— Наши люди работают среди закованных, — сообщил под конец капитан Синдрилл, — мы еще недостаточно имеем сведений об аристократах, чтобы так рисковать. Однако сегодня на два часа ночи по времени Тонгвы у нас запланировано совещание, на котором будут отчитываться ребята из инфильтрационной команды. Возможно, у них есть что-то новое.

Морвейн только кивнул.

— Еще одна вещь беспокоит меня, — признал капитан. — Разведчики из инфильтрационной команды сообщают, что анвиниты догадываются о нашем присутствии: в последние дни много стало проводиться подозрительных проверок. Пока что все идет как надо, но, я полагаю, нам придется как-то отвлечь их внимание, а там, если все будет хорошо, они разуверятся в своей идее насчет нашего присутствия.

Время шло; планеты совершали свой ход, в абсолютной тишине космоса плыли астероиды, а вместе с ними и станция. В диспетчерской по-прежнему ловили сигналы, поступавшие с Анвина: обитатели планеты продолжали слать свои сообщения в пустоту, хотя, может быть, уже и не верили, что чужая раса отыщет их.

Наконец наступил назначенный час, и в круглом зале собрались люди. Сам капитан Синдрилл, светловолосый, с по-детски круглым лицом, пришел одним из первых, явился и Беленос Морвейн, и некоторые другие.

Молодой связист сидел за терминалом, занятый своей работой, и вот пошел сигнал. Разведчики, находившиеся в это время на планете, окруженные анвинитами, рисковали: но они привыкли рисковать и, скорее всего, даже не думали об этом.

— Каин на связи, — услышал Морвейн знакомый нахальный голос.

— Мадран на связи.

— Таггарт на связи.

— Магнус на связи.

— Лабрейд на связи.

— Сомерхейл на связи…

— Не ждите Треведика, у него сегодня ночная смена.

— Хорошо, — отозвался Синдрилл и негромко прокашлялся. — Докладывайте по списку.

И они начали докладывать. Бел Морвейн хмурился, слушая их далекие голоса, смотрел в пол, сунул руки в карманы и сгорбился на стуле. Вступил с отчетом и Каин, когда дошла до него очередь, рассказывал о том, что удалось выяснить насчет космических кораблей Анвина: на заводы по их производству, узнал он, пускают только после значительных проверок, и попасть туда не так-то просто, но что именно требуется от бездушного, которого возьмут туда на работу?.. Это остается загадкой. Он, Каин, не станет так рисковать: до сих пор неизвестно, не обладают ли психоспособностью эти чертовы управляющие, не засекут ли его с его электронными мозгами.

Последним говорил Таггарт.

— Управляющие действительно обладают особой способностью, — сообщил он ровным холодным голосом. — Они, если так можно выразиться, накладывают свою волю поверх воли другого человека и заставляют его делать то, что им нужно. Сопротивляться этой способности возможно, но тяжело. Видимо, также это зависит от уровня интеллекта: аристократы практически не поддаются на такой трюк. Помимо управляющих на Анвине существуют люди с другими психоспособностями. Наверняка я не узнал, но совершенно точно подобные люди управляют их космическими кораблями. Люди с психоспособностями, очевидно, рождаются только в среде аристократов. По легенде, аристократы были потомками самого Арлена, сына Тирнан Огга, и его ближайших соратников; эти люди вскоре после приземления на Анвине ушли в степь, где отказались от всех материальных благ и развивали свое сознание. Бездушные — потомки испугавшихся, тех, кто предпочел жить в более плодородных северных землях, не сумел отказаться от техники полностью.

Он смолк; в зале воцарилась короткая тишина.

— Данные будут отправлены Лексу на анализ, — произнес капитан Синдрилл. — Но, я полагаю, довольно очевидно, что между бездушными и аристократами не может не быть определенной враждебности.

— Взаимоотношения между ними типичны для древнейшего классового общества, — заметил Каин. — Многие бездушные чрезвычайно завидуют аристократам и мечтают занять их место.

— Скорее всего, в этом и кроется корень зла, — пробасил Морвейн, не поднимая взгляда. — Рано или поздно бездушные взбунтуются. Если начнется гражданская война… вообще любая война фатальна для цивилизации типа Катар.

