар — вернее, вынуждает убедить вас его принять. Она утверждает, что дар безопасен и не причинит прямого вреда, однако про вред косвенный сказала уклончиво. Приблизительно её утверждение можно перевести как «Эссель мира планеты Земля именем Элайа ведает пути вреда и пользы этого дара». Помимо того, один раз приняв дар, вы не сможете его отвергнуть.

— Йарайа душа веллалэ, — добавила эссель, тёмно–синими на белейшем лице очами взирая на смертных. — Сойоройо.

— Она говорит, что смерть не лишает этого дара, — перевёл призрак.

— Йасар йарайа душа сивистоссэ, — загадочная улыбка озарила лицо эссели Вики.

— Сарто девессорэ неточность, — раздражённо ответил ей призрак. — Знаю и без тебя, — и пояснил детям. — Она упрекает меня, что перевод неточен. Как будто призрак или смертный способен понять Высокую Речь досконально!

— Велиалорэ, Дивор, — улыбка пропала, и эссель нахмурилась. — Стоссэр.

— Она говорит, что Высокую Речь может понять смертный, но этому надо долго учиться, — перевёл призрак. — В её понятии «долго» — это века, а может, тысячелетия.

— Велиалорэ, — повторила Вика, затем сосредоточенно произнесла. — Время зависит от контекста ирсайо фоогрэ, — и опять рассредоточилась, глядя на недоумение призрака.

— Что–то вроде «ты не прав, время зависит от контекста… — Дивор запнулся, — судьбы–жизни, паутины судеб, теней взаимоотношений событий в вероятностном…» — опять запинка и восклицание. — Нет, я не могу понять полностью!

— Дар, — напомнила эссель.

— Гарри Поттер, ты согласен принять дар Вики Эа — Тиайо? — вопросил призрак.

Мальчик задумался. Прямого вреда нет. Вроде бы, дар безопасен — если Дивор правильно понял эту Вику, а это далеко не факт. С другой стороны, когда ещё будет шанс принять дар столь древнего и могущественного существа? На ум пришло определение проклятия, и Гарри уточнил:

— Дар похож на проклятие?

— Нет, — эссель всплеснула рукой — озеро отозвалось всплеском воды. — Не искажение лилилилло душа, астарстсэ дополнение, добавление.

— Ладно, — мальчик решился. — Я согласен.

Эссель кинула на него испытующий взгляд, странным образом всего парой шагов пересекла пять метров, и оказалась совсем рядом. Вика взмахнула рукой, и Гарри почувствовал, как ледяные брызги попали на лицо. Когда он проморгался, Вика повернулась к девочке:

— Гермиона саахарэ, согласна?

Та смотрела на эссель и силилась решить. Короткий взгляд на Гарри — с ним было всё в порядке. Неожиданно для самой себя Гермиона спросила:

— Кто ты?

— Интуиция мага, — серебряный смешок. — Дева Озера? — ещё один смешок. — Сплетённая вечности? Светом идущая? Я — проводник далёких вод, зов Великой Реки Времени, глас–тень Элайи, отражение ночи в озёрных водах, — она прилагала усилия, чтобы говорить определённо, но получалось не очень. — Мера свечения сущности виргэ теней Элайи частью зависит от меня танцоттэ. Не понимай, — грустная улыбка. — Чувствуй. Верь. Видь. Смотри. Будь. Ты примешь дар?

— Да, — завороженно ответила Гермиона. На миг ей показалось, что она понимает, о чём говорит эссель — и это что–то было куда как больше, чем просто дух озера. И от её дара отказываться… кощунственно.

— Твоя воля, — взмах руки и веер брызг. Когда Гермиона протёрла глаза, эссель уже удалялась, с каждым шагом погружаясь в воду.

— Вика, — окликнул её призрак. — Почему?

— Ирсайо, — «ответила» дух. — Воля Элайи. Не зови меня боле, Дивор, — с последним словом её голова скрылась под водой. Гарри напряг зрение — бесполезно, светильники озаряли прозрачные воды без следа эссели.

— Думаю, вам стоит отдохнуть, — молвил призрак. — Отложим вызов остальных духов. Я должен сообщить о произошедшем вашим наставникам.

Глава пятнадцатая: открытие Врат

Атика весьма удивилась, когда узнала, что у Гермионы проблемы с магией. Нет, это мягко сказано — она ВЕСЬМА удивилась.

— То есть как это — неуверенность в себе? — вопросила она непонимающе. — Не веришь, что ты маг?

— Ну, эффект теоретика…

— Эта муть? — подняла бровь чародейка. — Нет, серьёзно, стоя около этого, — она обвела рукой замысловатые потоки энергий, пульсирующие вокруг огромной запутанной системы фигур — моделирующего ритуала, — и видя его волшебство, ты сомневаешься, что являешься магом?

— Я… — Гермиона запнулась, и ей на помощь пришёл стоящий рядом Флитвик:

— Эффект теоретика — это реальность. Ты можешь в неё не верить, но где–то в глубине Гермиона испытывает сомнения в своих силах, которые перекрывают путь к собственному волшебству.

— Сомнения, значит, — зловеще начала Атика. — Сомнения? Это поправимо. Очень даже поправимо. Посмотрим. Легилименс. Хм. А ведь Альбус прав, потенциал менталиста. Никогда не видела столь хорошо организованное сознание у одиннадцатилетней. Хм? Какой–такой эффект теоретика? Где?! — Атика всё больше недоумевала, а Гермиона чувствовала в голове напряжение и странную смесь щекотки с давлением. — Не вижу в упор. Может, в глубине? Хм. Хм. Нет. Ничего, — чародейка развела руками. — Филиус, там нет никаких сомнений. Я прошлась в самую глубь, чуть ли не до ядра личности — пусто. Ну–ка, Герми, сколдуй что–нибудь.