И как было покинуть в это время дом, даже ради счастья старшей дочери?

Изабелла извелась от тревоги, стараясь не подавать вида, что мыслями она далеко от праздничных развлечений. Но что леди Уэсли могла в данной ситуации сделать? Пригласить Джеймса Лэтери сюда, в Уэсли-холл, где их титулованные соседи и родственники унизили бы молодого человека нескрываемым презрением? Ещё не стерлись воспоминания о том, что в свое время пришлось пережить ей самой, когда Джордж представил свою супругу обществу. И хотя со временем острота обиды стерлась, Изабелла никому не пожелала бы пройти через подобное унижение.

Оставалось только надеяться на брата и племянника, да ещё на тихий и покорный характер самой Беатрис. Что ж, Джеймс - неплохой парень, хваткий делец и надежный деловой партнер. Этот брак решит множество проблем, и послужит к вящей пользе двух семей. Её милая, снисходительная девочка должна это понимать, ведь она так разумна, так покладиста!

Письмо от племянника пришло на третий день Рождества и повергло леди Уэсли в ужас, отбив у неё желание завтракать. Благо, хотя бы за столом они сидели вдвоем с мужем. Антуан и Женевьева ещё не выходили.

- Сэр Джордж,- медленно сложила она лист бумаги возле своей тарелки,- мне очень жаль, но я вынуждена сегодня же уехать в Хартфордшир!

- Что случилось, дорогая? - встревожился лорд. - Что-нибудь с братом или с девочками?

- Ни то и ни другое, мой друг! Наша Беатрис увлеклась совершенно неподходящим молодым человеком!

- Не может быть, - пораженно ахнул Уэсли, чуть не подавившись беконом, - в голове не укладывается.... И кто же этот мерзавец, вскруживший голову девице из приличной семьи? Может, прибегнуть к помощи закона?

Изабелла тяжело вздохнула. А чего она ждала от Джорджа? Тот естественно вообразил, что если недостойный, то это пират или, по меньшей мере, человек, лишенный доверия.

- Боюсь, что закон здесь бессилен! Джентльмен, которым увлеклась наша дочь, небезызвестный тебе Генри Дартуэй. Оказывается, он подал в отставку, получил титул баронета и проживает теперь в собственном поместье в окрестностях Бэкхэма.

Лицо лорда приобрело озадаченное выражение.

- Генри?! Но он прекрасный молодой человек! Что тебя не устраивает?

Взгляды супругов встретились, и Уэсли, жестко сжав губы, надменно, что случалось крайне редко, откинулся в своем кресле. Настоящий джентльмен не будет напоминать своей жене об ошибках юности, но иногда другого выхода нет.

- Даже если у вас, леди Уэсли, когда-то не сложились отношения с его братом, это не значит, что Генри - человек недостойный. Я давно его не видел, но слышал в клубе, что он отличился при Ватерлоо, и баронетство ему досталось за личные заслуги перед короной. Что же неподходящего в этой партии для вашей дочери?!

Он был, по-своему прав, но именно "по-своему"! Супруги всегда придерживались разных точек зрения, когда дело касалось представителей знати. У сэра Джорджа была своя непоколебимая логика, у леди - своя. Пока дело не коснулось столь значимого вопроса, как брак дочери, они худо-бедно, но мирно сосуществовали. Сегодня страсти накалились.

- Я нашла ей жениха, - нервно возразила Изабелла, - Джеймса Лэтери - нашего заокеанского партнера. Молодой человек сам по себе полон всяческих достоинств, да ещё этот брак решил бы массу проблем нашей компании, а тут появился Дартуэй и всё испортил. Ник пишет, что Беатрис уперлась и ни в какую не соглашается на помолвку...., всё висит на волоске! Мне нужно срочно уехать в Бэкхэм!

Увы, но лорд Уэсли не разделял мнения жены.

- Не смею вам, хоть в чем-нибудь воспрепятствовать!- его голос мог бы заморозить кипяток. - Ведь вы даже не сочли нужным поставить меня в известность о Лэтери. Как будто я посторонний человек Беатрис! Не спросили моего мнения, не посоветовались..., я вообще буду поражен, если вы пригласите меня на свадьбу, будь-то с Лэтери или с Дартуэем!

- Сэр Джордж, - простонала Изабелла,- но что я могла вам сказать, когда и так ничего не вышло? Если бы дети сговорились, то этот молодой человек приехал сюда, сделал официальное предложение, вы бы познакомились... Простите, мой друг, но иногда я так устаю, что забываю даже собственное имя.

