Гарри знал. Его или выпорют, или изнасилуют. Ни один из вариантов его не устраивал. Ему вообще ничего не нравилось в той ситуации, в которой он оказался.

Тадеуш раздвинул коленом его ноги. В волшебном мире, так же как и в маггловском, не очень хорошо относились к гомосексуалистам. В Англии педофилов тут же отдавали на поцелуй дементорам, а в Восточной Европе казнили через выпивание очень болезненного смертоносного яда. Несмотря на то, что это был явный блеф, поза, в которой он был у стены, не становилась менее унизительной. Чувство омерзения пронзило все его существо.

— Руслан, подбери его палочку.

Коренастый парень прытко метнулся в угол комнаты и, довольно улыбаясь, вернулся с палочкой назад.

— Зачем с ним вообще церемониться? — произнес один из парней и достал из кармана фотографию.

— Ты прав, — протянул Тадеуш. — Теперь слушай сюда. Мы не шутки пришли с тобой шутить. А чтобы ты понял, что тут все серьезно, мы сожжем снимок. А если ты и после этого не дашь нам Непреложный обет, то мы сломаем твою палочку. Архип, поджигай!

— НЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕТТТТТТТ!!! — истошно закричал Гарри под гогот ребят.

— Инсендио!

Снимок матери начало медленно сжирать пламя. Постепенно, по кусочку. Сначала исчезают ее ноги, потом низ платья, дальше ее руки, а потом и ее улыбка, последними были глаза, будто бы посмотревшие на него в последний раз с укоризной за то, что он не смог защитить ее.

Слезы брызнули из глаз. Ему уже было все равно, что скажут о нем или подумают. Если душа — это музыкальный инструмент, то душа Гарри в тот момент была арфой. Все ее струны порвались одновременно, и где–то внутри раздался какой–то жалобный звук. Магия Гарри ничем не сдерживаемым потоком вырвалась из него только с одной целью — смять и уничтожить. Тадеуша с силой отбросило к стене. Пол стал как зыбучий песок и начал затягивать в себя все, кроме Гарри, горстки пепла и его волшебной палочки.

— Мы, скорее всего, провалимся в чью–то комнату! Не дергайтесь!

— Ты дурак? — закричал Руслан. — Мы же быстрее задохнемся! Эта дрянь забьется нам в нос, горло, глаза, уши! Я не хочу так умирать! Поттер, прекрати! Я найду тебе сотни фотографий! Восстановлю эту! Ради Мерлина, только прекрати все это!

Но Гарри было все равно, что происходит вокруг. Он совершенно пустым взглядом обвел комнату, лишь ненадолго задержавшись на маленькой горстке пепла. Потом его сознание ухватилось за вид испуганных лиц Тадеуша и Архипа. В нем всколыхнулась ярость. Как они посмели бояться за собственные шкуры после того, как отняли у Гарри образ матери? Магия ослабела. Пол вновь закаменел, и в нем оказался вмурованный по плечи отряд Тадеуша.

Гарри облизал губы. Теперь они в его власти, и это пьянило. Поттер осторожно поднял свою волшебную палочку и хищно улыбнулся.

— Что ты хочешь сделать? — осипшим от крика голосом спросил Архип.

— Вы уничтожили ее! Можно сказать, что еще раз убили! Какое наказание вы сами считаете более приемлемым?

Все промолчали, но на палочку Гарри покосились нервно. У Поттера появилось желание выпить их всех. Сделать так, чтобы их существо надломилось. Чтобы они почувствовали хоть толику его боли. Сзади Поттера все покрылось инеем, температура в помещении резко упала. Гарри сел на корточки перед Тадеушом. Он положил руки на плечи Бруевичу и захотел выпить все его самые светлые воспоминания. Это оказалось очень легко. Словно бы он просто захотел повернуть голову или согнуть ногу. Это было частью его. Гарри охватило чувство эйфории. Они кружило голову и заставляло не отпускать до конца. Пока не осталось ничего светлого. Тадеуш сначала кричал и пытался дергаться, а потом обмяк. Боль внутри Гарри еще бушевала. Он подошел к Архипу и повторил с ним то же самое. Но испытываемая эйфория не могла успокоить душу. Гарри вернулся к Тадеушу. Он схватил его за волосы и попытался поглотить его магию. Ощущения были совершенно иными. По всему телу пошли покалывания. В кровь выплеснулся адреналин. Это было похоже на прыжок с высоты. Гарри усилием оторвался от Бруевича. Он не хотел делать из него временного сквиба.

