Фотографию Власову послала Лидия Сергеевна Печерская, причем без ведома Матвея, для него это было полной неожиданностью. Его названые братья, Александр и Алексей, живут не в Баратове и, чтобы найти их, придется повозиться. Матвей мне в этом деле не помощник. Не мешает, и на том спасибо.

Но почему он не хочет мне помочь? Родство с Власовым не то, которого следует стыдиться. Боится, что отойдет у братьев на второй план? Крайне сомнительно. Он их воспитывал с детства, пошел ради них на убийство, да и потом, по словам соседки, одного его взгляда было достаточно, чтобы их в чувство привести. А здесь появляется новоявленный папаша и претендует на лидерство. Бред. Значит, дело в чем-то другом. В чем?

А почему я, собственно, решила, что результаты поисков всех обрадуют? Может быть, прав Матвей, что не хочет мне помочь. Может быть, у него есть веские основания полагать, что не надо ворошить прошлое, что ни к чему хорошему это не приведет, и он просто защищает своих близких, как уже сделал когда-то. Только тогда он был один, а сейчас у него, по словам Николая, целая армия.

Что делать? Сообщить Власову ту информацию, которую я уже успела получить, и пусть он хоть всесоюзный розыск на парней объявляет, вернуть оставшиеся деньги и объяснить, что его просят не беспокоить? Но мне пока еще никто этого не сказал. Ладно, буду продолжать расследование. Если я подойду к красной черте, надеюсь, меня сначала предупредят, прежде чем перейдут к более действенным мерам убеждения.

Итак, кто же может мне помочь? А только один человек — сама Лидия Сергеевна. Надо попробовать связаться с ней и поговорить. Если Власова не хотят знать, то она, по крайней мере, может мне объяснить, почему. Судя по тому, что я о ней узнала, она, прежде всего, очень добрый человек и не захочет, чтобы кто-то питал неосуществимые надежды.

И первое, что надо сделать, это найти номер телефона загородного дома Матвея, но никакая справочная мне его не даст. Можно было бы снова обратиться к Крысе, но я уже поняла, что Матвей узнает об этом через несколько минут, и из моего замысла ничего не выйдет. Нечто подобное можно будет сделать только в том единственном случае, если, как говорят военные, «вызывать огонь на себя», то есть спровоцировать Матвея на встречу или хотя бы на разговор. Но не факт, что встреча или разговор у меня состоится именно с ним, а не с каким-нибудь хмурым или, наоборот, мило улыбающимся незнакомцем, не испытывающим ко мне и тени дружеских чувств, от которого так просто не отбодаешься. И в результате вся эта история может закончиться для меня весьма и весьма плачевно.

Да, в конце концов, Власов мне не сват и не брат, чтобы рисковать ради него работой, здоровьем или даже жизнью. Мне в этом городе жить и работать, а иметь врагом такого человека, как Матвей, весьма небезопасно. Но с другой стороны, мне очень хочется доказать ему, что я смогу добиться своего. И, окончательно запутавшись, чего же я на самом деле хочу, я решила начать с малого — попросить Мыколу узнать хоть какой-нибудь номер телефона в доме Матвея. Неудобно, конечно, беспокоить его в воскресенье, но другого выхода я не видела.

Судя по шуму в телефонной трубке, очередной домашний скандал был в разгаре. Уж на что, на что, а на скуку в семейной жизни Николай пожаловаться не может. Я сама далеко не ангел, но такой степени стервозности не смогла бы достичь при всем желании.

Услышав в трубке мой голос, Колька не дал мне и слова сказать:

— Перезвони мне через час на работу, — и повесил трубку.

Приглашу его вечером посидеть, коньячку попить, решила я. Ему нужно будет расслабиться, а мне не помешает его дельный совет, все же он больше знает о Матвее, чем я.

Чтобы не маяться в ожидании, когда Егоров доберется до Управы, я решила заняться хозяйственными делами, коих накопилось великое множество.

Неожиданно Колька позвонил сам:

— Я около дома знакомого на машине встретил, он меня и подвез, а то моя «копейка» опять забастовала. Что у тебя случилось?

— Мыкола, я предлагаю провести сегодня сеанс релаксации, так что материализуйся-ка ты у меня вечерком. Ты как, не против?

— Значит, что-то случилось!

