- Нет, - Эмма закачала головой. Её сердце сейчас остановилось. После этих слов, этого тона ей стало не по себе. Но она не уходила. Она не могла совершить снова ошибку. Она не хотела и не собиралась сдаваться и отступать.

- Реджи, Ёжик, маленькая моя, - Свон нежно, почти невесомо дотронулась кончиками пальцев до щеки девушки, которая так изменилась, - я не отступлюсь. Я убила тебя, и в моих силах возродить. Не Энджи, не мотор вместо сердца, а именно Реджину. Задорную, смешную, жизнерадостную, счастливую. Я найду её, я верну её. Я клянусь, что верну.

- Свон, этого хочешь ты, но не я. Ты была самым большим моим счастьем, но также ты стала самым большим моим горем. Я не хочу больше тебя любить, - Реджина убрала руку Эммы от своего лица, - у меня есть Маркус и мои друзья. Мне не нужна ты, - девушке очень тяжело давались эти слова, но она знала, что больше не перенесёт эту боль.

- Ты же обманываешь. Меня, его, их. Но, детка, самое главное, ты обманываешь себя, - Свон сделала шаг назад, а потом резкий вперёд. Она не собиралась уходить и так просто поверить Реджине. Она впилась поцелуем в губы, о которых сходила с ума. Руки упёрлись в стену, туда же она прижимала своим телом брюнетку и целовала. Целовала так ярко, так необузданно, с жаром, с ответами на все вопросы. Так, будто реально не касалась этих губ целых пять лет. Будто это был лишь сон. Но это был далеко не сон. Эти пять лет были реальностью, но Свон очень хочет вернуть те пять лет. И с этим поцелуем хотела это показать, доказать.

Реджина перестала дышать. Она не знала, как быть, что делать, но через секунду чувства брали своё. Брюнетка не могла устоять против этого сладкого и такого долгожданного поцелуя. Любовь спала в глубине каждой клеточки её тела, и только от одного прикосновения нежных губ в Реджине всё оживало.

Снизу эту страстную картину видели Дей и этот молодой паренёк. Дей понимал, что всё так будет, и именно поэтому не хотел, чтобы Свон приближалась к Реджине.

Брюнетка также страстно и необузданно отвечала на поцелуй, руками прижимая к себе.

Эмме больше не нужны были вопросы, и тем более ответы на них. Она всё поняла здесь и сейчас. Сквозь поцелуй, сквозь эту страсть, сквозь долгожданные ощущения. Свон окончательно убедилась в том, что больше не оставит, не отступит, не уйдёт и будь что будет. Эмма нащупала рукой ручки двери и, открыв кабинет, затянула в него брюнетку. Она хотела остаться с ней, только вдвоём. Поцелуй даже не думал разрываться, а то восприятие реальности сквозь него передавалось небывалыми импульсами в телах обеих девушек. Они не хотели прекращать этого долгожданного момента ни на секунду. И не останавливали.

Брюнетка, как и пять лет назад, висела на шее Свон. Сейчас, в этом кабинете всё время стёрлось. Все обиды ушли на задний план, а страсть как феникс возродилась из пепла.

Какие-то мгновения, какие-то вспышки, секунды, картинки. В головах обеих девушек мелькало прошлое. Их совместное, счастливое, незабываемое прошлое. Такое невозможно забыть. Любовь, одну на все времена. Сильную, неразрушимую, нерастворимую ни во лжи, ни в желчи, ни в предательстве невозможно забыть. Да, была боль, да, было тяжело, но… это любовь. И как бы человек не хотел это признавать, она сильнее разума. Такая любовь даруется лишь единицам. Реджина и Эмма это понимают. Они это чувствуют. Целуясь на маленьком диванчике, с сорванной одеждой, валяющейся на полу, они через все свои фибры души и тела это чувствуют.

Реджина не открывала глаз, боясь, что всё это сон. Она не могла насытиться теплом и ласками Эммы. Ей было мало её прикосновений и поцелуев. Девушка ни на секунду не могла отстраниться.

Также как и Эмма. Она хоть и держала свой вес на руке, не наваливаясь полностью на девушку, всё равно растворялась на ней. Она её накрывала. Именно страстью, именно любовью. Но глаза Свон были открыты. Она тоже боялась, что это всего лишь сон. И именно поэтому наблюдала и убеждалась в обратном с каждым поцелуем, прикосновением, стоном. Свон раздела Реджину до нижнего белья, да и сама была без футболки. Тела девушек соприкасались, а ощущения разрывали изнутри. Такого они не чувствовали целых пять лет, и это было невыносимо приятно и очень желанно.

