- Не слишком ли глобальными категориями ты мыслишь, Перец?
- Разве это зависит от меня? Какими мыслится, такими и мыслю... Пока же я просто хочу защитить Лес от грубого и глупого вмешательства человечества в лице нашего Управления.
- Даже зная то, что теперь знаешь?
- Да, даже зная это, - кивнул Перец. - Тем более, зная это! Я хочу сделать первый шаг доброй воли к мирному сосуществованию... Хорошо, если бы он был замечен и понят...
- А если не будет ни замечен, ни понят?
- Это грустно, но не принципиально. Поведение человека во внешних обстоятельствах определяется его внутренней сущностью.
- И ты запретишь Беатрис отлавливать лесных детей?
- Если честно, - признался Перец, - теперь не знаю... Надо думать... Ведь они обречены и об этом не знают... Не знают?
- Не знают, - подтвердила Рита.
- Может быть, правильней было бы предоставить им возможность выбора? Дать возможность узнать?
- Оторвав от родной почвы и воспитав по-своему? И вообще, выбор часто непосильная штука...
- Я же говорю: надо думать... А кстати, как ты сделала свой выбор?
- Никак, - призналась Рита. - Я пошла в Лес. Пыталась проследить за биомассой, которой щенилась "клоака". Я не заблудилась, все время делая пометки, чтобы найти обратную дорогу, но ушла весьма далеко. Вдруг меня кто-то схватил сзади. Не больно, но крепко. И потащил. Быстро-быстро. Я не думала, что по этим зарослям можно бежать так быстро. И заросли-то перед нами, будто расступались. Ни одна веточка не хлестнула меня. Я, конечно, пыталась кричать и отбиваться, но это не имело никакого эффекта... Потом я узнала, что меня тащил, как бы это сказать попонятней, ну, биоробот, одна из задач которого - отлов женщин. Аборигены зовут их мертвяками, подруги пластиками... Он доставил меня к подругам, которые не вдаваясь со мной в дискуссии, загипнотизировали меня и погрузили в озеро...
- Если все это резюмировать, - подвел черту Перец, - то вас изнасиловали.
- В сущности, да, - помолчав, согласилась Рита. - Но назад пути нет... Прежней Риты уже нет...
- Ее убили, - помрачнел Перец, - подкараулили в грязном подъезде и убили...
- Пожалуй, ты и в этом прав, многоуважаемый Перец, - грустно и серьезно согласилась Рита. - Но будем считать, что это была клиническая смерть. Я вернулась к жизни, к вечной жизни, но только это уже не я...
- И ты не та, и я не тот, - процитировал себе под нос Перец. - Как все это грустно...
- Но я не чувствую себя униженной и оскорбленной, - заметила Рита. Так что, не стоит меня оплакивать, хотя за сочувствие спасибо.
- А я не вас оплакиваю, а прежнюю Риту, которой никогда больше не будет, - посмотрел ей в глаза Перец. - Я оплакиваю Эсфирь, которой больше не будет, я оплакиваю любовь, которая обречена.
- Ну, что уж так, - усмехнулась Рита. - У тебя есть Алевтина, у Квентина - буфетчица... Эсфирь, конечно, жаль, но больше никто не сможет зарезать нас в грязном подъезде.
- Надо быть добрей, Рита, - сказал Перец. - Это у Алевтины есть я, а у меня нет никого. И у буфетчицы есть Квентин... и другие, а у него никого нет, кроме вас ... прежней... Он не может поверить, что ее уже нет... Иначе бы вы не возвращались к нему из Леса... Послушайте, значит, я не прав, и прежняя Рита еще жива! Это она возвращается к Квентину! Она?..
- Она, - подтвердила Рита. - Но она приходит и убеждается, что ничего не может дать Квентину, что только мучает его, и уходит...
- Ничего? - взвесил слово Перец. - Думаю, это слишком глобальное обобщение. Разговор, как я понимаю, идет о сексе?
- О нем...
- Вам он не нужен, а Квентин не может обойтись... Да, пожалуй, наша зависимость от секса унизительна. Вам, подругам, можно позавидовать... В этом смысле... Свободные существа! Мечта философов и поэтов... И что, действительно, свободны?
- Действительно, - подтвердила Рита.
- И совершенно не приспособлены для секса? Вроде все при вас...
- Хотите убедиться? - усмехнулась Рита.
- Нет-нет, что вы! - замахал руками Перец. - Извините, пожалуйста, чисто научная любознательность. Я, знаете ли, никогда не был особенно озабочен... Другой тип личности. Мало кто понимает... Надеюсь, вы поймете.
- Понимаю, - кивнула Рита. - Ну, если научная...
Она встала, подошла к двери и повернула торчащий из замочной скважины ключ. Потом подошла к столу, выдвинула стул и встала на него. Одно быстрое, очень ловкое , чисто женское движение - и платье упало на полированный стол.
- Не стесняйтесь, Перчик, подходите, - пригласила она. - Удовлетворите свою научную любознательность. Вряд ли когда еще случай представится...
- Ну, зачем вы так, Рита, - не сдвинулся с места Перец, почувствовав, как кровь прилила к лицу.
- Вы же утверждаете, что другой тип личности, - подчеркнуто невинным тоном, исполненным сарказма, напомнила она.
- А действительно, что это я? - улыбнулся Перец. - Знаете, когда все вокруг только и говорят об этом, поневоле забудешь, какой у тебя тип личности...
Он приблизился и стал внимательно рассматривать Риту.
- Вы божественны! - признал он. - Редкостная красота линий и пропорций! Работа великого мастера! Даже знаменитый женский "магический треугольник " отсутствует, как у скульптуры и, слава Создателю, никаких фиговых листиков. Но все-таки наружные половые признаки у вас наличествуют, хотя и похожи на оные у весьма юных девиц. Для чего-то это предназначено? Или архитектурное излишество, дань традиции?..
- Ну, рожать-то мы как-то должны, - усмехнулась Рита. - Принцип тот же. Изменился лишь механизм зачатия...
- Значит, - выстраивал логические умозаключения Перец, - извиняюсь за функциональное выражение, отверстие все же есть... и, в принципе, секс возможен?..
- Квентин тоже так решил, и я даже разрешила ему попробовать... Так, из жалости и любопытства... Впрочем, как и большинство нормальных женщин... Потом он от фрустрации, говоря фигурально, бился головой об стену и, в конце концов, побежал к буфетчице. Разумеется, надеясь, что тайком от меня...
- Но почему?
- Потому что, как ты выразился, отверстие открывается только в момент родов гормональным ключом...
- А все эти месячные? - не сдавался Перец.
- Никаких оскорбительных и мучительных менструаций, - спокойно объяснила Рита. - Яйцеклетка созревает и оплодотворяется, но происходит это только тогда, когда я сама захочу.