— Николенька, когда я тебе врала? Ничего у меня не случилось. Просто устала, как собака, хочется расслабиться. Или ты предлагаешь мне пить одной перед зеркалом и с ним же разговаривать?

— Ладно, попозже созвонимся, уточним время. Это все? — видимо, сегодняшнее выяснение отношений до такой степени его взвинтило, что он даже на меня кидается.

— Коля, что-то мне подсказывает, что я совершенно не виновата в сложностях твоей семейной жизни. Если я не права, то готова извиниться.

— Ладно, Лена, это ты меня извини. Нервы ни к черту. Помощь нужна?

— Только если тебя это не затруднит…

— Иголку или жар-птицу? — съехидничал Мыкола.

— Номер телефона загородного дома Матвея, любой, — серьезно ответила я.

— А это уж, извини, луну с неба… — протянул Николай.

— Мыкола, очень надо. Вечером я тебе все объясню.

— Ничего не обещаю, попробую, может, и получится. В любом случае перезвоню.

— Коля, приглашение в любом случае остается в силе.

— Хороший ты парень, Ленка. Жди.

— Жду. А пока, целую, Муся.

Машинально наводя порядок в квартире, я продолжала думать о деле.

Ну, что ж, уже сейчас я могу сообщить Власову анкетные данные Печерских и то, что местонахождение близнецов неизвестно. А их мать живет в Баратове в доме… Кем же он ей приходится? Ну, предположим, приемного сына. И совершенно не обязательно указывать его имя.

Отправлять ему вчерашнюю кассету с записью я не собиралась. Собственно говоря, о близнецах там практически ничего нет, больше о Матвее, вот мой внутренний голос категорически и не советовал этого делать. А то «как бы мне от этого не было потом наоборот». Директор нашей школы, поступивший, если судить по его высказываниям, на истфак сразу после церковноприходской, очень любил подобные выражения. Если все благополучно завершится, то Лидия Сергеевна с сыновьями ему сами обо всем расскажут.

За этими размышлениями время летело незаметно, и, когда позвонил Коля, было уже около двух часов.

— Лена, единственное, что я могу гарантировать, это то, что телефон действительно находится на территории этого дома, но кто тебе ответит, предсказать не берусь. Может быть, лошади в конюшне или рыбки в бассейне. Записывай, — и он продиктовал мне номер. — Ну, до вечера.

Это было уже что-то. Я набрала шесть заветных цифр и услышала в ответ женский голос.

— Здравствуйте, я могу поговорить с Лидией Сергеевной?

— Представьтесь, пожалуйста, — попросили меня, — и скажите, по какому вопросу вы звоните.

Я послушно назвала себя и сказала, что звоню по личному делу. Ответ последовал незамедлительно:

— Извините, но Лидия Сергеевна занята и поговорить с вами не сможет. Всего доброго, — в трубке раздались короткие гудки.

Так-так… А чегой-то мине мнится, что Матвей распорядился не соединять меня со своей матерью. Только интересно, она сама об этом знает или нет? Как же мне к ней прорваться?

Я быстро свернула домашние дела — они ведь, как ремонт: их нельзя закончить, можно только прекратить. Четкого плана у меня пока не было. Твердо я знала толь-

ко одно, что нужно забрать у Чарова микрофон, а дальше, как пойдет. Я быстро собралась и отправилась к нему.

К счастью для меня, Артист был дома. Забрав микрофон, я поинтересовалась:

— Ты что, действительно в том доме на проспекте Независимости успел столько узнать или нафантазировал от души?

— Матушка Елена Васильевна, да как же можно врать в таком деле? А вдруг кто-нибудь из них что-то слышал или даже бывал неподалеку? Мне бы просто надавали по шее и выгнали. Вы мне такое доверие оказали, а я бы вас подвел. Разве я похож на такого человека? Вы же смету, которую я вам подготовил, видели? А на графу «Особые расходы» внимание, выходит, не обратили. А я там откровенно написал: две бутылки «Анапы», — тут он смущенно потупился, как будто это вовсе и не он доказывал мне, что «Анапа» — это роскошь, — для ознакомления с обстановкой. Я интеллигентно пришел к местным обитателям в гости, познакомился, пообщался. Так что я на Дорожной чистую правду рассказывал. Откуда, вы думаете, у меня колбаса и рыба появились? А новые знакомые угостили. У меня от аванса деньги остались, готов отчитаться.