Лорд тут же сменил гнев на милость.

- Но если этому молодцу не удалось покорить сердце милой Беатрис,- с нескрываемой надеждой обратился он к жене,- то, может, ради упрочения положения компании он женится на чертовке Мэри, и я больше никогда не увижу эту юную фурию в своем доме?

Леди Уэсли грозно нахмурила брови.

- Что вас не устраивает в моей дочери?

- Её змеиный язык, дорогая! И не надо сверлить меня негодующим взглядом - ради вас я согласен даже на жизнь в террариуме. Но все-таки..., что на счет Мэри?

Жена посмотрела на супруга как на недалекого, милого ребенка - снисходительно, но с легким упреком.

- Деньги, мой друг, деньги! У девочки их слишком мало, чтобы Лэтери, даже влюбившись, мог позволить себе такой брак. И я не понимаю, чем она так нехороша? У Мэри, свойственное её возрасту слишком идеалистическое восприятие мира и обостренное чувство справедливости. Она чувствительна и ранима!

- Как гремучая змея!

- Вы преувеличиваете!

Уэсли только отмахнулся - бесполезно было что-либо говорить жене о её любимице. Неизвестно почему, но именно приемная дочь занимала в её сердце особое место, хотя и не блистала ни красотой, ни талантами.

Впрочем, разгадка этой истории уходила корнями в сокровенные тайны самой леди.

СКЕЛЕТЫ В ШКАФУ.

Никто из сегодняшнего окружения леди Уэсли не был в курсе, кто она на самом деле. Даже муж до конца не знал, из каких темных и мрачных подворотен лондонского Уэст-энда пришла к нему эта женщина. Да и кто бы догадался, глядя на изящную красавицу с безупречными манерами, что было время, когда голодная девчушка за объедки отчаянно дралась на помойках с такими же голодранцами, как и она сама.

Её мать мисс Смит - спившаяся и опустившаяся до панели актриса мечтала, что её красавица Бетси обязательно пойдёт на сцену и станет великой актрисой, поэтому каждую свободную от пьянки и клиентов минуту посвящала занятиям. Учила дочь грамоте, декламации, актёрскому мастерству, особенно следила за правильностью речи и сурово наказывала малютку, если та заговаривала на кокни.

- Твой язык - говаривала она, опуская палку на детскую спину,- это даже больше, чем лицо, больше, чем манеры! Он даст тебе кусок хлеба и выведет в люди, поэтому не уподобляйся босякам вокруг, говори, как леди!

К сожалению, вино она любила ещё больше, чем дочь, поэтому вскоре умерла от белой горячки, оставив своих отпрысков на произвол судьбы. Бетси в ту пору не было и десяти лет.

Проработав три года уличной цветочницей, она попала в дом трактирщика, за которого впоследствии вышла замуж. Новоявленная трактирщица работала день и ночь, не зная покоя и отдыха, и все-таки добилась процветания своего дела. Когда через год муж умер, оставив ей всё своё состояние, не было никого, кто бы его оплакивал сильнее, чем Бетси. Но погоревав положенное количество времени, молодая вдова вытерла слезы и уже вместе с братьями значительно расширила дело, преисполненная энергии и потрясающих планов. Единственное, что ей мешало развернуться - это отсутствие свободных денег.

Бетси трудилась как одержимая, не думая о себе и одеваясь всё в те же старые юбки из дешевой шерсти или саржи, которые носила ещё до замужества. Она тряслась над каждым пенни, часто подскакивая среди ночи, чтобы пересчитать свои сбережения и помечтать о том, как накопит достаточную сумму на открытие цветочного магазина. Иногда он ей снился во сне - с прилавками из полированного дерева и душистым товаром в больших вазах из вежвудского фарфора. Магазин стал сокровенной мечтой миссис Брайн ещё в те времена, когда голодная, едва держащаяся на ногах от усталости девочка, бродила по улицам Лондона с тяжеленной корзиной, предлагая всем прохожим букетики цветов. Ах, как же она тогда завидовала хорошо одетым продавщицам, которые стояли за прилавками в красивых и теплых помещениях. Они казались ей настоящими леди - чистенькие, опрятные, с приятными манерами. Магазин стал для Бетси навязчивой идеей, своеобразным мерилом жизненного успеха, и, отказывая себе во всем, она старательно копила деньги на его открытие.