– А что, – размышлял он, покачивая рукояткой управления камерой, – и здесь вполне могли понатыкать микрофонов, ведь комнату эту зарезервировали заранее. И кто-нибудь сейчас сидит в одном из соседних номеров и не спеша анализирует то, о чём мы тут с Анжелой болтали. Всё же хорошо, что мы с ней здесь ни о чём существенном не говорим. Очень правильно. Такой тактики надо будет и в дальнейшем придерживаться. Оно, конечно, может быть никаких «жучков» здесь нет, но ухо надо держать востро.

Свет в 322-м наконец погас, но боясь в первый же раз совершить ошибку майор со своего поста не ушёл. То и дело проваливаясь в дрёму он смотрел на экран ещё довольно длительное время. И только примерно за два часа до рассвета, он всё же опёрся на небольшой, стоявший у балконной двери столик, и устало смежил веки.

– Смотри, смотри скорее! – разбудил его возбуждённый голос Анжелы.

Хромов испуганно открыл глаза и повернул голову к пульту. На экране он тут же увидел стоящего на балконе мужчину, который занимался тем, что неторопливо вскрывал пачку сигарет.

– Увеличь его, пожалуйста, – попросила Анжела, взволнованно дыша Хромову прямо в ухо, – а то лицо плохо видно.

Илья взялся за рукоятку управления и изображение закуривающего первую утреннюю сигарету Стенли Улькера послушно придвинулось ближе.

– Вот и познакомимся, – побарабанил по экрану пальцами Хромов, – здравствуй, дружок. Что можешь сказать о нём по первому впечатлению? – тут же повернулся он к Анжеле.

– Спортивный парень, – начала девушка, – хоть и курит, но делает это поверхностно, не затягиваясь. Спал ночью плохо, глаза прищурены, углы рта обвисли. Основателен, не тороплив. Заметь, как внимательно осматривает улицу. Но не заметно, чтобы он искал кого-то глазами. Усы, – на мой взгляд, – ему явно не идут. Скорее всего просто подражает кому-то, возможно отцу или начальнику. Выбрит хорошо, рубашка отглажена, в общем и целом аккуратен и воспитан, поскольку фольгу от вскрытой пачки положил в карман халата, а не выбросил вниз. Всё, уходит, смотри!

– Дверь за собой всё же не закрыл, – отметил майор. Либо надеется скоро выйти, либо просто надоел кондиционер. Будем за ним первое время просто наблюдать издали, – решил вслух Илья. Привыкнем к нему, изучим привычки, распорядок дня… Да, – тут же сменил он тему, – сходи пожалуйста за завтраком, а я пока посижу здесь…, на страже.

С этой минуты они словно приклеились к австралийцу, или как они его между собой сразу начали называть, «Ночнику». Тот же, казалось, был совершенно расслаблен и спокоен. Первый день Улькер посвятил неторопливому осмотру курортного городка. Побродил по прибрежной полосе, посидел не менее полутора часов в рыбном ресторане у внутреннего городского озера, купил пару безделушек в сувенирной лавочке. Но, следивших за ним оперативников заинтересовало в его действиях только одно из них – посещение книжного магазина. Оттуда Стенли вышел с целой кипой книг, после чего сразу же направился в свою гостиницу.

– Даже в море не окунулся, педант, – подвела итого дню Анжела. Яснее ясного, что он сюда приехал не отдыхать, а работать. Ишь сколько книг накупил, я столько и за год не прочитаю.

Илья только хотел поиронизировать над ней, но тут же вспомнил, что сам за последние полгода не осилил и двух художественных книг и благоразумно решил промолчать.

– На данном этапе, – произнёс он вместо заготовленной едкой тирады, – нет ничего такого, что могло бы привлечь к нему внимание наших московских руководителей. Ну не любит человек валяться на пляже, ну, взял почитать несколько книжек, что с того? Пока, к сожалению, ничего определённо подозрительного в его поведении не наблюдается.

Тонко запищал тональный вызов в радиочасах.

– Слушаю, – прокричал в микрофон Илья, – даже не успев засунуть в ухо приёмник. Что? Ещё раз! – попросил он. Оставь их для меня в холле, – завершил он разговор.

