– Иди-ка, отдохни, – сказал мне на ухо Дима, – ласково подталкивая к помосту.

Слабо контролируя свои действия, я, осторожно ступая по подозрительно качающейся земле, начал двигаться к настилу и уже уцепившись за него, увидел бегущего ко мне со всех ног Фролова. Он усадил меня на настил и влил в рот что-то из чайника. Затем он разорвал упаковку индивидуального пакета, быстро обмотал мне голову, насколько хватило бинта, а в заключение сунул мне под нос ампулу нашатыря. Удивительное дело, но одолевавшая меня одурь вдруг отступила и все вокруг вдруг обрело прежние четкие очертания.

– Что у тебя в чайнике налито? – спросил я, отхлебывая из носика хороший глоток чудодейственного напитка.

– Черный кофе, – быстро ответил сержант, – правда, с начальственным коньяком.

Меня уже ничто не могло удивить, даже неположенный в армии коньяк в столь неподходящее время. Я встал, занял вертикальное положение и крепко ухватив чайник за ручку, понес его Диме, крикнув при этом направившемуся к командному пункту сержанту.

– Ищи, где хочешь какой-нибудь грузовик… и гони его сюда. Быстро!

Сержант удивительным образом мгновенно исчез из моего поля зрения а я побрёл к насыпи. Подойдя к ней, я увидел медленно выползающего из черной дыры лейтенанта. Я подхватил его, оттащил его за линию мишеней и начал в свою очередь отпаивать его столь животворным напитком. Сделав несколько глотков, Дима открыл глаза.

– Нашел я его! Нашёл всё-таки!

– Димка, голубчик, – зашептал я ему на ухо, видя, что он уже не ориентируется в пространстве, – идем отсюда, пусть кто-нибудь ещё закончит это дело.

– Нельзя, – простонал он, – полковник строго-настрого велел, чтобы никто и ничего…

Он со стоном поднялся и ухватив меня за рукав, потянул за собой: – Говорю тебе, я нашел эту штуку!

Мы по очереди протиснулись в раскоп. Когда мои глаза немного привыкли к полумраку, я увидел в глубине его нечто, напоминающее довольно большой, овальный по форме каменный «обмылок», по поверхности которого, судорожно извиваясь, скользили ярко-фиолетовые пятна. Трещащий звук, исходящий от этого странного «предмета», стал уже вполне явственным и отчетливым. Но нам было уже не до чего. Сопя и толкаясь в тесной норе, мы протолкнули под этот мерцающий валун жало лома и, налегая на него что было силы, рванули его к себе. Безрезультатно.

– Дим, а Дим, теперь иди ты отдохни, – вытолкнул я его наружу. Сам же поднял кирку и начал выворачивать облегавшие странный предмет булыжники. В голове у меня плыл туман, я потерял счет времени, но всё же продолжал яростно молотить проклятый кусок непонятного вещества, действуя чисто машинально. После одного из, видимо особенно удачного удара, светящаяся глыба качнулась, и не успел я даже дернуться, как она вывалилась из окружавшей ее породы. Я успел отпрянуть в сторону, но она рухнула вниз, больно ударив меня по ноге. Не ожидав столь могучего толчка я упал, и в ушах моих тут же заиграли безумные органы. С большим трудом, едва не оставив сапог в раскопе, кое-как освободил зажатую ногу и выполз на воздух. Рядом слышались чьи-то голоса, но смысл слов до меня не доходил. В какой-то момент я почувствовал, что меня окатили водой и только тогда смог открыть глаза. Рядом со мной стоял на коленях незнакомый веснушчатый солдатик и заботливо поливал мою голову из фляжки.

– Вам уже лучше, товарищ старшина? – заботливо спросил он, – пристально заглядывая мне в глаза.

Я слабо качнул головой. Он помог мне подняться и опираясь на его плечо, я заторопился к раскопу. И только тут я увидел, что рядом с мишенями уже стоит ГАЗ-66 с открытым бортом и Фролов суетливо пристраивает к нему две широкие струганные доски. В это время Дима на пару с водителем выволокли из насыпи нечто весьма похожее на половинку крутого вареного яйца, если разрезать его вдоль оси. Только это полуяйцо было иссиня-черного цвета и высотой несколько более метра. Шум, издаваемый им, уже вполне напоминал стрекотание целой своры цикад летним крымским вечером. Все трое подтащили свою ношу к доскам и стали заталкивать его по ним в кузов. Я тоже подошёл и навалился на скользкий от глины «обмылок», стараясь хотя бы немного им помочь. Со второй попытки нам это удалось. Упираясь в извлечённый нами предмет руками, я неожиданно ощутил, что он весьма теплый на ощупь.

