идущим обозам, источающим запахи рыбы и мяса. Несколько раз у кого-то из телеги

выпрыгивала курица или поросенок, тогда путники объезжали место происшествия по

обочине и двигались дальше, практически не сбивая темп. Солнце уже поднялось над

верхушками деревьев и начинало ощутимо пригревать, так что Цеса подумала о том,

чтобы снять куртку. В этот момент она была еще очень далека от двора Принцессы Арно и

слабо представляла себе, что ей предстоит пережить, поэтому была спокойна, как ребенок,

который точно знает, что герой маминого рассказа даже если и существует, то вряд ли

появится в их жизни. А если и появится, то защитит папа. В таком же блаженном

неведении находилась и Цеса, полностью занятая мыслями о том, что ей не нравится

путешествовать в компании странных личностей на фоне недавней насильственной смерти

родителей и разрушения родного дома. А Аратим в это время продолжал свой рассказ,

который Цеса уже несколько минут нагло пропускала мимо ушей.

–Ведьма! Ты меня слушаешь? – Аратим резко окликнул Цесу, погрузившуюся в

очередной приступ рефлексии, заставив её вздрогнуть, – повтори, что я сказал!

–Э-э-э… – протянула Цеса, пойманная с поличным на месте преступления.

–Это не увеселительная прогулка, мать твою! Если ты не будешь нас слушать, ты не

выживешь там! А мне очень, понимаешь, очень нужно, чтобы все прошло гладко. Я не

хочу исправлять твои ошибки. Не забывай, у нас с тобой договор. – Договор! Вот, что не

давало Цесе покоя уже второй день. Вот та маленькая неприятная заноза, которая мешала

ей спокойно мыслить и строить планы относительно чего-либо, не касающегося

предстоящего задания.

–Ох, ну, простите меня, о собраннейший из сконцентрированных! Я посмела отвлечься

от Вашего поучительного повествования! – такого едкого сарказма Цеса сама от себя не

ожидала, но слова были быстрее понимания того, что стоило бы извиниться и промолчать.

Но еще больше её раздражал тот факт, что она оказалась привязанной к этому

неприятному типу, чей ход мыслей ей вряд ли удастся когда-либо понять. Любое

ограничение свободы вызывало у ведьмы стойкое желание не только поскорее выпутаться,

но и устранить ограничитель, что в данной ситуации казалось практически

невыполнимым. Именно поэтому Цеса пыталась выплеснуть свою неприязнь, дурное

настроение и желание сделать кому-нибудь очень больно любым доступным способом.

–Сарказм неуместен. У тебя нет опыта и достаточного объема знаний, но при этом есть

отличные шансы это все приобрести в кратчайшие сроки. Так что помолчи и вырази

благодарность за то, что ты еще жива. А еще имеешь возможность освоить пласт

информации, который представляет определенную ценность для данного конкретного

задания и огромное значение для твоего дальнейшего выживания. – Высокопоставленная

физиономия специального поверенного глубокомысленно смотрела вдаль и даже не

подумала срываться на крик. Это было еще страшнее для врожденного перфекционизма

Цесы, потому как моментально вызвало в ней чувство вины и заставило в очередной раз

заняться самоедством и надолго замолчать.

Глава 8.

Закат второго дня пути решено было проводить на уютной полянке в перелеске недалеко

от границы Ландоса. Укрытая от всех ветров ложбина идеально подходила для ночевки,

поэтому разногласий при выборе места не возникло. Жаркий спор начался позже, когда

мужское большинство, проявив чудеса изобретательности в области дискриминации и

шовинизма, решило заставить Цесу готовить ужин, основываясь исключительно на её

половой принадлежности. После нескольких неудачных попыток вежливо донести до

спутников, что любая кухня реагирует на ведьму точно так же, как и лошади, Цеса поняла,

что следует изменить тактику поведения и перешла на язык, способный донести до Джога

и Аратима нужную информацию.

