Когда сорок с лишним лет назад (я начал работать врачом в 1966 году) я столкнулся с фактом, что есть ряд недомоганий, для которых тщательное соматическое обследование не обнаруживало достаточных оснований, и которые возникали, как мне казалось, в «психологически (а иногда физиологически - П.Ф. Малкин) понятной связи» с жизненными трудностями и их переживанием...

Когда я столкнулся с фактом, что есть недомогания, которые по тем моим понятиям я должен был отнести к невротическим, а они почему-то не вылечиваются бромуралом, адалином и индивидуально подбираемыми дозами сочетания брома с кофеином.... Когда я столкнулся с фактом, что есть пациенты, которым мое сочувствие, волнение вместе с ними и внимание дают больше, чем лекарства, у меня не было ни опыта, ни инструментария, ни знаний, чтобы понять личностный смысл их состояний и переживаний, и помочь им средствами психологического анализа. Этого я еще не знал и не умел.

Я стал заниматься тем, что было понятно мне и моему пациенту, то есть тем, что его в данный момент занимало и мучило - симптомом его болезни.

Очень быстро стало ясно, что консолидирующим и фиксирующим симптоматику невроза переживанием является явный или скрытый, подавляемый страх. Поэтому первоначально Терапия поведением была только набором приемов эффективного устранения страха и вообще обсессивно-фобической симптоматики при неврозах.

Обнаружение, что последовательное осуществление такого, первоначально симптоматического подхода может стать средством выявления и устранения психогении, то есть выявления и устранения в совершенно определенном и неизменном порядке провоцирующих и оформляющих симптоматику факторов, затем внешнего и внутреннего конфликтов и средством личностного развития было собственно совершенно непреднамеренным открытием.

Практика лечения неврозов последовательно обнаруживала за содержательной психопатологией эмоциональные расстройства, а за ними вегетативно-соматические дисфункции. Потом выявляла причины невротических расстройств в неудовлетворяющих индивида обстоятельствах его общественной жизни (семейной, бытовой, профессиональной). Дальше - обнажала прямую зависимость этих общественных обстоятельств от индивидуального стиля жизни - от свойств индивида, закономерно приводящих его к созданию себе именно таких, для него патогенных обстоятельств («внешних конфликтов»), свойств, обусловливающих именно такое реагирование на эти обстоятельства, приводящих именно к такой, а не иной, клинике болезни.

Рисунок 8. Явления, последовательно обнаруживающиеся в процессе Терапии поведением неврозов.

Схема и комментарий из книги «Залог возможности существования».

Прицельное воздействие на свойства индивида, обусловливающие его ситуацию и болезнь, не только помогает вылечить, но и обнаруживает его человеческую «недосформированность» - невключенность в свою среду.

Причины этой невключенности обнаруживаются в условиях, складывавших индивида в раннем детстве - в период формирования его сознания и основных стереотипов поведения, а часто в досознательный период.

Речь идет не о несущественности последующего воспитания, но об особой значимости воспитания в самом раннем детстве.

Лечение неврозов закономерно требует постановки вопроса об особенностях микросоциальных условий (отражавших макросоциальные обстоятельства часто со значительным отставанием от их изменения), формирующих закономерно индивидуальность психопата, будущего невротика или страдающего психосоматическим заболеванием.

Безвыходное положение начинающего психотерапевта, которому нужно было вылечивать, во что бы то ни стало сейчас, а не потом, вынудило совершить открытие. И сделало Терапию поведением методом диагностики и лечения неврозов средствами не психологического анализа, который тогда мне был недоступен, но активного самостоятельного действия и а умейте а, вынуждаемого актуальной и понятной для него (пациента) ситуацией.

В этом, на мой взгляд, ее главное отличие от других психотерапевтических приемов, методик и подходов.

В главе «Терапия поведением - способ комплексного изучения человека» я говорил, что Терапия поведением поставила новые вопросы:

- о методах диагностики у больных и здоровых патогенного, нетворческого поведения (например, диагностики и самодиагностики возраста задержки нравственно-психологического развития),

- об общих и частных принципах построения поведения саногенного (этому посвящена вся книжка).

Но особо значимым оказался целый круг вопросов о мотивации как патогенного, так и саногенного поведения. А в работе с одаренными подростками о мотивации инициативы, творчества.

Именно эти вопросы оказались для меня наиболее продуктивными и побудили к серьезному практическому и теоретическому исследованию.

Но результатом этого исследования стала уже другая книжка («Залог возможности существования»), которая в период первого издания этой только готовилась к печати.

Вот цитата из предисловия к ней.

«Страдающему неврозом, психопатией и психосоматическим заболеванием выздоровление, во-первых, грозит нравственными муками, а потом уже сулит реальные жизненные перспективы, без понимания этого психотерапевта не может быть.

Надеюсь, что перед каждым, кто возьмется осуществлять Терапию поведением, ее практика поставит, как и передо мной, множество вопросов, касающихся самых разных пластов человеческого существования.

Терапия поведением, как и всякое искусство, может и должна, конечно, осуществляться интуитивно. Но разве может помешать интуиции благоговейно относящееся к ней, и не претендующее близ нее на более чем совещательный голос знание?»

notes

Примечания

1

Вербальная - проговоренная, словесная.

2

Психогенез - здесь, происхождение, выбор и характер развития болезни, определяющийся способом реагирования личности на внешние и внутренние события ее жизни (сравни: Соматогенез - сноска⁷).

3

Симптом - проявление, признак болезни (ср.: Симптоматика - сноска¹²).

4

Внутриличностное - в отличие от того, с чем сталкивается личность во внешнем по отношению к ней мире - все, что происходит во внутренней жизни личности, в переживании человека, независимо от того, отдает ли он себе в этом отчет, обращает ли на это осознанное внимание или не обращает, сознает происходящее с ним или даже и не догадывается о внутренних событиях собственной жизни. Все внутриличностное, так или иначе, проявляется поведенческой деятельностью, произвольной или непроизвольной двигательной активностью или ее задержками. Чем меньше внутриличностное проявляется поведением, тем больше оно остается эмоциональным или только вегетативно-соматическим процессом. По этому произвольному или безотчетному поведению, по этой двигательной активности, эмоциональным и вегетативно-соматическим проявлениям внимательный наблюдатель может заметить внутриличностное событие и составить себе предположительное вероятностное представление о его содержании. Это представление, сопоставленное с множеством других, дает нам более или менее верную картину внутренней жизни наблюдаемого человека. Именно эта представленность внутриличностного в поведенческих, двигательных, эмоциональных и вегетативно-соматических проявлениях дает каждому из нас возможность, наблюдая себя, как если бы мы наблюдали любого другого, постороннего нам человека, знакомиться и с собственной неосознанной внутренней жизнью. Но именно поэтому, люди, верящие, что они про себя все знают, имеют о себе самое смутное представление. «Я об этом не думал!» - возражают они, когда им пытаются указать на это несоответствие их действий их же намерениям. Как это ни парадоксально, но менее всего о своей внутренней жизни знает именно сам такой человек. Поэтому лозунг: «Что делаю, то и хочу!», хоть и кажется шуткой, но в действительности оказывается ключом к реалистичному пониманию себя - к пониманию внутриличностного в его отношениях с внешним.