— Скажите, капитан, а вам-то какая от этого польза? — теперь командор посмотрел виконту в глаза. — Только не пытайтесь меня убедить, что человек вашего положения станет рисковать жизнью ради незнакомца вроде меня без серьезных причин.

— Разумеется, нет.

— Тогда в чем же дело?

— Я лишь хочу, чтобы однажды вы отплатили за мои услуги, свершив правосудие.

— Видимо, дело грязное, раз его просят совершить в оплату долга. А это не в моем стиле.

— Правосудие — всегда правосудие, ваше превосходительство. И я не прошу ничего противозаконного, — теперь капитан де Луна надолго замолчал, будто хотел придать своим словам больше значения. — К сожалению, сейчас в Индиях закон отправляют с мучительной медлительностью, так что до сих пор я не получил положенного.

— Расскажите мне о вашем деле.

Виконт коротко рассказал, как от него сбежала неверная жена — добавив при этом, что она якобы прихватила с собой фамильные драгоценности, которые ей не принадлежали, после чего сменила имя и, вопреки всем законам, божеским и человеческим, поселилась в недавно основанном городе на Эспаньоле, где и проживает до сих пор, бессовестно марая его доброе имя.

— Не понимаю, чем она пятнает ваше имя, тем более, как вы и сами сказали, она живет под другим, — лукаво заметил Бобадилья. — Вы сами себе противоречите.

— Если она называет себя Монтенегро, это еще не значит, будто никто не знает, что она моя жена.

— Но даже если и так, мне это кажется делом чести, а не закона.

— Любой закон должен уважать честь мужчины, точно так же, как любой человек чести обязан подчиняться закону, — виконт нетерпеливо подался вперед. — И что мне теперь прикажете делать? Я не могу создать новую семью, не могу заключить новый брак, как подобает доброму христианину, а эта потаскуха тем временем шляется по кабакам Санто-Доминго, и никто не может покарать ее должным образом, хотя бы посадить в тюрьму. Надеюсь, хоть вы меня поймете.

— Никто не имеет права брать исполнение закона в свои руки.

— Даже тот, кто устал дожидаться справедливости?

И снова картина над камином полностью завладела вниманием этого человека, похожего на ленивца из амазонской сельвы, которому еще предстояло многому научиться, прежде чем отправиться в путь. Когда он заговорил, то в его голосе звучали сомнения.

— Нужно набраться терпения. Всему свое время.

— Я жду уже почти восемь лет, ваше превосходительство. С такими темпами когда я смогу завести новую семью, придется начинать сразу со внуков.

И тень улыбки не тронула губ его собеседника; даже в глазах у него ничего не мелькнуло. Не случайно именно дона Франсиско де Бобадилью королева Изабелла и король Фердинанд лично выбрали для трудной задачи: разобраться с тираном вице-королем, злоупотребившим своим положением и позволившим себе слишком многое. Бобадилья представлял свою жизнь не иначе, как постоянной епитимьей; стоило жизни стать чуть легче, как он тут же заковывал себя в железный панцирь, и ничто не могло его пробить.

Прошло уже несколько месяцев с тех пор, как монархи приняли решение послать его на Эспаньолу и подписали документ о назначении его первым лицом Нового Света. Тысячи нетерпеливых голосов взывали к Богу и дьяволу, умоляя покончить наконец с ненавистной диктатурой Колумбов, однако Бобадилья не торопился вписать свое имя в историю.

Возможно, он понимал, что в тот день, когда его корабли поднимут якоря, ничто уже не спасет его от того, что он останется в памяти многих поколений как серый человек без прошлого, унизивший одного из величайших гениев в человеческой истории. Потому он и не спешил сделать первый шаг, хотя все считали, что он просто собирает необходимые силы.

— Не думаю, что вице-король откажется подчиниться верховной власти, даровавшей ему этот титул, — произнес он наконец. — Поскольку в этом случае он поставит под угрозу и собственную власть. Но уж поверьте моему опыту, человеческая душа имеет свойство меняться, особенно если в ней укоренился такой грех, как гордыня. Итак, я собираюсь должным образом обдумать предстоящие действия и, возможно, рассмотрю ваше предложение, — закончил он, не пошевелившись. — Приходите через неделю, и мы все обсудим.

