Правда, одно время Ник строил планы женитьбы на кузине, к которой испытывал серьезные чувства, но отец и тетушка дали ему ясно понять, что они намерены по-другому устроить жизнь Беатрис, и он смирился. А что тут можно было поделать?
Вот и сейчас Ник доброжелательно представил кузинам своего спутника. Мистер Лэтери по очереди поклонился девушкам, но понятно, что его взгляд сразу же остановился на Беатрисе, и больше от неё не отрывался. Досадливо прикусив губу, той пришлось принять участие в беседе.
Впрочем, сестре пришла на выручку Мэри, тем самым значительно облегчив первые часы пребывания американца в их доме.
- Как давно вы покинули Америку и где там жили? - спросила она мистера Лэтери, усиленно демонстрируя интерес к его особе.
- Я выехал из Нового Орлеана ещё осенью, немного путешествовал, но к весне собираюсь обратно. Моя семья помимо дел с вашей компанией занимается торговлей хлопком, и целью этой поездки было заключение новых договоров с ткацкими фабриками на поставку хлопка, - с готовностью объяснил тот, обрадовавшись возможности завязать непринужденный разговор.
Молодой человек очень волновался, приглядываясь к предназначенной ему девушке, и при виде её хмурого лица, почувствовал себя неуверенно.
- Так вы живете в Америке, и вашей семье принадлежит вторая часть акций заокеанской компании Джонсонов? - Мэри не стоило труда изобразить неведение, но все равно в голосе прозвучала насмешка.
Беатрис кинула на сестру предостерегающий взгляд и благоразумно решила сама вступить в разговор.
- Вы в первый раз в Англии?
- Нет, - нервно улыбнулся собеседник,- я учился вместе с Ником в Коммерческой школе, и хорошо знаком по предыдущим приездам с леди Уэсли и с вашим дядюшкой.
- Вам нравится в Англии?
- Здесь очень холодно зимой, а я не привык к снегу!
- А я, наоборот, - с нажимом произнесла Беатрис,- очень люблю снег!
Лэтери смутила столь явная недоброжелательность, но он снисходительно и мягко улыбнулся.
- В Новом Орлеане много хлопка, а он очень похож на снег!
Обрадовавшись, что они все-таки заговорили, Мэри с Ником постарались отойти немного в сторону, чтобы не мешать.
- Куда вы приглашены на Рождественские праздники?- поинтересовался молодой человек.
Мэри не ожидала вопроса, поэтому её щеки ярко вспыхнули от волнения.
- Сэр Генри Дартуэй дает рождественский бал, и он прислал общее приглашение для всех.
- Вот как? - задумчиво протянул Ник и тайком взглянул на Беатрис. - Сэр Генри холост и достаточно привлекателен, чтобы вскружить головы всем девчонкам в округе. Может, есть смысл отказаться от приглашения? Пусть Джеймс и Би используют это время для лучшего знакомства друг с другом.
- Они могут знакомиться и танцуя,- яростно возразила возмущенная Мэри,- в кои-то веки в Бэкхэме появилась возможность повеселиться, и у тебя, Ник, сразу же появились возражения!
- Ладно, ладно,- молодой человек сразу же пошел на попятную,- разве я против, просто...
А что "просто" он и сам не мог пояснить. Бывает иногда - внутренний голос нам настойчиво твердит, что лучше воздержаться от какого-либо поступка. Но Ник всегда отличался здравомыслием, и понимал, что идея отказаться от бала никогда не вызовет энтузиазма у юных девушек, поэтому мудро отступил.
Второй раз имя Дартуэя всплыло за ужином, где обсуждалась завтрашняя поездка на бал.
- А что за человек, этот сэр Генри? - поинтересовался Лэтери.
- Баронет, - пожал плечами Ник, - что ещё к этому можно добавить?
- У нас в Америке о человеке судят по делам, заработанному состоянию и умению делать деньги. А чем занимается ваш баронет?
Домочадцы мистера Смита недоуменно переглянулись. Вопрос им показался неуместным. Чем занимается баронет? Является баронетом! Разве этого недостаточно? Но что возьмешь с янки? К гостю решили отнестись снисходительно.
