— Где? — спрашивает мужчина.

— В своем кабинете, — объясняет Филип.

— Вы ее поймали? — интересуется тот.

— Да… — говорит Филип. — Ее тяжело ранили при попытке к бегству.

Он кладет трубку.

Из освещенного элегантного высотного здания выходит коротко стриженный мужчина с рукой на перевязи. Подъезжает машина, мужчина садится и говорит водителю:

— Подбрось меня к полиции. Потом ты свободен — меня отвезут.

Машина трогается.

Коридор. Приближается мужчина с рукой на перевязи. Перед кабинетом поручика его ждет Филип.

— Внизу сказали, что поручика нет, — говорит мужчина.

— Ему пришлось выйти — она умерла. Он просил вас немного подождать, — объясняет Филип и открывает дверь.

Мужчина входит и тут же видит Филипину с направленным на него большим пистолетом.

— Узнаешь меня? — спрашивает девушка.

— Да, — отвечает тот и хочет выйти, но Филип закрывает дверь и придерживает ручку, которую мужчина изнутри пытается повернуть. Филипу приходится держать изо всех сил, наконец из-за закрытой двери раздается глухой хлопок выстрела. Юноша ждет еще минуту и входит. У двери лежит мужчина с рукой на перевязи, вместо лица у него огромная рана. Филипина стоит напротив и все еще целится куда-то вперед. У нее дрожат руки. Пистолет направлен в лицо Филипу.

— Все, — говорит она после долгого молчания.

Филип подходит к девушке, вынимает из ее рук пистолет и старательно его вытирает. Откручивает глушитель и тоже вытирает. Затем убирает все это в сейф. Запирает его на ключ. Вытирает ключ и захлопывает ящик стола. Обернувшись, видит, что Филипина села.

— Это ничего не изменит, — говорит она.

— Наверное, ничего, — соглашается Филип.

— Я останусь здесь, — сухо заявляет девушка.

Филип какое-то время смотрит на нее, подходит и садится на стул рядом.

— Я тоже, — говорит он спокойно.

Филипина глядит на него. Юноша опускает голову. Филипина встает.

— Пошли обратно.

В лифте Филипина широко раскрытыми глазами смотрит на Филипа. У кончика его скривившегося рта тоненькая струйка слюны. Филипина вытирает ее рукавом. Они открывают люк чердака. Филипина входит первая и, сделав несколько шагов, едва не падает. Филип отпускает люк и в последний момент подхватывает ее. Подводит к одеялам и укладывает. Филипина сворачивается клубочком. Филип неловко гладит ее по голове.

— Больше нет никаких причин, чтобы бежать? — спрашивает он.

Филипина качает головой — она не знает.

— А какие еще? — спрашивает она мгновение спустя.

— Жить, — отвечает Филип. — Еще немножко пожить.

Филипина закрывает глаза — кажется, что она спит.

— Я бы хотел, чтобы ты показала мне город, где родилась, свою школу, свою церковь или дерево… — тихо говорит Филип, а Филипина все лежит с закрытыми глазами. — Я могу сейчас уйти домой — и тогда искать будут только тебя. Могу остаться — и будут искать нас обоих, — продолжает Филип, словно сам для себя взвешивает эти возможности.

В этот момент Филипина открывает глаза.

— Они нас убьют, — говорит она. — Лучше, если убьют только меня.

Филип качает головой — нет, не лучше. Потом ложится рядом и закрывает глаза.

Они просыпаются от лучей солнца. Почти одновременно открывают глаза. Долго и внимательно смотрят друг на друга. На губах Филипины появляется осторожная улыбка. Филип улыбается более смело. Протянув руку, берет стоящую в изголовье бутылку с содовой и дает Филипине. Она жадно делает несколько глотков и возвращает Филипу. Он приникает к ней губами и медленно, большими глотками пьет — видно, как двигается сильно выдающийся кадык. Затем ставит бутылку на пол.

— Мне так хорошо спалось, — говорит Филипина. — Вчера я выстрелила ему прямо в лицо, а потом всю ночь спала спокойно, первый раз за несколько лет.

— Может быть, потому, что ты выстрелила ему прямо в лицо? — размышляет Филип.

— Нет, не поэтому, — говорит Филипина. — Ты спал рядом, и я чувствовала себя в безопасности.