Когда Поттер приблизился к Руслану, дверь в комнату резко открылась, и в помещение влетели Люпин и Каркаров. Директор уверенно направился к Поттеру и чуть не наступил на пепел, но был отброшен магией назад.

— Не троньте то, что осталось от нее! — закричал Гарри.

Люпин глубоко вздохнул и постарался как можно спокойнее спросить:

— Кого, Гарри?

Поттер сел на пол рядом с пеплом.

— Маму… Они уничтожили ее… Но я попробую исправить! Я попытаюсь…

Гарри сгреб пепел на одну ладонь, а другой накрыл сверху. Магия сейчас бурлила в нем. Ей нужен был выход, и мальчик знал лучшее решение. Он в памяти пытался воспроизвести образ матери, а потом начал медленно трансфигурировать пепел в фотографию. Он от усердия закусил кончик языка и совершенно забыл, где находится и кто его окружает. Снимок получился мутным, но на нем можно было разглядеть общие черты Лили.

— У меня получилось… Но это все равно уже не то. Ремус, как они могли так с ней поступить? Она же никому ничего не сделала плохого. За что? — тихо прошептал мальчик и прижался к Люпину.

Каркаров хищно блеснул глазами.

— Проводи его до спальни. Завтра вместо зарядки приведи Поттера в мой кабинет. Я пока разберусь с ними. Не знаю даже, как лучше их вытащить, чтобы потолок не обвалился в твою комнату. Ох…

Всю дорогу до комнаты Ремус молчал и уже у дверей он обнял Гарри и шепнул:

— Я найду тебе очень много фотографий родителей. Обещаю! А теперь постарайся отдохнуть.

— Хорошо… И спасибо.

Гнев покинул Гарри. Остались только лишь разбитость, опустошенность и смертельная усталость. Когда он шагнул в комнату, Роберт уже спал. Гарри взмахнул палочкой и в комнате вспыхнул свет. Стааф что–то пробормотал и зарылся с головой под одеяло.

— Акваменти!

Поток холодной воды обрушился на кровать, и Роберт как ужаленный подскочил.

— Какого лешего ты творишь? — заорал он.

— А ты не знаешь? — спросил Гарри.

— Ну, отдали тебе фотографию назад. Чего воздух сотрясать! Скажи еще, что не заслужил урока! Как ты подставил меня перед всей школой! Ты же с самого начала знал, что там яд, но решил покрасоваться?! — заорал он.

— Не знал я! Понял только по запаху! Когда ты эту дрянь чуть ли не выпил! — закричал в ответ Гарри. — Они уничтожили фотографию! Единственное ценное, что у меня было! Я доверился тебе! Что они пообещали тебе за это?

Роберт побледнел.

— Они предложили мне место в его отряде! В том году они были десятыми!

— Ты говорил, что в тебе есть королевская кровь, а продался им как последний раб! Посмотри на себя! Ты ничтожен. Как тебя еще не изгнали из рода! — закричал Гарри, смахивая статуэточки Стаафа на пол.

Часть фигурок разбилась. Роберт упал на колени и начал собирать их.

— Это подарки отца! Не тронь их!

— Неприятно?! Но их может вернуть обычное репаро! А сожженную фотографию не восстановишь ничем! Я ненавижу тебя! — закричал Гарри. — Какое же ты ничтожество… От тебя смердит. Нокс!

Поттер простоял какое–то время, потом развернулся и лег в свою кровать. Сон быстро накрыл его, принося с собой временный покой.

На следующее утро Гарри проснулся раньше «петухов». Он зажег маленький огонек и быстро переоделся. Уходя из комнаты, мальчик с удивлением заметил, что Роберт не спит.

Гостиная была пуста. На столе кое–где лежали листы пергамента с перьями и пустыми чернильницами. В одном из кресел покоилась забытая кем–то книга. В углу лежали рассыпанные костяшки домино.

Гарри вышел из гостиной и остановился у лестницы. Люпин уже поднимался за ним.

— Идем?

— Да.

В директорскую башню вела центральная винтовая лестница. Ремус молчал и лишь сочувственно косился на парня.

— Гарри, если что случится… Знай, я с тобой. Если что, мы уедем отсюда вместе.

Поттер тяжело вздохнул и положил руку на плечо Люпина.

— Чтобы не случилось, ты должен будешь остаться. Преданность мне и моим родителям не выражается в том, чтобы бросать то, в чем ты нашел себя. Я хотел бы, чтобы ты был счастлив… Насколько это возможно в твоем случае…