–Идите туда, откуда вылезли, черти наглые! Я только позавчера из камеры вылезла, спала

от силы восемь часов за трое суток и вообще контуженая! – взывала Цеса к здравому

смыслу своих попутчиков, но безрезультатно. Мужская логика была непоколебима и

считала, что готовка есть дело сугубо женское, в каком бы состоянии женщина ни

находилась.

–Ты женщина или где, мать твою! Мужик приносит пищу, баба готовит, все на хер! Без

разговоров! – Джог потряхивал перед носом Цесы излюбленным керамбитом, видимо,

намекая на то, что он, согласно своим представлением, сейчас ринется кромсать невинных

кроликов для вечернего стола.

–Джог, вот что ты несешь? Иди, блин, поймай дичь, разделай её, а я, так уж и быть, после

твоего подвига приготовлю еду! Как раз к утру поужинаем! – Цеса, памятуя о своих

кулинарных талантах, решила непременно откреститься от приготовления званого ужина,

потому как массовое отравление специфическими ядами собственного производства не

входило в её планы.

–Цеса, ну, в самом деле, не мужское это дело – еду готовить. Бутерброды уже поперек

горла стоят. – Взмолился Аратим, но его притворная расположенность к ведьме нисколько

её не обманула. Эпопею про «возвести в гротеск» и прочую поверенную чушь Цеса

запомнила на всю жизнь и не верила ни единому слову специального мерзавца.

–Аратим, вот ты про наш договор помнишь?

–Ну… – не сразу понял специальный поверенный, к чему ведет коварная ведьма -

отравительница.

–Я на все сто уверена, что там есть заковыристый пункт под названием «не убий»…

–Ну…

–Так вот, если ты, мать твою, не хочешь сидеть в ближайших кустах следующие два дня,

готовь свой траханый ужин сам! – Цеса повысила голос, чтобы до собеседника скорее

дошел смысл её прозрачного намека, лицо Аратима просветлело, на челе отразилась

печать глубокой мысли.

–Тима, сдается мне, она хочет нас кинуть… – слегка ошарашено проговорил Джог,

впервые в своей жизни видя такого отчаянного психа-самоубийцу, осмелившегося на

третий день знакомства орать на специального поверенного Его Величества.

–Знаешь, Джог, по-видимому, нам нужно найти другой метод воздействия на этого бойца.

– Аратим удивленно смотрел на Цесу, не понимая двух вещей: как она посмела и почему

он не ответил.

–Ладно, ребята, давайте лучше вместо метода воздействия найдем компромисс. – Цеса

быстро осознала свою ошибку и решила, что лучше сейчас пойти на попятный, чем потом

оправляться от сомнительных «методов воздействия». Притом, что она смутно

представляла себе, каким они могут быть. А, учитывая извращенную фантазию Джога,

ведьма могла только догадываться, куда приведет браво его живописная дорога

изобретения пыток и наказаний.

–Короче, разбуди нас, когда ужин будет готов. А что? По-моему, отличный компромисс! –

Джог стойко выдержал сразу два испепеляющих взгляда, а также даже не заметил, как его

карма пришла в еще более неудовлетворительное состояние под мысленным нецензурным

речевым потоком Цесы.

–Короче, пошарь в штанах и найди там впервые вместо члена монетку, убогий! И не

смеши больше никого своим скудным словарным запасом! – парировала ведьма, с

удивлением отметив, что спутники сразу же полезли в карманы в поисках

незамысловатого предмета, способного разрешить их спор.

–Хм, а тестон вместо члена – это интересно! Надо попробовать. – Мысль Джога пошла по

одному ему известному направлению и зашла в тупик, когда размеры монетки и мужского

полового органа не нашли сравнительной базы в его мозгу.

–У меня есть монетка. Давай так: орел – я готовлю ужин, решка – ты. Встанет ребром –

разделяем обязанности. Джог идет на охоту. – Дальше спорить со специальным

поверенным никто не решился – три пары глаз с замиранием сердца воззрились на

крутящийся в воздухе тестон.