Внешне устрашающая, вблизи она выглядела грациозным произведением искусства. Тоненькие золотые чешуйки образовывали на теле замысловатый узор, словно причудливая мозаика, бережно выложенная старательными руками художника-ювелира. А перепончатые крылья, казавшиеся страшной силой, ассоциировались с хрупкой бабочкой, чью красоту можно сломать детской рукой. Они у Агаты были прозрачными, словно сделанными из тончайшего янтарного стекла.

– Вы такая хрупкая, – выдохнула я неожиданное признание.

– Мы, королевы, все такие. Обладаем властью, но в действительности – хрустальные вазы, требующие постоянной защиты от малейшего дуновения ветра. – Агата распахнула правое крыло, оголив тонкие перепончатые складки, на которых была видна каждая, даже самая тоненькая жилка. – Присаживайся, я тебя согрею. Ты совсем замерзла.

Я с опаской приближалась к дракону, тепла хотелось очень-очень, тем более организм как бы намекал, что в скором времени мне предстоит вытирать льющиеся ручьем сопли.

Эридан на эту картину смотрел молча и не вмешиваясь.

Аккуратно присев под теплый бок золотой королевы, я приготовилась к тому, что произойдет дальше.

Ее крыло аккуратно укрыло меня, оставив снаружи только рыжеволосую макушку и возможность поддерживать беседу.

– Знаешь, девочка, – грустно выдохнула драконица. – Эти крылья никогда не могли летать – слишком хрупкие и ломкие. Но зато в их тепле можно исцелять любые, даже самые смертельные раны. Ты посиди, согрейся, а я излечу твою простуду.

Кроме робкого «спасибо» я даже пролепетать ничего не смогла, а вот Агата не успокаивалась, видимо, решила устроить мне допрос с пристрастием.

– Эта блондинистая злыдня тебя обижает? – внезапно спросила она.

Я едва не поперхнулась от такой постановки вопроса. И отрицательно замотала головой. Быстро-быстро, даже окружающие предметы в глазах смазываться начали.

– Ты на него не обижайся, он просто еще не до конца осознает происходящее! – продолжала вещать Агата. – Вы, иномирянки, сейчас для него одна опора. Я это видела!

– Это почему же? – встрял в разговор несогласный «злыдня».

– По кочану, – почти по-детски огрызнулась королева драконов. – Я видела предательства тех, кому ты доверяешь, и предупреждала о них еще сотни лет назад. Ведь часть моего пророчества уже сбылась, не так ли, Эр?

Мужчина промолчал.

– Если молчишь, значит, я права. У иномирянок здесь нет никого, ни связей, ни родственников, а единственным другом в Академии им стала Троя, которую кто-то старательно пытается добить. Так делай выводы, кому ты можешь доверять в сложившейся ситуации!

– Почему ты мне это рассказываешь? Это же прошлое и настоящее! О них ты никогда не говоришь, – упрямился герцог.

– Причем вообще тут это? Я тебе втолковываю элементарные выводы из сложившейся ситуации, – раздраженно объяснила Агата.

– Странные выводы, – не успокаивался начальник СБ. – Троя много кому друг! И иномирян в Академии не один десяток на пятнадцать групп, мне им тоже всем доверять?!

– Не утрируй! – Агата плотнее прижала меня крылом. – Ваша дурацкая система обучения, по которой вы все шесть тысяч лет запихивали иномирян в тройки к местным, имеет отвратительный минус. Представь себе ситуацию, герцог! Тебя вытащили из родного дома, засунули в абсолютно новую и незнакомую обстановку, и все соломинки, за которые разрешили хвататься, – это два незнакомых человека. Да еще сказали, что они твоя семья на ближайшие пять лет. Эридан, какая будет у тебя реакция?

Герцог пожал плечами, видимо в его голове процесс представления себя на месте иномирян анализировался плохо.

– Ну а ты, девочка? – Драконица повернула голову ко мне. – Что думаешь по этому поводу?

Определенные мысли у меня были. Я себя сразу представила в тройке, например, с Танисой или Зарой…

– Ну, сначала наверняка бы относилась к таким соседкам с недоверием, а потом… Пять лет – огромный срок. Доверяла бы, стала подругой. Они научили бы меня чему-то, секретам местного общества… Наверное, я даже привязалась бы к ним.

