Военные годы научили Гарри выдержке. Он знал, что лишения, которые претерпел он, ничто по сравнению с тем, что выпало на долю других. Было больно вспоминать о портном из Синт-Оденроде, который перекраивал для юного Гарри школьную форму. Портного-еврея заставили носить желтую звезду, и он пережил войну лишь благодаря тому, что прятался в баке, предназначенном для хранения навоза. Друг Гарри помогал взорвать железнодорожный мост, чтобы замедлить продвижение нацистов, и заплатил за это страшную цену – он был отправлен в концентрационный лагерь и не вернулся. Нацисты разыскивали и отца Гарри, тот провел последние два года оккупации в бегах, лишь иногда под покровом ночи навещая своего старшего сына. Гарри вырос с осознанием того, что жизнь совсем не простая штука и что иногда приходится просто терпеть.

Так что сейчас он продолжал подолгу работать, плохо питаясь и стараясь не обращать внимания на боль в языке. Он пил много молока, но потерял уже больше десяти фунтов веса. Гарри слабел, и, когда он сидел в седле, у него кружилась голова.

К концу июля в Лейквилле, штат Коннектикут, он не смог вскочить в седло с земли, и ему понадобилась подставка. Он доверился Снежку, чтобы тот пронес его по трассе, но лошади было тяжело из-за того, что всадник едва держался в седле. После того как Снежок в обоих классах соревнования сбил планки, Гарри утешил серого, который сделал все, что смог, и был вынужден признать, что в своем теперешнем состоянии стал для лошади помехой.

Только тогда он наконец решил обратиться к местному доктору. Тот заметил небольшую опухоль на языке Гарри и отправил образец на анализы. Но все же Гарри попытался выбросить это из головы. Он – сильный и молодой человек, вряд ли у него могут возникнуть серьезные проблемы со здоровьем. Однако доктор был неумолим: пока не придут результаты анализов, никакой верховой езды.

«Но выставка в Смиттауне будет на этой неделе»

«Никакой верховой езды, – ответил доктор. – Без исключений».

Смиттаунская выставка была одной из старейших и самых престижных в Лонг-Айленде и проходила совсем рядом, практически в его городе. Снежок недавно выиграл три чемпионских звания подряд, но на родной земле это было бы его первое выступление. Кроме того, Гарри обещал сопровождать Уильяма в детском классе, где маленькие наездники выходят на ринг с мамой или папой, держащими лошадь под уздцы.

Гарри посоветовался со своим другом Дейвом Келли, и тот предложил выступить на Снежке за Гарри. Это значило бы, что он соревновался сам с собой на Анданте. Но Дейв всегда был честен, он был настоящим спортсменом в лучшем смысле этого слова. Гарри знал, что Дейв будет состязаться с полной отдачей и позволит Снежку показать, на что тот способен.

В день Смиттаунской выставки Гарри, одетый в обычную одежду, собирался наблюдать за соревнованием с трибун. Он так исхудал, что штаны сидели на нем мешковато, а Йоханна смотрела на него с тревогой.

Тем утром Гарри усадил на Снежка сына, подтянув стремена так, чтобы было удобно малышу. Чувствуя слабость, Гарри провел лошадь по арене в числе гордых родителей и их будущих наездников и наездниц. Снежок вел себя по-джентльменски и выиграл первый приз в этом классе.

Позже Гарри сидел на трибуне и смотрел, как его любимая лошадь соревнуется с Анданте с Дейвом Келли в седле. Снежок выступил безупречно и выиграл ленту.

Гарри ерзал на сиденье, жалея, что не может быть на арене.

Прошла неделя. Приближалось время следующей выставки, когда Гарри позвонил доктор. Пришли результаты анализов.

Гарри ехал через Сент-Джеймс, думая о совершенно других вещах. Сложно было выкроить время для визита к доктору за день до выставки. Ему пришлось встать рано, чтобы отправиться в Нью-Джерси. Снежок лидировал по очкам среди претендентов на награду «Лошадь года», и Дейв Келли снова согласился на нем выступать.

В то время Сент-Джеймс был практически деревней – церковь, универмаг и пожарная станция располагались вокруг газона в форме буквы V. Мигающий желтым светофор стоял на тихом перекрестке Моричес-роад и Лейк-авеню. Вокруг Сент-Джеймса находились в основном маленькие фермы, а крупные поместья раскинулись вдоль пролива Лонг-Айленд. Из школы Нокс можно было видеть небольшую бухту, ограничивающую с одной стороны территорию школы. Жизнь здесь была мирной – казалось, военные годы остались далеко позади. Это было тихое, спокойное место.