Забросив доски в кузов и закрыв борт, Дима пристально посмотрел на меня: – Ты как, держишься ещё?

– Еще пару глотков из чайника и я готов хоть на Эверест идти, – выпятил я грудь.

Дима с тяжело сопящим Фроловым натужно засмеялись, а веснушчатый водитель, ничего не понимая, только пожал плечами. Я взглянул на часы, но они оказались разбиты.

– Сколько сейчас времени? – спросил я сразу у всей компании.

Сержант вскинул левую руку к глазам и ответил: – Одиннадцать тридцать две.

– Все, время наше вышло, – вдруг засуетился Дима, энергично подталкивая меня к автомобилю, – в двенадцать, как мне помнится, должно состояться торжественное открытие. Эй вы двое, берите лопаты и срочно закидайте эту яму. А мы с тобой, дружок, – он хлопнул меня по плечу, – исполним приказ полковника до конца.

Забравшись в кабину, Дима включил мотор и мы погнали, словно на ралли.

– Куда едем-то? – спросил я его, когда мы выкатили со стрельбища.

– Да тут недалеко, – неопределённо ответил он, не отрывая глаз от дороги, – но место надёжное.

Вначале мы долго петляли по еле заметной тропе идущей вдоль реки, но потом Дмитрий повернул налево и, переключив скорость на более низкую передачу, начал взбираться в гору. Машину сильно трясло и мы даже не рисковали разговаривать, так как опасались прикусить языки. Примерно через двадцать минут таких мучений, мы неожиданно въехали в пробитый в скалах туннель. Пришлось снизить скорость и включить фары.

– Что это такое? – спросил я у Димы.

– Ты о чем?

– Да о туннеле же.

– А-а, а я думал ты о том, что у нас в кузове делается.

Только тут я обратил внимание на то, что там за нашими затылками слышится непрерывный грохот. Машина шла довольно медленно и гул двигателя не давил на уши, но из кузова неслись такие звуки, будто там прыгал газовый баллон, неведомым образом обретший конечности.

– Похоже эта штука, – указал я назад, – понемногу оживает.

– Похоже, – ответил он и, помолчав некоторое время, добавил, – держись крепче.

Я взглянул вперед и увидел вдали пятачок дневного света. Но, когда мы подъехали ближе, стало видно, что выезд из туннеля забран довольно крепкой стальной решеткой. Но вместо того, чтобы затормозить, Дмитрий наоборот, неожиданно резко прибавил газ и автомобиль пулей рванулся вперед. Мне пришлось изо всех сил вцепиться в скобу на приборной панели и упереться ногами, дабы не пострадать при очередном ударе. У меня тоскливо ныло все тело, и видимо поэтому я наивно считал, что на сегодня-то мне приключений уже вполне достаточно. Через секунду раздался сильный скрежет и стон разрываемого железа. Автомобиль с размаху вышиб решётку и вылетел из туннеля на ослепительный полуденный свет. Я открыл зажмуренные было глаза, и тут мне неожиданно померещилось, что наш ГАЗ летит в разверзнувшуюся перед нами пропасть. Из моей груди непроизвольно вырвался дикий вопль и я, видимо, совсем потеряв голову, рванул на себя ручку дверного замка и бросился вон из кабины. Слава Богу, что Дима успел нажать на педаль тормоза, а то бы я точно разбился насмерть. К счастью мой тарзаний прыжок оказался, на удивление, довольно удачным. Угодив боком в кучу мелкого гравия и, сделав вниз по ней несколько кульбитов, я влетел спиной в будку из каких-то гнилых досок, где и застрял в самой нелепой позе. Когда ко мне вернулось ощущение реальности (я видимо лежал без сознания ни более нескольких секунд), то услышал, как заглох выключенный мотор и хлопнула дверца машины. Вскоре Дима уже помогал мне выбраться из-под заваливших меня обломков.

– Ты куда же так сиганул, старина?

Вместо ответа я покрутил пальцем у своего виска.

– Где это мы? – спросил я едва поднявшись и торопливо оглядев лунного вида местность в которой мы с ним оказались.