Пока рассказывала, вспоминала историю Глеба. Он тоже привязался, доверял и получил яд в бокал вина. А ведь судя по рассказу магистра, в его тройке был и иномирянин, который предал его. Почему? Неужели за пять лет что-то может сломаться в душе, да так, чтобы предать друга? Или все же не друга?

Эх! Одни вопросы!

В конце речи я уверенно добавила:

– Я рада, что оказалась в тройке с такими же иномирянками. С одной стороны, сложнее, а с другой – здесь такой гадюшник в высшем свете! По крайней мере, я уверена в том, что Анфиса и Кристина мне в темечко кирпичом не стукнут. На нас не оказывают дурного влияния извне, и по мозгам никакие местные подруги нам тоже не ездят!

Агата мой ответ оценила и с вызовом посмотрела на Эридана.

– Вот видишь, даже девчонка это понимает! А ты слеп из-за своих принципов!

Подсознательно я ожидала, что герцог после таких слов все же взорвется. Мне отчего-то всегда казалось, что он довольно неуравновешенный тип, но то ли сегодня планеты так расположились, то ли Луна в неправильной фазе, но Эридан лишь глубоко вздохнул и бросил короткое:

– Я проанализирую.

Следующие десять минут наша странная компания провела молча. Я тихо лежала под крылом Агаты, сама драконица не шевелилась, лишь тихо посапывала, а герцог присел на один из камней и задумчиво вглядывался в предрассветную даль.

«Сейчас, наверное, около пяти-шести утра. Бедные девчонки, они там беспокоятся, поди, не спят».

Я вдруг представила себя на их месте, подруга с очумелым видом убежала из спальни к злыдне-блондину на самоубийственную миссию и не вернулась… Там же вселенская паника!!!

– Герцог Эридан, – тихонечко позвала я. Мой голос был довольно жалобен, сама такого не ожидала. – Верните меня, пожалуйста, в Академию. Там девочки одни остались, они же беспокоятся…

Он взглянул непонимающе, будто я вселенскую чушь сморозила. Пришлось объяснять.

– Я ведь когда из комнаты уходила, ни Кристине, ни Анфисе ничего не объяснила. А это…

Договорить мне не дало подсознание, послушно подсказав: «Чревато последствиями!».

– Чревато последствиями, – эхом повторила я.

Паники на этот раз внутри не поднималось, в конце концов, герцог сам во всем виноват! Никто не заставлял меня из Академии на гору тащить, мог бы и в комнату телепортировать с тем же успехом.

Я до сих пор не понимала его мотивов по притаскиванию меня сюда.

А вот ночь, согласна, вышла незабываемой! Такое фиг когда забудешь… Чего одна Агата стоит, и коньяк, залитый в глотку!

«Алкаш несчастный! – опять ожила шиза. – Ты ему намекни, чтоб следующий раз вино брал или шампанское, а то коньяк – это какой-то неромантичный напиток!»

«Никакого следующего раза не будет!»

«А вот это уже мне лучше знать!» – сказало второе «я» и свалило в неизвестность.

– Ну так что? Мы в Академию вернемся? – решила поторопить.

В мою поддержку драконица распахнула крыло, освобождая меня из теплых объятий и словно намекая герцогу – забирай свою курсантку и вали отсюда подальше.

Глядя на это, герцог поднялся с камня, отряхнул одежду и направился ко мне.

– Пошли, – уже подойдя вплотную, сказал он.

Его голос сейчас был привычно равнодушным и холодным. Вот он, знакомый герцог, к которому я уже успела привыкнуть, а не тот странный, не поддающийся логике поведения мужчина, таскавший меня на руках.

От Агаты я отошла с чувством легкого сожаления, под ее крыльями было невероятно тепло, и насморк удивительным образом исчез, и в горле больше не першило. Выходит, действительно вылечила.

– Спасибо, – еще раз поблагодарила королеву драконов.

Чешуйчатое Величество лишь устало прикрыло глаза, не утруждая себя словесным ответом.

– Пойдем, – повторил злыдня. – Сегодня она уже разговаривать не будет.

Бросив эти слова, преподаватель направился к лестнице, решив, что я и так его догоню, раз спешу в Академию. Логика была несомненной, но все же я на мгновение задержалась, сделав уже не боязливый, как вначале, а по-настоящему уважительный поклон перед драконом.