Он не успел договорить, потому что в этот миг перед ним и Орихиме возникла Куукаку.

- Ага, Ичиго! Явился не запылился! Думал уйти не попрощавшись?! Вы ведь завтра уходите. Давайте поужинаем все вместе.

- Но ведь мы... - попытался было спорить Куросаки, но тоже словил удар кулаком по носу.

- Тебе что, тоже по сто раз повторять? - сделав свирепое выражение лица, спросила девушка.

- Нет-нет, - во избежание дальнейших побоев замотал головой Ичиго. - Большое спасибо за приглашение.

И, слушая веселый смех Иноуэ, наблюдая перебранку Ичиго и Гандзю и смотря на искреннюю улыбку Куукаку, Рукия буквально физически ощущала, что груз вины, который она столько лет зачем-то носила на своих плечах, исчезает. В этот момент, к своему удивлению, Кучики почувствовала себя почти счастливой.

***

Пробившийся сквозь узкую щель между шторами солнечный луч осветил лицо девушки, и Хинамори нехотя разлепила глаза. Сладко зевнув и потянувшись до хруста, она села, спустив с кровати ноги.

На часах бы уже первый час, и Момо в очередной раз удивилась, как же долго она может спать, когда ей не надо ни на какую службу и нет никаких обязанностей. Изначально думая, что ей будет очень тяжело привыкнуть к расслабленной жизни в мире живых, девушка, к своему изумлению, обнаружила, что чувство долга, привитое с детства, как-то незаметно отошло на второй план, а на смену ему пришла жажда ничегонеделанья.

Прошло только две недели с начала ее внезапного отпуска, а Хинамори уже почувствовала себя чуть ли не заново рожденной, и всякий раз утром ее прямо-таки распирало от энергии и желания свернуть гору-другую. Оказывается, до этого она и не замечала, как замаялась на службе. Приходы на службу в пять утра, уход домой почти в девять вечера - все это было в порядке вещей. Там, в Обществе душ, Момо и не задумывалась о том, что где-то может быть иначе.

Бросив короткий взгляд на вторую половину кровати, Момо только усмехнулась. Разумеется, Мабаши уже встал. Он, в отличие от нее, ранняя пташка и искренне недоумевает, как можно спать чуть ли не по двенадцать часов в сутки.

При воспоминании о прошлой ночи Хинамори по привычке потупила глаза, чувствуя, как на щеках выступает румянец. Она все еще не до конца привыкла принимать происходящее, как должное, хотя и ни капли не сожалела.

Они стали спать вместе практически с первого дня, как она объявилась в мире живых. Момо с самого начала знала, что этим все закончится, но не противилась. Более того, искренне этого хотела, поэтому сразу же после посещения Ёсино пошла к Мабаши.

И вот уже две недели они вовсю наслаждаются жизнью. Момо впервые в жизни чувствовала себя настолько живой, настолько полной жизнью, настолько настоящей. Настолько счастливой. О том, что отпуск рано или поздно закончится, и все снова вернется на круги своя, и думать не хотелось. Девушка давила эти мысли в зародыше и старалась сразу переключить внимание на что-нибудь хорошее. В конце концов, по возвращении в Сейрейтей можно попросить капитана Айзена назначить ее дежурным шинигами по городу Каракура. Вряд ли он ей откажет.

Улыбнувшись своим мыслям, Момо встала с кровати и начала одеваться. С кухни уже тянулись невероятно аппетитные ароматы, и сидеть тут стало просто невыносимо.

А впереди еще две недели блаженного безделья...

- Добрый день, соня, - ехидно произнес Мабаши, едва она показалась в дверях кухни.

- Утро, - невозмутимо поправила его Момо. - Для меня это раннее утро. Я же не виновата, что твои внутренние часы настолько барахлят. Ну, какие у нас планы на сегодня? - деловито поинтересовалась она, наливая себе чай - понять глубинный вкус кофе девушка так и не смогла, искренне недоумевая, как Мабаши пьет эту "черную отраву".

- Никаких, - широко улыбнулся он. - Мы уже были везде, даже за город ездили. Не так велик этот городишко, чтобы осматривать его две недели.

- Твоя правда, - согласилась Хинамори. - Тогда что, будем повторять пройденное?

- Ну, если ты о том, чтобы перенести ночные занятия на дневное время, то я не против, - хмыкнул Мабаши.

- Извращенец, - залилась краской Момо, но серьезности в голосе не было, как она ни старалась. - У тебя одно на уме.

- Ну-ну, - тихо произнес он, обойдя девушку со спины и склонившись к ее уху. - Как будто ты будешь против, Момо.

Хинамори поспешно поставила кружку на стол, чувствуя, как его дыхание обжигает ее шею и как начинают трястись ее руки.

- Сам ведь знаешь, что не буду, - сдавленно пробормотала Момо.

Вечером, когда Хинамори пошла в душ, Мабаши убирал со стола посуду, когда внезапно замигала лампочка. Моргнув несколько раз с таким звуком, словно перегорела, она погасла совсем. Правда, спустя пару секунд загорелась вновь. Но, как оказалось, за то время, что в квартире царила непроглядная тьма, там появилось еще одно действующее лицо. Ториами аж вздрогнул, встретившись с тяжелым взглядом, который, казалось, видел его насквозь. Ёсино Сома удобно устроилась на одном из стульев и, закинув ногу на ногу и сложив руки на груди, всем своим видом выражала недовольство.

- Чем обязан, Ёсино-сама? - осведомился он.

- Зачем ты задаешь вопросы, ответы на которые тебе и так известны? - вопросом на вопрос ответила Сома. - Сколько можно тянуть? Мне нужна информация.

- Все не так просто, - ответил парень.

- Разумеется, все непросто, - подтвердила она. - Но с каких пор это стало для тебя проблемой? Соскэ так удачно отправил к тебе эту девчонку, используй ее.

- Но ведь если об этом узнают в Обществе душ, ей придется ой как несладко, - заметил Мабаши.

- И что? - изломила бровь Ёсино. - Тебя это останавливает? Только не говори мне, что ты влюбился, как распоследний мальчишка.

- Шутить изволите, Ёсино-сама? - почти что презрительно произнес он. - Вам ли не знать, что я, как и все остальные, давно забыл, что это за чувство.

- Это хорошо, - опасно улыбнулась женщина. - А то мне было бы неприятно узнать, что один из моих лучших разведчиков не может должным образом исполнять свои обязанности из-за каких-то там чувств. И еще более неприятно мне было бы отдать Хинамори-кун Бану и Хо в случае твоего провала. Ты ведь знаешь их методы ведения допроса. Им рассказывают даже то, о чем до этого и не подозревали.

Мабаши знал. Ни для кого из баунто не было тайной европейское происхождение верных телохранителей Ёсино. Помимо охранников, они по совместительству были еще и дознавателями, не брезгующими использовать во время допроса методы, которыми в средневековье активно пользовалась Святая Инквизиция.

- Так что не подведи меня, Мабаши-кун, - снова улыбнулась глава баунто. - Ты уже большой мальчик, и не мне учить тебя работать.