Снизу, со двора до них доносятся какие-то крики, мгновение спустя раздается сирена «скорой помощи». Филип, а за ним Филипина сбрасывают одеяла и встают у окна. Во двор въезжают две «скорые» и еще несколько автомобилей, из которых выходят мужчины. Между машинами крутятся полицейские. Даже отсюда можно узнать поручика. Он ведет приехавших в здание, а несколько других полицейских закрывают главные ворота, чтобы сдержать толпу журналистов, фоторепортеров и телеоператоров.

— На этот раз им даже не надо никуда ехать, все на месте. Мы в том числе, — Филип поворачивается к Филипине.

Филипина беспокойно топчется на месте.

— Им и в голову не придет, что мы несколькими этажами выше, — продолжает Филип и останавливается.

— Мне кое-куда надо… — говорит Филипина.

— В туалет? — спрашивает Филип.

Девушка кивает. Юноша ведет ее к люку и открывает его. Показывает короткую лесенку в коридор и дверь.

— Там туалет и душ. Ими давно никто не пользуется, но вода есть, я проверял, — говорит он.

Филипина делает несколько шагов по ступенькам и исчезает за указанной дверью. Филип выглядывает, проверяя, все ли в порядке. Вдруг он слышит приближающиеся снизу женские голоса и, подавшись назад, чуть прикрывает люк. Это две уборщицы. Оживленно разговаривая, они входят в дверь рядом с той, за которой исчезла Филипина. Филип делает щель пошире и слышит, как женщины гремят ведрами и щетками. Через несколько секунд снова прикрывает дверцу. Уборщицы, уже без халатов, появляются из кладовки и идут в туалет. Филип готов броситься вниз и вмешаться, если что, но вскоре женщины спокойно выходят и скрываются в глубине коридора.

Он облегченно закрывает люк и вынимает из рюкзака банку растворимого кофе. Ложечкой насыпает кофе в металлические кружки и заливает холодной водой из бутылки. Снова роется в рюкзаке, находит плитку шоколада и старательно разламывает ее на мелкие кусочки. Опять сирена. Филип подходит к окну. Перед закрытыми воротами, облепленными журналистами, стоит полицейская машина с включенной мигалкой. Журналисты пытаются заглянуть внутрь. Филип не замечает, как люк в полу открывается и Филипина — в одной майке, с мокрыми волосами, держа в руках свою одежду и ботинки, — подходит к нему. Он испуганно вздрагивает, когда девушка дотрагивается до его руки.

— Это я, — успокаивающе говорит она и хочет что-то добавить, но Филип показывает ей на происходящее во дворе.

Полицейская машина въехала во двор. Из нее выводят брата Филипа.

— Это мой брат, — говорит Филип.

Полицейские ведут мальчика в здание, стараясь, чтобы его не заметили стоящие снаружи журналисты.

— Что они с ним сделают? — спрашивает Филипина.

— Ничего, — отвечает Филип. — Ему еще нет двенадцати — они ничего не могут сделать.

— А он об этом знает? — спрашивает Филипина.

Филип пожимает плечами. Он хочет повернуться, но Филипина останавливает его.

— Не оборачивайся. Я в одной майке, вся мокрая. Мне надо высохнуть. Кто это был?

— Где? — спрашивает Филип.

— Я хотела принять душ, собиралась было пустить воду и вдруг услышала женские голоса. Женщины вошли в туалет, вымыли руки и вышли.

— Уборщицы, — говорит Филип. — Я не знал, что у них тут есть комнатка.

— Одна из них утром обнаружила мужчину с пробитой головой, — говорит Филипина. — Они как раз это обсуждали. Она сказала, что такую картину не забудешь до конца своих дней.

— Я приготовил кофе, — говорит Филип.

— Подожди, я уже высохла. Сейчас оденусь.

Филипина касается пальцами век Филипа и отходит.

Несколько секунд юноша послушно стоит с закрытыми глазами, но потом открывает их и оборачивается. Видит, как Филипина, спиной к нему, натягивает джинсы. Спина у нее голая — теперь она надевает майку. Оборачивается и встречает взгляд Филипа. Какое-то время они стоят, глядя друг на друга. Филип спокойно произносит:

— У тебя попка яблочком, — и улыбается.