Почувствовав озноб, Лори закрыла дверь и привалилась к ней спиной.

А что, если это не шутка? Одиннадцать членов семьи, кто они? Ее отец никогда не думал, что у него есть братья и сестры, Лори тоже была единственным ребенком, и после смерти папы она чувствовала себя абсолютно потерянной – мама, так и не оправившись от горя, уехала в Португалию, где жила на небольшое денежное пособие от Лори. Больше никаких родственников не было. И теперь на нее свалилось все это. Семья. Папа был бы заинтригован этой новостью, ему всегда хотелось хоть что-то узнать о своем отце. Теперь, когда появился шанс выяснить какие-то подробности, Лори еще сильнее почувствовала, как ей его не хватает. Кто такой этот Ангус Маклин? Почему так долго не искал своих детей?

Лори еще раз перечитала письмо. Законы собственности не являлись ее специализацией, но разве такое мероприятие законно? Между английским и шотландским законодательством, конечно, есть различия, но она не была уверена, что это одно из них.

Игра «Загадочное убийство» должна решить, кто из родственников унаследует дворец? Вывод напрашивался сам собой: кажется, Ангус потерял рассудок. Лори замечала черты сумасбродства и в себе последнее время – может, семейная черта? Мысль скорее пугала, чем радовала. Она смотрела, как за окном кабинета ходят люди, у всех были какие-то дела. И они казались чрезвычайно занятыми. Лори тут же вспомнила о себе. Как долго она работает без отпуска?

Она выпрямилась, с силой сжав письмо.

Ее отец работал бакалейщиком, мать – помощницей в магазине. Удивление родителей было вполне обоснованным, когда Лори окончила школу с отличием. Ей нравилось учиться, узнавать что-то новое, ее увлекали возможности, открывавшиеся после экзаменов, и когда ее приняли в Кембридж на юридический факультет, отец плакал целый день. Но когда через два месяца она поняла, что ненавидит выбранную специальность, было слишком поздно, Лори не могла расстроить отца – человека, который старался помочь ей в овладении выбранной профессией. В его голосе каждый раз слышалась гордость, когда он говорил кому-то, что его дочь будет юристом. Отказавшись от этого, она лишила бы его почвы под ногами.

В университете Лори всегда улыбалась, соглашалась на дополнительную нагрузку, помогала другим и… была несчастной. Учебу сменили часы в офисе без какого-либо отдыха дома, а ее тело стало посылать отчаянные сигналы – головная боль, ноющие мышцы и бессонные ночи стали постоянными спутниками ее жизни. И теперь она задумалась: возможно, письмо – это знак, что пора что-то изменить, как бы глупо это ни звучало?

Лори быстро взяла конверт, собрала документы и вышла из кабинета, опасаясь, что если задержится в офисе хоть на минуту, то обязательно передумает.

Судя по нахмуренному лбу и тому, как Алиса постукивала карандашом по столу, она явно волновалась. Лори глубоко вздохнула, улыбнулась и, взяв со стола разноцветные стикеры, стала приклеивать их к документам.

– Я беру небольшой тайм-аут. Розовые для Фрэнсис, зеленые для Пауля, желтые для Хьюго. Все дела в суде я решила. Тебе осталось только проконтролировать, чтобы к моему возвращению все сохранили всё в этом же состоянии.

Лори протянула ей инструкции из письма, и Алиса ошарашенно кивнула:

– Вы правда уезжаете? Когда?

– Завтра.

– Завтра?

Несколько людей повернули голову, услышав удивление в голосе Алисы.

– Думаю, пробыть там с пятницы до вечера понедельника.

У Лори Дженкинс никогда не было отпуска, это неслыханно. И кажется, настало время что-то поменять.

Каллан в очередной раз посмотрел на часы – ему осталось встретить последнего человека на сегодня. Слава богам! К этому времени он уже встретил очень громких канадцев, экзальтированных американцев, ирландца с плохим характером и очень милой женой, а также несколько гостей из Шотландии, и теперь осталось только дождаться надменную родственницу Ангуса из Лондона, и все будет готово.