- Сэр Генри редко покидает усадьбу, и с жителями Бэкхэма, если и общается, то только по делам, - спокойно объяснил мистер Смит,- мы люди слишком разных кругов, чтобы оценивать друг друга!
- Что же, если он баронет, то нельзя о нем и мнения иметь?
- Почему же, можно! Только оно его в даже самой малой степени не касается. У Дартуэя своя жизнь, титулованные друзья и родня. Мы для него как бы ни существуем! Говорят, что ему приходят письма из далеких экзотических стран - толстые, огромные конверты! Но никто не знает, кто и о чем пишет сэру Генри, и сомневаюсь, чтобы кто-нибудь осмелился поинтересоваться. А ты, парень, спрашиваешь, каковы его доходы и каков его бизнес?!
-Это всё потому, что у вас в Англии слишком много значения придают титулам,- возмущенно заметил Лэтери,- у нас в Америке люди не подвержены таким предрассудкам. И я всегда могу подойти к человеку с любым вопросом! И если он джентльмен, то ответит мне!
Спорное утверждение. Сидящим за столом людям показалась дикой сама мысль, что кто-то свободно может подойти к ним, да ещё с любым вопросом. Но кто их знает, этих янки? Может, в их Америке все так устроено, что каждый имеет право сунуть нос в твои дела?!
- По-моему, дело не в предрассудках,- осмелилась заметить Беатрис,- а в том, что баронету не о чем с нами разговаривать. Он выше нас по положению, воевал...
- Может, и так,- со смехом согласилась Мэри,- но, надеюсь, сэр Генри не потребует особенного ума и знатности от партнерши по танцам? Уж здесь-то мы ему покажем кто мастер этого дела, не сообразуясь с его доходами и титулом!
- Не сомневаюсь,- ядовито поддел её Ник, - но для того чтобы поразить баронета в самое сердце искусными па, остается сущая малость..., нужно, чтобы он вас, дорогая кузина, пригласил на танец.
Ответом на этот выпад был удар салфеткой по руке, которым наградила нахала Мэри. Но тот ловко увернулся и опять начал дразнить, предрекая ей участь весь бал просидеть, подпирая стенку. Расшалившуюся молодежь едва призвал к тишине мистер Смит, сурово напомнив, что нужно уважать хлеб, который ешь. Но он и сам едва удерживался от облегченной улыбки, радуясь, что Лэтери сумел вписаться в их маленькое общество.
Надо ли говорить с какой тщательностью и волнением готовилась к балу Беатрис. Как она себя не корила, ей очень хотелось вновь встретиться с сэром Генри. Хотя бы для того, чтобы проверить - не окажется ли он менее привлекательным, чем ей показалось в гостях у Годдартов.
Как всегда перед таким событием было море хлопот с платьями, бантами, туфлями. Все нервничали - как подобрать наряд к лицу, в какое время правильнее появиться. Это были очень важные стратегически вопросы, которые мистер Смит категорически отказывался решать.
- Приглашают к девяти, значит нужно и быть в девять,- твердил он на все замечания,- вы там до утра надумали пробыть? И не думайте, к полуночи все должны спать в постелях! И зачем такие открытые платья? Вся грудь наружи! Так и до чахотки недалеко, прикройтесь косынками!
- Но дядюшка,- взвыли племянницы, - все сейчас так носят! И как мы удалимся в начале бала, это будет оскорбительно для сэра Генри!
- Да вот делать ему нечего, как только следить, когда вы уедите. Ну, хорошо, побудем до часу, и спать! Добрый сон - залог здоровья. Да и что вам в том доме искать?
Но у собирающихся на бал племянниц были собственные соображения на этот счет.
Дартуэй-холл оказался достаточно большим поместьем, окруженным обширным, переходящим в лес парком. Старинный с пристройками дом, судя по безупречному фасаду, содержался в идеальном порядке. Впечатляла и широкая подъездная аллея, ведущая к парадному подъезду особняка. Сейчас здесь длинной вереницей выстроились экипажи приглашенных жителей округи, спешивших выразить свое почтение ленд-лорду.
На вершине лестницы в парадные залы дома гостей встречал не только сам Дартуэй, но ещё и обворожительный джентльмен - его брат лорд Уоррен.
Наблюдательная Мэри, пока они дожидались своей очереди быть представленными брату хозяина дома, возбужденно шепнула сестре:
