Тая, привстав на цыпочки, обхватила мое лицо за щеки. По ее волосам стекали струи воды, одежда промокла, прилипла к телу. А девочка моя только улыбнулась.
-Ты самый лучший, самый добрый, самый хороший, - проговорила Тая с такой уверенностью, что я просто не мог ее прервать, - Для меня. Мне плевать на всех, я тебя люблю.
Она сказала почти слово в слово то, что я говорил ей тогда, в больнице. И мне не оставалось ничего, кроме как поверить ей.
-Таюшка, - прошептал я, и сам не понял, как крепко сжал ее, стиснул почти до хруста своими медвежьими объятиями, и прижался лицом к ее волосам, - Котенок мой, - выдохнул я.
Она и вправду была котенком, мягким, ласковым и нежным.
-Пойдем чай пить? - голос Таюшки был приглушенным из-за того, что она прижималась лицом к моей промокшей одежде, - Я печенье купила, наше любимое. И чай заварила, вкусный.
Немного отстранился от малышки. Заглянул в ее глаза. Отвел прилипшие ко лбу и щекам волосы. Понял, что улыбаюсь. Что-то словно щелкнуло внутри. Ведь она знала, кто я, слышала все. И, несмотря на это, пришла ко мне, стоит сейчас рядом, обнимает меня, поглаживает по спине, и несмело улыбается. А что еще нужно?
-Пойдем, - согласился я.
Сменив мокрую одежду на сухую, мы перебрались на кухню. Я сел в кресло, а Тая уютно разместилась на моих коленях. Видел в ее глазах отголоски страха, чувствовал, что она и на минуту не хочет оставлять меня одного. И пытаясь изгнать беспокойство из ее взгляда, крепко-крепко прижал малышку к себе. Она обняла меня, прижалась носом к шее. Так мы и сидели. Я смотрел на ночной город, сверкавший огнями за окном, и поглаживал по спине и по волосам девушку - самую чудесную на свете, моего котенка.
Шевелиться не хотелось. Горький осадок из мыслей и сердца никуда не делся, всего лишь притупился немного. И я прикрыл глаза, пытаясь сосредоточиться на девушке в моих объятиях. Она уснула, кажется. Если судить по равномерному дыханию и по ее пальчикам, уже не так крепко вцепившимся в мою футболку.
Чай мы так и не пили. Я задремал. А когда открыл глаза, горизонт уже окрасило предрассветное солнце. Осторожно, стараясь не будить Таю, встал на ноги и отнес малышку в спальню. Уложил ее на свою кровать, и сам лег рядом. Глаза резало, словно в них кто-то насыпал песок. Но закрывать их не хотелось. Так я и лежал, глядя на спящую девушку в моей постели. И улыбался, кажется.
Глава 5
Илья
На похороны я идти не хотел. Но Тая уговорила. Мы вдвоем с ней приехали на кладбище и просто постояли в стороне ото всех. Видел недовольное лицо матери и ее злобный взгляд, которым она одаривала меня. Братья тоже не выказали особого интереса к моей персоне. А мне стало начхать, Алка и Тая - моя семья.
После похорон мы с Таисией вернулись ко мне домой. Она заявила, что будет прогуливать учебу. И отказывалась слушать мои возражения и доводы. Да я, собственно, сильно и не настаивал. Мне нравилось видеть малышку, хлопочущую у плиты, или сидящую на диване рядом со мной. Мы объявили день безделья. Я взял отгулы на работе до конца недели, и сенсея предупредил о том, что на тренировках тоже не появлюсь. В общем, настал короткий незапланированный отпуск.
К вечеру раздался звонок в дверь. Мы с Таюшкой смотрели фильм, уютно развалившись на диване. Поглаживал ее по волосам одной рукой и усмехался про себя. Понимал, что от каждого касания ее ласковых ладоней ко мне, испытывал почти дикое возбуждение, но сдерживался. Просто не хотел давить на девочку. А я? А я ведь и дольше ждал, и еще могу потерпеть.
-Кто там? - нахмурилась Тая.
Пожал плечами.
-Пойду, посмотрю, - вздохнул я. Визитеров принимать не было желания.
Открыв дверь, увидел незнакомого парня с сумками. А вслед за ним по лестнице поднималась Алла.
-Возьмешь меня к себе пожить? - всхлипнула сестренка, виновато улыбаясь и размазывая слезы по заплаканному лицу.
-Заходи, горе ты мое, - улыбнулся я. Парень, сгрузив сумки, распрощался. А Алла, оставив пожитки в коридоре, вздохнула.
-Я поругалась с ней, - начала говорить сестра, - Она совсем чокнулась. Да и потом, чужое все там. Папа хоть как-то ее сдерживал, а сейчас....
Алка расплакалась, обнял ее.
-Все хорошо будет, мелкая, - заверил я ее.
Сестра обосновалась в спальне. А я задумался о покупке квартиры более просторной, чтобы хватило на всех.
В этот день спать мы легли поздно. Алла, с покрасневшими от слез глазами, завернувшись в плед, стеклянным взглядом смотрела на экран телевизора. Тая, устроившись у меня под боком, что-то печатала в ноуте. А я, переключая каналы, размышлял. Нет, с работой нужно и вправду что-то решать. Моим девчонкам еще учиться нужно. И кто им поможет, если не я?
Таюшка, привалившись к моему плечу, уснула. Понял, что и Алла давно спит, сидя в кресле. Осторожно выпутался из ласковых рук малышки и отнес сестру в постель. Потом вернулся к Таюшке. Она казалась совсем хрупкой, волшебной, словно принцесса из сказки. До жути хотел лечь рядом с ней, укрыться пледом и уснуть. Или просто прижаться губами к ее виску, там, где едва заметно бился пульс. Или провести рукой по щеке. Но вместо этого, осторожно поднял ее на руки и отнес в кровать. Уложил ее рядом с Алкой, и, уговаривая себя, что еще слишком рано переходить к интимным отношениям с любимой девушкой, покинул комнату. Пришлось, правда, под контрастным душем постоять минут пятнадцать. Но это ведь мелочи.
Утром проснулся от аромата кофе. Открыл глаза, зевнул и потопал на кухню. Застыл с улыбкой на лице, видя, как моя Тая в моей футболке готовит блинчики. Сестра, сонная и взлохмаченная, сидела за столом, и недовольно ворчала.
-Иська, - бормотала она, - Ты не подруга, ты - изверг! Если тебе не спиться, зачем и меня разбудила? Почему-то 'Илюшке' позволено спать, сколько вздумается. А мне нет. И где справедливость?