Каллан вздохнул и привалился спиной к стене: он до сих пор не до конца понимал, как умудрился стать участником этого безумного представления. По его подсчетам, мисс Закон больше четырех часов добиралась из Лондона до Глазго, оттуда еще четыре часа – до Форт-Уильяма, и последнюю часть пути ей предстояло проехать на поезде, который уже виднелся в отдалении. Женщина могла остаться на поезде, идущем от Глазго и останавливавшемся в Маллейге, но, как каждый турист, наверняка решила сесть на поезд Гарри Поттера и пересечь виадук. Нельзя осудить ее за желание насладиться восхитительными шотландскими пейзажами, но это значило, что она приедет позже остальных и наверняка будет очень усталой и раздраженной.

Поезд подошел к станции, и туристы, большинство из которых собирались провести ночь в Маллейге, высыпали наружу и сели в ждавший их экипаж. Через несколько мгновений клубы пара развеялись, толпа поредела, и на перроне осталась девушка, которая никак не походила на ту Мэри Дженкинс, которую он себе представлял.

Вместо женщины средних лет с непроницаемым лицом перед ним стояла шатенка с длинными волосами, одетая в облегающие капри розового цвета, подчеркивающие формы, и просторную белую тунику, оттеняющую слегка загорелую кожу. В ее руках была обычная сумка. По свежему лицу и выражению восторга было незаметно, что девушка устала.

Она быстро подошла, схватила его руку в ладони и крепко пожала:

– Каллан Макгрегор? Спасибо, что встретили меня.

Клац! Что это? Между ними словно проскочила искра.

– Я так рада вас видеть. Поездка была просто потрясающей, я сделала сотню фотографий! – Она ткнула в камеру, висевшую на шее рядом с золотым медальоном.

Каллан пытался оставаться спокойным и не выдавать своего удивления – он привык к красивым девушкам, но его новая знакомая была больше чем просто симпатичной: теплые карие глаза, чистая кожа, кудряшки до плеч и пухлые розовые губы.

– Мэри Дженкинс?

Это имя ей совершенно не подходило.

Она рассмеялась, сотрясаясь всем телом, – глубокий искренний смех, ничуть не похожий на скрытые усмешки, которых можно было ждать.

– Что? Никто меня так не называет! Я Лори. Лори Дженкинс. Отец назвал меня в честь своей тети Мэри, но меня всегда называли Лори.

Каллан кивнул. Мэри Дженкинс, образ которой он нарисовал в своей голове, совсем не походила на Лори Дженкинс, стоявшую перед ним сейчас на платформе и казавшуюся не старше двадцати лет. В ее возрасте можно быть юристом?

Девушка достала какие-то бумаги из внешнего кармана сумки.

– Позвольте понести, – сказал Каллан.

Каллан протянул руку и закинул сумку на плечо, удивившись ее легкости – кажется, Лори Дженкинс не собиралась задерживаться здесь, в отличие от канадцев, судя по всему, захвативших с собой всю домашнюю утварь.

Он провел ее вдоль платформы к машине, пытаясь не замечать покачивания бедер и не обращать внимания на угадывающиеся под туникой линии груди. Его все еще беспокоила проскочившая между ними искра. На него это было не похоже.

Не так уж много людей владело машиной Джеймса Бонда DB5 – это была одна из немногих действительно роскошных покупок с тех пор, как он сколотил состояние. Каллан ждал комментариев в адрес своего автомобиля, но Лори только радостно взобралась на переднее сиденье и пристегнула ремень.

– Вы много знаете об Ангусе Маклине?

Он опешил – девушка не только оказалась первой, кто ничего не сказал про машину, но также не стала спрашивать про замок, тогда как остальные осведомлялись об этом в первую очередь, не оставляя ни доли сомнения, зачем они здесь. Они моментально чуяли запах денег.

Каллан должен был уйти, покинуть офис нотариуса сразу после оглашения завещания, сбежать от всего этого сумасшествия. Но что-то не позволило ему этого сделать – то ли обыкновенное любопытство, то ли интерес к встрече с родственниками Ангуса Маклина, то ли глубокое уважение к старому чудаку и какое-то инстинктивное желание передать замок достойному человеку.

Он подождал, пока Лори устроится, и выехал с парковки.