Едва виконт покинул зал после аудиенции, угодливый секретарь поспешил осведомиться, как прошла встреча с его превосходительством. Ответ настолько его озадачил, что секретарь в конце концов решил полностью пересмотреть свое отношение к суровому командору.

— О да, я весьма доволен! Такой приятный человек!

После этого капитан Леон де Луна отправился в бордель, где неистово овладел чьим-то грязным потасканным телом, отчаянно пытаясь забыть то, другое, совершенное и неповторимое, что на несколько быстротечных лет превратило его жизнь в подлинный рай.

Часто он задавался вопросом, как бы сложилась жизнь, если бы хрупкая и невинная Ана де Ибарра ответила бы на его ухаживания — вспоминал бы он о своей вероломной жене в минуты близости с другой? Он знал, что никогда не получит ответа на этот вопрос, но в любом случае, скоро пришел к выводу, что если будет шляться по борделям, это принесет больше вреда, чем удовольствия.

Чтобы овладеть шлюхой, ему всякий раз приходилось до беспамятства напиваться, иначе ничего не получалось. Да и так близость выходила какой-то убогой и приносила одно лишь разочарование. Чтобы вновь почувствовать себя сильным и агрессивным мужчиной, ему приходилось избивать девушек, возбуждая этим себя, из-за чего возникали серьезные проблемы с их сутенерами.

Пять дней и ночей он беспробудно пил, блудил, играл, скандалил и в конце концов сам себе опротивел; на рассвете шестого дня виконт принял ванну, в которой давно нуждался, купил новый хубон и щегольские, хоть и слишком тесные сапоги, и предстал перед секретарем командора, который тут же провел его в сурово обставленный каминный зал с картиной «Страсти Христовы».

— Вот ваше назначение, — произнес дон Франсиско вместо приветствия, протягивая ему бумагу, на которой еще не просохли чернила. — Я навел о вас справки и вполне удовлетворен полученными сведениями. Будьте добры обеспечить мне личную охрану в двадцать человек, должным образом вооруженных.

— Обеспечить охрану? — переспросил виконт, выделяя каждое слово. — Полагаю, это значит, что я должен взять на себя все расходы?

— Разумеется.

— Проклятье! — раздраженно воскликнул виконт. — Я собирался поступить к вам на службу, а не финансировать рискованную экспедицию через океан.

— Даю слово, что после того, как мы завершим эту «рискованную экспедицию через океан», как вы изволили выразиться, и решим все вопросы относительно вице-короля, я освобожу вас от обязанности охранять мою персону, а это значит, что у вас будет личная гвардия, и перед вами откроются двери неисследованного Нового Света.

Капитан Леон де Луна глубоко задумался, стараясь понять, что же на самом деле кроется за этими словами, и наконец спросил:

— Итак, за свои услуги я могу рассчитывать на энкомьенду [1] с правом извлекать выгоду из новых земель?

— Разумеется, вы получите энкомьенду.

— А что получите вы?

— Я? — непроницаемая физиономия командора в эту минуту больше чем когда-либо напоминала одну из каменных горгулий, украшающих двор. — Мне ничего не нужно, капитан, — сухо ответил он. — Ваша прибыль меня совершенно не волнует, так же как и ваши расходы. Я человек неприхотливый, мне вполне достаточно миски с едой и тюфяка.

— И у вас никогда не было амбиций?

— Никаких, я лишь хочу служить родине и монархии.

— У вас есть семья?

— Бог и моя совесть — единственная компания, в которой я нуждаюсь, — с этими словами Бобадилья поднял руку, давая понять, что разговор принимает нежелательный оборот, и поспешил заверить: — Через двенадцать дней мы уже будем в море.

Утро следующего дня капитан Леон де Луна потратил на то, чтобы выпросить у банкира Хуаното Берарди новый кредит под залог своих владений, а остаток недели — на то, чтобы выбрать среди завсегдатаев «Красной птицы», в большинстве своем солдат удачи, если не сказать попросту головорезов, тех отчаянных нарушителей закона, у которых земля уже горела под ногами, готовых на все, лишь бы получить возможность покинуть страну.