– Пришли распечатки абонентов телефонных разговоров, – пояснил он. Через десять минут мы узнаем, куда ночью звонил наш визави.

– Визави, – не преминула поддеть его Анжела, – это по-французски тот, кто находится напротив тебя.

– А и так напротив нас один только «Ночник», – отпарировал Хромов, – больше пока нет никого. Кстати, интересно бы сейчас посмотреть, что он там поделывает?

Он уселся за пульт и покрутил ручки настройки.

– Сидит и, по-моему, что-то пишет.

– Где же его книги?

– Разбросаны по столу, и почти все раскрыты. Жаль нельзя подсмотреть, что он там читает.

– Может быть нам следовало тут же заказать те же книги, что и он? – несмело предложила девушка.

– Мысль конечно интересная, – покривился Илья, – но, что если он зашёл в тот же магазинчик опять, а продавец сообщил бы ему, что у того появились некие подражатели, купившие те же самые художественные произведения. Нет, нет, так не годится. Да и что мы могли бы узнать, прочитав за ночь не менее двух тысяч страниц текста? Боюсь что слишком много лишнего. Сходный случай со мной приключился ещё в девяносто втором, когда мы ловили в Калининграде одного хитрого парня по кличке «Толмач»…

– Поймали? – бесхитростно осведомилась девушка, – сервируя на тумбочке скромный завтрак. Ты извини, – продолжила она, даже не дожидаясь ответа, – ассортимент скромный, но всё выдержано в строгом греческом стиле. Маслины, овечья брынза, салат и знаменитое критское вино. Сытно и полезно.

– А что планируется на горячее?

– На горячее только кофе по-гречески. К сожалению без сахара и сливок. Но зато с миндальным печеньем.

– Ах, чёрт, – спохватился вдруг Илья, – а про распечатки-то я и забыл!

Он накинул рубашку и выскочил из номера.

– Какой-то он странный, мой начальник, – подумала Анжела, когда за Ильёй закрылась дверь. Нормальный вроде бы парень, а ни одного комплимента мне не сказал, хотя и видно, что я ему не безразлична. Вон как волновался, когда я на крышу лазила, аж голос дрожал. А спит он интересно, совсем тихо, даже не храпит. Дура я была, что волновалась о том, что он будет приставать. Ему бедняге ни до этого. И то надо делать и это.

Решив, что Илья совсем похудел от забот, она заботливо положила в его тарелку несколько кусков овечьей брынзы, высыпала туда же десяток фиолетовых маслин и украсила блюдо несколькими ломтиками спелого, сахарного помидора.

– А вино пусть уж сам открывает, – решила она, – это так романтично, когда мужчина открывает вино, так здорово…

Вернулся Хромов.

– Какая ты молодец, – мельком взглянул он на столик, – уже всё мне положила, спасибо. Смотри, что нам с тобой перепало, – положил он на кровать небольшой белый конверт. Сейчас посмотрим, что там лежит интересненького.

Он вскрыл вилкой пакет и вынул оттуда единственный лист бумаги.

– Итак, – первый звонок он сделал в Глазго. Код и телефон совпадают. Время звонка 2.47 по местному времени. Время разговора почти четырнадцать минут. И ещё два звонка. Один в Афины, в 3.29, шесть минут и вновь Англия, Лондон, ого, целых двадцать пять минут.

Хромов подсел к столику и приступил к еде.

– А как же вино? – напомнила Анжела, подавая ему бутылку и только что купленный в супермаркете «Халкидакиса» штопор.

Ловко выдернув туго вколоченную пробку, Хромов разлил багряное вино по пластмассовым стаканчикам и осторожно протянул один из них девушке.

– Ты что так сияешь? – удивился он, взглянув в её искрящиеся глаза.

– Люблю, когда мужчины за мной ухаживают.

– Илья картинно повесил голову, – извини, что мало уделяю тебе внимания, но уж такова наша с тобой судьба. Но не вешай нос. Как только всё закончится, обязательно приглашу тебя на свидание.

– Свидание? – удивлённо хлопнула та в ладоши.

– Конечно, – кивнул он, – на самое настоящее, как положено. С прогулкой вокруг озера с роскошным ужином в ресторане и памятным подарком.

Он хотел добавить ещё что-то, но тут вновь запищал зуммер часов.