- Возьми меня, - тихо прошептала Миллс. Она с последней их ночи в постели не чувствовала такого. С Маркусом у неё был очень хороший секс. Он всегда был нежен, если нужно, страстен, но он не знал, что нужно Реджине, а Эмма знала всё. Она сделала её женщиной и открыла её сексуальность.

Свон тут же спустилась и устроилась между разведённых ног брюнетки. Она уже стянула с неё трусики и прикоснулась к сокровенному. Блондинка мурчала, стонала, ощущала нереальный драйв и, наконец, удовольствие и одновременно с этим ласкала любимую.Её язычок, губы, пальчики. Всё то и так, как любила Реджина, было сделано Эммой. И даже больше. Ведь ощущения после такого долгого отсутствия этой сладости увеличились во стократ.

- Ммм… - Реджина изогнулась в спине. Это было восхитительно. Лавина эмоций накрыла девушку с головой.

Она прикусила нижнюю губу, чтобы не было слышно её громких стонов, и положила руки на затылок Эмме, не давая девушке отстраниться, хоть и знала, что Свон и не захочет отстраняться. Реджи чувствовала, как язычок Эммы её ласкает, как губы посасывают клитор, и от этого сходила с ума.

«Люблю тебя я больше всех на свете. И вся дрожу в руках твоих. Ведь от твоих прикосновений душа и сердце призваны летать. Ты, наконец, ко мне вернулась, и я сейчас опьянена тобой. Но что же с нами будет дальше, ведь разум говорит бежать», - Реджина сходила с ума, находясь на вершине блаженства, боясь подумать о том, что поступает неправильно.

Эмма же, наоборот, не боялась, она действовала. И самое главное, что ей было сейчас нужно, так это ответ. Тот самый фибральный, молчаливый, но сильно ощутимый. Свон понимала, что не может остановиться. Тот день пять лет назад сидел в голове и останется там на всю жизнь. Злоба на саму себя будет сидеть внутри блондинки всегда. Но сейчас она отступила. И на замену ей пришла нежность. Та самая любовь, которая ни на секунду не покидала сердца. Ведь настоящая любовь на расстоянии, как ветер для пламени - слабую любовь тушит, задувает, а сильную, нерушимую, настоящую распаляет всё сильней. Так происходило и с нашими девушками. Как бы они не сопротивлялись, как бы не боялись возможной будущей боли, их любовь на века. И они ничего не смогут с этим сделать, только принять и быть по-настоящему счастливыми.

- Умм… Боже… - Миллс выгнулась, и её тело задрожало. Это был праздник с салютом, а не оргазм. Нереальный, незабываемый, восхитительный. У Реджи не осталось сил, но всё же она притянула Эмму к себе для поцелуя. Она вновь хотела ощутить это.

Свон этого и сама хотела. Она поцеловала любимую с нежностью, с трепетом. Сейчас, после оргазма, хотелось именно тепла. Эмма почувствовала, как Реджине было приятно, и от этого сердце Свон улыбалось в груди.

- Реджи, доченька, я прилетела, - всего несколько секунд прошло с момента, как Миллс начала понимать, что голос матери ей не кажется, как дверь в её кабинет открылась, - сюрпри… - женщина не договорила.

«Твою…» - даже в мыслях Эмма не успела выругаться, как уже почувствовала нервную дрожь и в своём теле и волнение в изнеможённом теле любимой. Мария - это единственный человек за всю взрослую жизнь Свон, которую она не просто побаивалась, а именно боялась её отношения, реакции. Она уважала эту женщину, ведь она мать самой дорогой Эмме девушки. Блондинке пришлось медленно встать. Она была в лифчике и джинсах, и когда вставала, успела схватить с пола блузку Реджины, прикрыв ей наготу брюнетки.

- Здравствуйте, миссис Миллс, - почтительно произнесла блондинка. Она чувствовала дикое неудобство, ведь даже в те два года отношений они ни разу не попадались во время секса на глаза матери, а сейчас такой прокол.

Мария видела все действия Эммы и отчётливо поняла, чем девушки занимались.

- Мама… я… мы… - Реджина прикрывалась блузкой.