Гарри повернул налево к Смиттауну. Желтый гипсовый фасад церкви Святых Филиппа и Иакова виднелся всего в паре миль отсюда. Здесь вдоль Лейк-авеню расположились небольшие магазинчики, кафе, магазин запчастей и спиртного. На улице встречались редкие прохожие в летней одежде, наслаждающиеся хорошей погодой. Гарри хотелось покончить с визитом как можно скорее, чтобы вернуться к делам. Несмотря на потерю веса, слабость и усталость, он думал лишь о том, что ему предстоит совершить.

Гарри припарковал грузовик и вошел в офис доктора.

Встретивший его врач выглядел мрачно. Он пропустил Гарри в офис и пригласил его сесть. Тон доктора заставил Гарри нервничать. Новости были неутешительные.

Анализы выявили злокачественную опухоль: рак. Единственное, что можно было сделать, чтобы сохранить Гарри жизнь, – удалить язык. И даже в этом случае не было никаких гарантий.

Гарри сидел в кабинете доктора, пытаясь принять эту новость. Слабость, отсутствие аппетита – он думал, что все это из-за боли в языке, а не по какой-то более страшной причине.

Гарри был верующим человеком, и сейчас его вера подверглась испытанию. По дороге домой по Моричес-роад он думал о своей жене Йоханне и детях: Шефе, Гэрриет, Марти, Билли и Гарри-младшем. И он думал о Снежке, своей лошади, которая делала все с полной самоотдачей. По сравнению с семьей, даже по сравнению с его любовью к лошади, все ленты и кубки, все статьи в газетах, все внезапное уважение людей и радостные крики толпы – все это не имело значения.

Будучи маленьким мальчиком, Гарри думал, что его жизнь пойдет по накатанной колее, пока в нее не вторглись нацисты, превратив жизнь в Синт-Оденроде в хаос. И сейчас его судьба снова сделала крутой поворот. К тому времени, как он добрался до дома, Гарри твердо решил держаться. Ему даже не понадобилось говорить Йоханне – она все поняла сразу по его лицу. Йоханна и раньше переживала вместе с ним тяжелые времена. Это был неожиданный удар судьбы, но они смогут перенести его вместе.

На следующий день Гарри поехал в Бранчвилль, штат Нью-Джерси, чтобы посмотреть на выступление Снежка. Все лето караван де Лейеров окружало праздничное настроение, теперь же оно стало мрачным. Гарри был практичным человеком, и он знал, что нет смысла в сожалениях по поводу принятых решений.

В начале войны голландцы собрали армию, призвав всех молодых людей, всех лошадей, собрав всю провизию, которую могли, но их армия потерпела поражение, даже не вступив в бой. Германская оккупация казалась неотвратимой. Гарри двенадцать лет жил в свободной стране, а затем в мгновение ока королева сбежала в Англию, пришли нацисты и целые регионы оказались захвачены.

Семья де Лейеров не сдалась без боя, они сделали все что могли, чтобы сопротивляться оккупации. Его отец использовал свое влияние в деревне, организовывая сопротивление, и в итоге был вынужден скрываться, чтобы его не отправили в концлагерь. Гарри знал, каково это: сталкиваться с непреодолимыми обстоятельствами. Он умел сражаться, но не знал, что делать с врагом, который живет внутри тебя. Кроме того, что он был бойцом, он был практичным человеком, которому нужно кормить семью. Следовало принять действительность и решить, что делать. Йоханна не могла в одиночку справиться с лошадьми. Нужно было продать их поскорее, пока Гарри еще дееспособен.

Врач четко сказал ему: Гарри не сможет больше говорить – а значит, его время в школе Нокс подошло к концу, даже если ему удастся выжить. Гарри пора было привести в порядок свои финансы. Перед ним открывались блестящие перспективы – награды, выставки, – а теперь все это померкло. Найти способ обеспечить семью – вот что было важно. Выставка в Бранчвилле была следующим крупным мероприятием. Она привлекала зрителей из Нью-Джерси и Пенсильвании, но конкуренция на ней была так же высока. В конкуре Дейв Келли, снова соревнуясь сам с собой, ехал и на Снежке, и на Анданте. Гарри помог оседлать лошадь, и Дейв видел, как Гарри похлопал серого по шее и прошептал что-то ему на ухо.