– Добрый вечер, – растерянно ответила она и тут увидела Келюса. – Николай, что происходит?

– Родственное свидание, бином, – пояснил Лунин, усаживаясь в кресло. – Прошу знакомиться, Ольга. Это мой, так сказать, самый близкий родич – Лунин Петр Андреевич. Здешний старожил и мой большой доброжелатель. Кстати, ваш тоже. Я не ошибаюсь, дядя?

Петр Андреевич вздрогнул.

– Ну так что, Петр Андреевич? Прошлый раз вы оказались неплохим пророком, меня довольно быстро вычислили. Или и тут, бином, без вас не обошлось?

– Как ты так мог обо мне подумать, Коля? – всплеснул руками гость. – Ты сейчас в... очень сложном положении. Эти бумаги тебе не сохранить даже здесь. Отдай их мне сейчас, и я тебе помогу. Пойми, с бумагами тебе отсюда не выйти!..

– Значит, вы поможете мне скрыться?

Петр Андреевич с готовностью кивнул.

– Только, дядя, если вы заметили, я не один.

– Давай выйдем, Коля, – вздохнул Петр Андреевич. – Я должен сказать...

В коридоре он отвел Келюса в дальний угол, зачем-то оглянулся по сторонам.

– Коля, уходи немедленно. Оставь ее, ты с нею погибнешь! Она... Пойми, Коля, ты с ней не спасешься. Ее приговорили к смерти, ее уже ничто не спасет. Там... Там, где я сейчас живу, не шутят. Подумай о себе...

– Уже, – кивнул Николай. – Подумал, дядя.

– Мальчишка, – выдохнул Петр Андреевич. – Не хочешь думать о себе, так подумай хоть обо мне! У меня ведь сын. Оставь ее, отдай мне бумаги и уходи!..

– Угу...

Келюс задумался, поглядел на перепуганного родственника.

– А теперь слушайте внимательно. Сейчас мы спускаемся вниз и уходим. Вы покажете куда. На всякий случай пойдете с нами. Если там засада, первые пули полетят не в меня и не в Ольгу. Это понятно?

– Ты никуда не уйдешь, Коля, – покачал головой Петр Андреевич. – Там... снаружи тебя уже ждут. Здесь тоже...

– Значит, ляжем вместе, – невозмутимо заметил Николай. – Ничего, у вас ведь остался сын, правда? Так что кто-то из Луниных уцелеет.

В глазах Петра Андреевича плавал ужас.

– Ну так что, дядя? Еще успеем уйти? Или забаррикадируемся и устроим, бином, Фермопилы? Стреляю я, конечно, неважно, но тут не промахнусь.

– Я... я лучше уйду, – забормотал Петр Андреевич. – Делай, что хочешь.

– Кто же вас выпустит, дядя? – удивился Келюс. – Идти – так вместе. Ну как?

Они вернулись в комнату, Николай взял с кресла свою куртку.

– Собирайтесь, Ольга, – велел он, вынимая из-за кресла «дипломат». – Попутешествуем.

По лестнице спускались тихо. Первым шел Петр Андреевич, за ним Келюс с браунингом, следом Ольга, неся «дипломат» – левая рука Николая болела, и он понял, что не удержит даже такую тяжесть. На площадке первого этажа никого не было. Лунин взглянул на Петра Андреевича, тот покачал головой:

– Они вот-вот придут, Коля. Все ходы закрыты...

– А квартира 211?

– Перекрыли, – вздохнул Петр Андреевич. – Есть, правда, путь через подвал, но им давно не пользовались. Говорят, там бывает... Но я этому не верю...

– Вот и посмотрим, – рассудил Николай. – Пошли!

Келюс велел Ольге подождать, а сам с Петром Андреевичем, который стал тих и послушен, заглянул за угол. Дверь в мастерскую оказалась заперта, и поверх нее были наклеены свежие бумажные ленты с синими печатями. Лунин порылся в кармане, достал взятые у таинственного сапожника ключи и отдал дяде. Тот молча кивнул.

В подвал вела огромная железная дверь. Николай, дернув за ручку, убедился, что замок сработан на славу. Приглядевшись, он понял, что это не обычный замок, а цифровой.

– Я же говорил, – вздохнул Петр Андреевич. – Они все перекрыли...

– Откройте, – Келюс не спеша поднял ствол браунинга.

– Коля... Коля, – зашептал Петр Андреевич, – мы же родственники! Что ты делаешь? Неужели из-за какой-то...

Рука с пистолетом еле заметно дрогнула, и Петр Андреевич, не договорив, замолк.

– Открывайте, дядя. Я вас очень прошу!..

– Коля, ты же коммунист, – забормотал Петр Андреевич, поглядывая по сторонам. – Ты же внук Николая Андреевича! Был бы он жив, он объяснил бы тебе...

Где-то близко хлопнула дверь, послышались быстрые шаги, и молодой, мальчишеский голос крикнул: «Где они?»

– Считаю до трех, дядя, – Лунин взвел курок.

– Ты... меня... из-за нее... из-за этой? – прохрипел родственник.

– Да. И там, куда вы попадете, ваш друг Николай Иванович Бухарин объяснит, что прав был я. А с дедом вам лучше не встречаться... Открывайте!

Петр Андреевич с надеждой поглядел на лестницу, но те, что вошли в подъезд, вероятно, поспешили наверх. Он вздохнул и стал набирать код на черной железной панели. Это тянулось невыносимо долго, наконец замок клацнул, и дверь не спеша стала открываться.

– Налево, – негромко проговорил Петр Андреевич. – По коридору до конца – и направо, там увидишь. Уходите!..

– Сейчас, – Николай кивнул Ольге. – Отдайте мне пропуск, Петр Андреевич. Вам он пока ни к чему.

Тот хотел возразить, но, поглядев на Келюса, достал из нагрудного кармана значок с усатым профилем, точно такой, какой был зашит в ладанке. Николай сунул его в карман куртки и шагнул за дверь. Порог был высокий. Келюс взял у Ольги «дипломат», потом подал ей руку. Петр Андреевич, убедившись, что его оставили в покое, быстро повернулся и побежал вверх по лестнице.

– Все в порядке, Ольга, – улыбнулся Лунин. – Сейчас бы дверь закрыть...

Тяжелая железная плита не поддавалась. Ольга поставила «дипломат» на пол, и они надавили на дверь вдвоем. Наконец, замок клацнул. Келюс оглядел его, заметив, что под замком вмонтирован тяжелый стальной засов. Задвинув его, Николай удовлетворенно хмыкнул – теперь открыть двери снаружи можно было разве что с помощью газорезки.

– Ну ладно. Где это мы?

– Какой-то подвал, – заметила Ольга, оглядываясь по сторонам. – Никого нет...

Узкий, с высокими сводами, коридор был действительно пуст. Он тянулся издалека, по стенам стелились кабели, каждые десять метров в потолок была вмонтирована небольшая лампочка в металлическом плафоне.

– Ну что, пошли? – предложил Келюс. – Нам, вроде бы, налево.

– Давайте передохнем, Николай. Минуту, не больше.

Они присели прямо на посыпанный песком пол. Келюс закурил и тут же поморщился – горло захлестнуло болью.