Близилось к шести. Солнце клонилось к закату, но сумерками еще не пахло. Это давало призрачную надежду добраться домой засветло. Призрачную, потому что отмахать предстояло еще добрую сотню километров, а при моих водительских навыках загадывать что-то наперед было слишком самонадеянным занятием.

И все же настроение было чудесным.

Я отлично справился с заданием, даже быстрее, чем рассчитывал, пустынное шоссе гарантировало отсутствие неприятных неожиданностей, неновая «Таврия» работала без сбоев и казалась на удивление послушной в моих неопытных руках. Правда, особо я ее не напрягал и даже при полном отсутствии встречного транспорта не рисковал ехать больше шестидесяти километров в час. Но для меня и такая скорость казалась, чуть ли не сверхзвуковой. Все-таки, первая самостоятельная поездка на столь дальнее расстояние.

Машину мне подогнали два месяца назад, лишь только я оформился собственным корреспондентом одной из центральных газет. Раньше на ней ездил мой предшественник. Его уволили, точно не знаю, за что, но, должен заметить, с техникой он обращался аккуратно. Несмотря на пятилетний возраст, «Таврия» выглядела почти новой и работала, как часики.

С правами проблем не было. Даже сдавать ничего не пришлось. По указанию главы облгосадминистрации начальник ГАИ собственноручно выдал мне их в готовом виде. А, учитывая, что раньше с автомобилями я сталкивался лишь в качестве пассажира, приставил ко мне сержанта, который за три дня преподал мне краткий курс вождения и подарил на прощанье брошюру с правилами дорожного движения, заметив, что, коль я — человек грамотный, то как-нибудь и сам разберусь.

Пришлось попотеть и выучить брошюру чуть ли не наизусть. Только, теория теорией… Практики она не заменит. Ведь прежде, чем выполнить то, что указано на дорожном знаке, его нужно, как минимум, заметить. Мое же внимание первое время было полностью сосредоточено на руле и педалях. Даже в окно смотреть было некогда… И тому, что я ни разу не попал в серьезную аварию, прежде всего нужно благодарить других водителей за их опыт и пешеходов за осторожность. А права у меня до сих пор не отобрали лишь из-за уважения к журналистскому удостоверению.

Не скажу, чтобы вождение доставляло мне удовольствие. Есть люди, которые рождены для техники, я к таким, по-видимому, не отношусь. Поначалу все казалось романтичным и интересным, но… Я никак не мог заставить себя расслабиться за рулем и очень быстро уставал.

Однако работа есть работа. При нынешнем автобусном сообщении собкору без автомобиля не обойтись. И мне приходилось мириться с тем, что любой другой счел бы за благо…

Первая же поездка на дальнее расстояние показала, что я совершенно не приспособлен для езды в качестве шофера. От обилия зелени на обочине рябило в глазах, асфальтовая полоса шоссе то и дело расплывалась перед глазами, и я через каждые полчаса останавливался, чтобы отдохнуть. Однако, то, что я самостоятельно сумел преодолеть двести сорок километров (правда, понадобилось мне для этого вдвое больше времени, чем для любого другого водителя), придало мне немалую дозу оптимизма. Я был доволен собой и искренне гордился собственным достижением. Я ощущал себя, чуть ли ассом автомобилевождения…

