БАБУШКА ТАФАРО. А ты читал, что на нем написано?
КЛИК-КЛЯК. Разумеется, читал. На нем написано... Как это? Да!.. "Прямого сгибаю. Согнутого выпрямляю. Павшего поднимаю". Я думаю, что вся сила меча в этой самой надписи. Только что она значит, я еще не понимаю. И отец не понимает...
БАБУШКА ТАФАРО. "Прямого сгибаю. Согнутого выпрямляю. Павшего поднимаю". Это надо запомнить.
КЛИК-КЛЯК. Что? Запомнить? Это еще зачем? Какое тебе дело до рыцарского меча, старая нищенка? Знай свою клюку да карты.
БАБУШКА ТАФАРО. А по мне, моя клюка надежнее этого вашего рыцарского меча. На нее хоть опереться можно.
КЛИК-КЛЯК. Ты что - с ума сошла, старая? Да знаешь ли ты что это за меч? Это Гайан непобедимый, так его и зовут. Он волшебный!...
БАБУШКА ТАФАРО. Меч-то, может, и волшебный, да рука не заколдована.
КЛИК-КЛЯК. Уж не ты ли собираешься воевать с господином Гильомом?
БАБУШКА ТАФАРО. И посильнее меня найдутся.
КЛИК-КЛЯК. У нас в городе нет никого сильнее наместника и Гильома!
КАРАКОЛЬ. А ты забыл нашего Маленького Мартина, старшину оружейного цеха?
КЛИК-КЛЯК. Маленький Мартин! Ха-ха! Да стоит только господину Гильому взяться за рукоятку своего меча, как у вашего Маленького Мартина пятки засверкают!
КАРАКОЛЬ. Жаль, что здесь нет Маленького Мартина. Он бы тебя за эти слова погладил по головке. А рука у него тяжелая.
КЛИК-КЛЯК. Меня? По головке? Сына бургомистра?
КАРАКОЛЬ. Скажите на милость! Мою метлу тоже могут сделать бургомистром, если она будет с утра до ночи околачивать пороги у наместника.
КЛИК-КЛЯК. Что?! да как ты смеешь, горбун несчастный? А ну, повтори, что ты сказал... Я хорошенько запомню. Повтори, повтори.
ВЕРОНИКА. Да полно вам! Неужели ты не понимаешь шуток, Нанасс Мушерон?
КЛИК-КЛЯК. За такие шутки головы рубят!
ВЕРОНИКА. Успокойся, Мушерон, успокойся! Расскажи лучше про наместника. Какой он? Ты его видел в лицо?
КЛИК-КЛЯК. Его никто не видел. Разве его светлость станет ходить по улицам пешком? Его носят в закрытых носилках, украшенных золотом. А рядом с носилками идут солдаты и господин Гильом со своим волшебным мечом.
ВЕРОНИКА. И неужели наместник не покажется даже на майском празднике?
КЛИК-КЛЯК. Майского праздника в этом году не будет.
ВЕРОНИКА. Как не будет? (Поворачивается к дверям и кричит.) Отец, ты слышишь? Майского праздника не будет!
На площади останавливаются прохожие. На балкон выходит отец Вероники Фирен.
ФИРЕН. Кто сказал, что майского праздника не будет?
БАБУШКА ТАФАРО. Да вот этот парень... Клик-Кляк.
1-Й ПРОХОЖИЙ. Неужели праздника не будет?
2-Й ПРОХОЖИЙ. Вот так новость!
ФИРЕН. Кто же это вздумал отменить наш праздник? Уж не твой ли папаша Мушерон, новый бургомистр?
КЛИК-КЛЯК. Он... то есть нет, не он... а Гильом, то есть Госпольом... Ох, опять не то... Совсем запутался. Одним словом... Не Гильом, а его светлость сам господин наместник приказал Гильому отменить. праздник, потому что шум и пляски мешают ему спать. Поняли?
НИНОШ. Первая весна будет без праздника... Нечего сказать, дожили!..