— Получается, мы застали Анвин на относительно ранней стадии развития, — добавил один из присутствовавших ученых, — и до разрушения планеты еще очень далеко. Тем выше вероятность успеха эксперимента.

Беленос Морвейн промолчал.

Хоть он всеми силами пытался увлечься работой и позабыть, все равно горький червячок ел его изнутри. Он знал, что поступил опять неправильно; вся его надежда была на то, что Волтайр и профессор Квинн справятся. Но…

Но изо дня в день смотреть, как… нет, невыносимо.

Позднее, когда совещание уже закончилось, и голоса разведчиков истаяли в вакууме, капитан Синдрилл вновь подошел к Морвейну, разглядывавшему фотографии Тонгвы на стенде, и вполголоса произнес:

— Остается ждать лишь выводов Лекса. Я, впрочем, почти уверен, что он отправит вас на планету, Беленос.

* * *

Огромный холл был неясно освещен старинными лампами, свисавшими на цепях со сводчатого потолка. Многое здесь было из драгоценного дерева, инкрустированное серебром и золотом, прекрасные резные панели на стенах, тяжелые обитые бархатом стулья, длинный стол с полированной поверхностью. Этой роскоши было много лет; резьбой по дереву занимался когда-то древний знатный клан аристократов, от которого ныне осталось едва ли два человека.

Ему, в общем-то, подобная роскошь была не нужна, он знавал и лишения: будучи восемнадцатилетним юнцом, он ушел в голую степь и провел там почти два года, исследуя собственное сознание. Однако по давно сложившейся традиции Наследник должен был жить в этом месте, где веками жили его предки.

Марино Фальер и теперь сидел во главе стола, опершись о столешницу локтями, и в руках держал старый уже рисунок, сделанный одним из космонавтов: на наброске изображен был инопланетный корабль, каким они увидели его.

Тяжкие думы одолевали его.

Вот бесшумно открылась высокая дверь, и в холл шагнул знакомый ему человек. Он был невысок ростом и выглядел обрюзгшим, видавшим виды; короткие черные волосы курчавились за его ушами, всем своим обликом Тегаллиано напоминал разочаровавшегося в себе и в жизни, слабовольного мужчину возрастом больше пятидесяти лет, однако глаза его были черными и пугающими. Этот человек был не так прост, каким казался. Фальер доверял ему; это уже само по себе что-то означало, потому что Фальер мало кому доверял.

— Положительного результата нет, — коротко сообщил Тегаллиано, подойдя к столу и остановившись у другого его края. — Хотя у моих людей было несколько подозреваемых на примете, все они при проверке оказались обычными закованными.

Фальер нахмурился, положил рисунок на столешницу и поднял на главу управляющих Тонгвы тяжелый взгляд. Тегаллиано продолжал стоять, чуть сгорбившись, его одутловатое лицо ничего будто не выражало, короткие толстые пальцы рассеянно скользили по полированному дереву, щупая уголок стола.

— Что же, вы думаете, что они действительно так и не отыскали Анвин? Или, может, что они не сумели проникнуть в наше общество?

— …Нет, — помолчав, ответил Тегаллиано. — Наоборот, я более чем уверен, что они уже здесь. Это и пугает, господин Фальер. Они достаточно хитры, чтобы не попасться даже моим людям.

Фальер, задумавшись, потер покрытый щетиной подбородок, вздохнул.

— Однако это необходимо было сделать, — пробормотал он, не глядя на главу управляющих Тонгвы. — Для чего?.. Как же это порою трудно, если бы вы могли это себе представить, Тегаллиано. Я твердо знаю, что мы должны продолжать искать. Но приведет ли это к чему-то, — не знаю.

— Возможно, прямые проверки — не лучшее средство, — предположил тот. — Мы выведем их на чистую воду хитростью. Пусть думают, что мы ни о чем не догадываемся. Когда они утратят бдительность, будет проще поймать их. Мои люди будут продолжать наблюдения.

— Да, вы правы. Выждем… время покажет.