С работой в отдаленном райцентре я справился на удивление быстро. Принадлежность к центральной прессе дает неоспоримое преимущество перед собратьями по перу из периферийных изданий. Я сам до недавнего времени принадлежал к их числу, а потому можете мне поверить. Местное начальство прям таки из кожи лезло, желая угодить мне. А по той причине, что в мои планы не входило делать скандального материала (мне нужен был рядовой репортаж о жизни тружеников села), меня вкусно покормили в местном ресторанчике и предложили обширную культурную программу на вечер с шашлыками и прочими излишествами. Я вежливо отказался, мечтая как, можно скорее добраться домой. Замечу, что отказаться было непросто. Глава районной администрации не желал слушать никаких доводов и его смог убедить лишь тот аргумент, что утром мне необходимо отправить в газету готовый материал. А так, как в статье должна была упоминаться его фамилия и даже цитироваться несколько его умных фраз о проблемах сельской глубинки, он, в конце концов, вынужден был смириться. Деланно посочувствовал моему усердию. Посетовал, что знаком с трудностями журналистского ремесла (самому частенько приходится выступать в районной газете, а однажды у него даже брал интервью корреспондент областного радио), пожелал счастливого пути и, осушив традиционный «на посошок» (я к своей рюмке с коньяком по известной причине едва прикоснулся), наконец-то, выпустил меня из кабинета.

Когда я завел двигатель и собирался выруливать из райисполкомовского двора, кто-то из начальнических «шестерок» сунул на заднее сидение увесистый сверток. Я не возражал. Продукты в городе дорогие, а зарплата, даже собкора центральной газеты, оставляет желать лучшего.

И вот половина пути позади…

Должен заметить, ехать обратно оказалось значительно легче. Наверное, постепенно набирался опыта. Я даже несколько раз закурил, не останавливая машины.

Небольшой, на первый взгляд, успех существенно поднял мое настроение. И, когда впереди у развилки показалась одинокая женская фигурка, я пребывал в наипрекраснейшем расположении духа.

Она не поднимала руку, не просила остановиться, но все же я решил притормозить. Почему не сделать доброе дело, если оно не требует особых затрат и усилий? Да и, если откровенно, мне хотелось, чтобы еще кто-то оценил мое водительское мастерство.

— Далеко? — спросил я, открывая правую дверцу.

До сих пор у меня не было возможности толком рассмотреть женщину. Все мое внимание целиком поглощала дорога. Теперь же я с удовольствием отметил, что ей не больше двадцати, и она весьма недурна собою.

Черные густые с завитушками волосы спадали ниже плеч и создавали приятный контраст бледноватому, не успевшему загореть, лицу. Светлая широкая блузка свободно развевалась под дуновением несильного ветерка и, попадая под косые лучи заходящего солнца, просвечивалась насквозь, открывая моим глазам аккуратные бугорки спрятанных в тесном бюстгальтере полушарий грудей. Черные эластичные «лосины» лишь подчеркивали заветные места в анатомическом строении девушки, которые, по идее, должны были скрывать. В общем, зрелище оказалось приятным, возбуждающим, и я не лишил себя удовольствия вдоволь им налюбоваться.

— Тебя подвезти? — спросил я у девушки, продолжая бесстыдно ее рассматривать. Придерживая дверцу, я почти лежал на переднем пассажирском сидении, и моя голова находилась как раз на уровне ее колен. Очень удобное положение, чтобы ничего стоящего внимания не укрылось от глаз.

Девушка подозрительно покосилась на меня, затем окинула растерянным взглядом пустынное шоссе и снова повернулась в мою сторону. Должен заметить, в ее растерянно-испуганном виде была своя, особая, прелесть. В наше время такие чувства настолько чужды представительницам слабого пола, что, наверное, близок тот час, когда красавиц, не разучившихся краснеть, на выставке достижений народного хозяйства экспонировать будут.

— Я, вообще-то, уже почти дома…

Голосок ничуть не разочаровал: приятный, грудной с нежной эротической хрипотцой. От его звука сердце мое затрепетало в груди, а на лбу выступила предательская испарина.

— Почти, не считается… — стараясь, чтобы голос не дрожал, молвил я. — Далеко идти?

— Нет, не очень. Часа два…

— Километров восемь-десять, — подсчитал я. — Садись!

Вам не по пути, — пробовала возразить девушка, но я не сдавался. Мне начинало нравиться неожиданное приключение. Встреча с девушкой на пустынном шоссе казалась особым знаком, посланным с небес, и так просто отступать я не собирался.

— Чего уж там… — пробормотал смиренно, но настойчиво.