ФИРЕН. А больше он ничего не говорил, этот ваш Гильом?
КЛИК-КЛЯК. Нет... То есть, да, говорил, конечно, но только я забыл, что он говорил.
БАБУШКА ТАФАРО. Да что вы его спрашиваете? Где ему, бедняге, все запомнить!
КЛИК-КЛЯК. Это ты, старая, ничего не помнишь, а я всё помню! Господин Гильом сказал, что за шляпы будет сажать в тюрьму.
КАРАКОЛЬ. За шляпы - в тюрьму?
КЛИК-КЛЯК. Да, да, за шляпы!.. Кто не снимет шляпы перед господином наместником или перед господином Гильомом, того сейчас же посадят за решетку.
НИНОШ. До сих пор мы снимали шляпы перед теми, кого уважаем, да еще перед покойниками. А ведь эти господа еще не отправились на тот свет. Как же нам теперь быть?
КАРАКОЛЬ. Если у человека голова на плечах, а не только шляпа на голове, он уж придумает, как быть... (Взбирается на дерево, снимает шляпу и укрепляет ее в развилине ветвей.) Пускай в моей шляпе птица себе гнездо вьет, а я пока что и без шляпы похожу. Ну, что теперь с меня возьмешь? У кого нет шляпы, тот ее ни перед кем не снимает.
ПРОХОЖИЙ. Караколь, Караколь! Повесь на ветку и мою шляпу!
ГОЛОСА. И мою! И мою! Лови, Караколь!
Со всех сторон к Караколю летят шляпы. Он ловит их и развешивает на ветвях.
ВЕРОНИКА. Отец, принести твою шляпу?
ФИРЕН. Опомнись, дитя мое! Где же это видано, чтобы в шляпе бывшего бургомистра, старшины златошвейного цеха, галка или ворона вила себе гнездо? Ну, да уж коли на то пошло, принеси обе - и будничную и праздничную. (Вероника убегает и приносит шляпы Фирена.)
ВЕРОНИКА. Вот, Караколь, лови!
КАРАКОЛЬ. Ну, черную я повешу пониже, а золотую на самый верх. Вот так! (Любуясь своей работой.) Значит, ваше золото, мастер Фирен, будет теперь блестеть на дереве, а серебро - у вас на голове! А что же ты, Клик-Кляк? Куда повесить твою шляпу?
КЛИК-КЛЯК (придерживает шляпу обеими руками). Не отдам!
НИНОШ. Да зачем она тебе?
КЛИК-КЛЯК. Мало ли что выдумает этот горбун! Я буду ходить в шляпе! Я сын бургомистра.
Стук барабана. Часовой у замка вытягивается в струнку. На площадь со стороны, противоположной замку выходит процессия: барабанщик, за ним два латника, затем богатые, наглухо закрытые носилки и опять латники. Рядом с носилками идет рослый угрюмый человек в темном кафтане и темном плаще. Это Гильом. Он поднимает руку, и вся процессия останавливается. На площади наступает полная тишина.
ГИЛЬОМ. Что такое? Что здесь происходит?
Молчание.
Почему на дереве шляпы?
КАРАКОЛЬ (с дерева). Это наш старый городской обычай, ваша милость, отдавать свои шляпы весенним птицам для их будущих птенцов.
ГИЛЬОМ. Странный обычай... (Наклоняется, чуть раздвигает занавески и что-то тихо говорит тому, кто сидит в носилках. Потом, выпрямившись, грозно спрашивает.) Как зовут человека, который сидит на дереве?
КАРАКОЛЬ. Я Караколь - метельщик, ваша милость.
ГИЛЬОМ. А если ты метельщик, почему же ты сидишь на дереве?
КАРАКОЛЬ. Такой уж обычай у метельщиков, ваша милость.
ГИЛЬОМ. Опять обычай?
КАРАКОЛЬ. Ну да. Ведь наши метлы растут на деревьях. Вот приходится нам по сучьям лазить, ветки ломать. Наломаешь, свяжешь метелку, а потом и метешь улицу.
