Геннадий Снегирев
© Снегирёв Г. Я., насл., 2016
© ООО «Издательство АСТ», 2016
* * *
Чудесная лодка
Мне надоело жить в городе, и весной я уехал в деревню к знакомому рыбаку Михею. Михеев домик стоял на самом берегу речки Северки.
Чуть свет Михей уплывал на лодке рыбачить. В Северке водились огромные щуки. Всю рыбу они держали в страхе: попадались плотвички прямо из щучьей пасти – на боках чешуя ободрана, как будто оцарапали гребёнкой.
До какого размера может вырасти щука и сколько весить?
Щука может вырастать в длину до 1,5 м и набирать массу до 24 кг. В России щука-рекордсменка, пойманная в 1930 г. в озере Ильмень, весила 34 кг. На языке рыбаков «большая щука» – это рыба в 3–4 кг.
Каждый год Михей грозился поехать в город за щучьими блёснами, да никак не мог собраться.
Но однажды Михей вернулся с реки сердитый, без рыбы. Он молча затащил лодку в лопухи, велел мне не пускать соседских ребят и уехал в город за блёснами.
Я сел у окна и стал смотреть, как по лодке бегает трясогузка.
Потом трясогузка улетела и к лодке подошли соседские ребята: Витя и его сестра Таня. Витя осмотрел лодку и стал тащить её к воде. Таня сосала палец и смотрела на Витю. Витя закричал на неё, и они вместе спихнули лодку в воду.
Тогда я вышел из домика и сказал, что брать лодку нельзя.
– Почему? – спросил Витя. Я сам не знал почему.
– Потому, – сказал я, – что лодка эта чудесная!
Таня вынула палец изо рта.
– А чем она чудесная?
– Мы только до поворота доплывём и обратно, – сказал Витя.
До речного поворота было далеко, и, пока ребята плыли туда и обратно, я всё придумывал что-нибудь чудесное и удивительное. Прошёл час. Ребята вернулись обратно, а я так ничего и не придумал.
– Ну, – спросил Витя, – чем же она чудесная? Простая лодка, один раз даже на мель села и течёт!
– Да, чем она чудесная? – спросила Таня.
– А вы разве ничего не заметили? – сказал я, а сам старался поскорей что-нибудь придумать.
– Нет, ничего не заметили, – сказал Витя ехидно.
– Конечно, ничего! – сказала сердито Таня.
– Так, значит, ничего и не заметили? – спросил я громко, а сам хотел уже удрать от ребят.
Витя замолчал и стал вспоминать. Таня сморщила нос и тоже стала вспоминать.
– Видели следы цапли на песке, – робко сказала Таня.
– Ещё видели, как уж плывёт, только головка из воды торчит, – сказал Витя.
Как выглядят следы цапли на песке?
На влажном песке или грязевых отмелях цапли оставляют свои крупные следы. Хорошо отпечатываются три направленных вперёд пальца. Можно подумать, что здесь прогуливался маленький динозаврик. Ведь они были трёхпалые. У цапли их четыре, но задний расположен выше и не оставляет отпечатка.
Потом они вспомнили, что зацвела водяная гречиха, и ещё видели белый бутон кувшинки под водой. Витя рассказал, как стайка мальков выпрыгнула из воды, спасаясь от щуки. А Таня поймала большую улитку, а на улитке ещё сидела маленькая улиточка…
Зачем стайка мальков выпрыгнула из воды? Неужели щука не может тоже выпрыгнуть и их поймать?
Обычно выпрыгивают мальки, в стайку которых врезаются окуни, а не щука. Щука, тем более крупная, на такую мелочь не разменивается. Она любит поджидать свою добычу из засады. Выпрыгивать из воды могут не обязательно мальки, но и взрослые маленькие рыбки, например уклейки. Делают они это по вечерам, когда над рекой толкутся комарики. Уклейки выпрыгивают, пытаясь сбить желанную добычу в воду.
Почему на большой улитке сидела маленькая?
Появившиеся из отложенных яиц маленькие улитки не знают своих родителей. Любых встреченных взрослых улиток малышки иногда используют в качестве «транспортного средства», забираясь на ракушку.
– Разве всё это не чудесно? – спросил я.
Витя подумал и сказал:
– Чудесно!
Таня засмеялась и закричала:
– Ещё как чудесно!
Верблюжья варежка
Вязала мне мама варежки, тёплые, из овечьей шерсти.
Одна варежка уже готова была, а вторую мама до половины только связала – на остальное не хватило шерсти. На улице холодно, весь двор замело снегом, гулять меня без варежек не пускают – боятся, что отморожу руки. Сижу я у окна, смотрю, как синицы прыгают на берёзе, ссорятся: наверное, не поделили жучка. Мама сказала:
– Подожди до завтра: утром пойду к тёте Даше, попрошу шерсти.
Хорошо ей говорить «до завтра», когда я сегодня гулять хочу! Вон со двора к нам дядя Федя, сторож, идёт без варежек.
А меня не пускают.
Вошёл дядя Федя, снег веником отряхнул и говорит:
– Мария Ивановна, там дрова на верблюдах привезли. Будете брать? Хорошие дрова, берёзовые.
Дрова на верблюдах! А что ещё на верблюдах возят?
На верблюдах можно возить что угодно, даже золото. Это вовсе не шутка. Они гораздо выносливее лошади. Способны вытерпеть даже сорокаградусные морозы. Когда-то в старину их использовали на золотых приисках в Якутии. Верблюды исправно выполняли любые работы. На них перевозили лес, различное оборудование, в том числе и мешочки с намытым золотым песком.
Мама оделась и пошла с дядей Федей смотреть дрова, а я выглядываю из окошка, хочу увидать верблюдов, когда они выезжать будут с дровами.
С одной подводы дрова выгрузили, верблюда вывели и привязали у забора. Большой такой, лохматый. Горбы высокие, как кочки на болоте, и набок свешиваются. Вся морда верблюда покрыта инеем, и губами он что-то всё время жуёт – наверное, хочет плюнуть.
Почему у верблюда горбы набок свешивались?
Если у верблюда горбы свешиваются набок, значит, он не накопил достаточно жира. В этом случае животное нужно усиленно подкармливать, особенно перед дальним переходом по пустыне в летнюю жару.
Смотрю я на него, а сам думаю: «Вот у мамы шерсти на варежки не хватает – хорошо бы остричь верблюда, только немножко, чтобы он не замёрз».
Надел я быстро пальто, валенки. Ножницы в комоде нашёл, в верхнем ящике, где всякие нитки, иголки лежат, и вышел во двор. Подошёл к верблюду, погладил бок. Верблюд ничего, только косится подозрительно и всё жуёт.
Залез я на оглоблю, а с оглобли сел верхом между горбами.
Повернулся верблюд посмотреть, кто там копошится, а мне страшно: вдруг плюнет или сбросит на землю. Высоко ведь!
Достал я потихоньку ножницы и стал передний горб обстригать, не весь, а самую макушку, где шерсти больше.
Настриг целый карман, начал со второго горба стричь, чтобы горбы были ровные.
А верблюд ко мне повернулся, шею вытянул и нюхает валенок.
Испугался я сильно: думал, ногу укусит, а он только полизал валенок и опять жуёт.
Подравнял я второй горб, спустился на землю и побежал скорей в дом. Отрезал кусок хлеба, посолил и отнёс верблюду – за то, что он мне дал шерсти. Верблюд сначала соль слизал, а потом съел хлеб.
