- Люблю наблюдать за спортом на свежем воздухе, особенно в это время дня, - сказала я, между укусами. – Есть что-то в том, как дует ветер, когда садится солнце и включаются проекторы на стадионе.
- Я тоже. Плюс, хот-доги, на бейсбольном стадионе, всегда кажутся вкуснее.
- Ты, очевидно, наслаждаешься своим. Иди сюда, - жестом, я показываю ему наклониться и очищаю своим пальцем край его нижней губы. – Испачкался в горчице, - сказала я, прежде чем обсосать свой палец, одновременно выдерживая его взгляд. Сейчас, когда мы здесь, и наши колени соприкасаются от непосредственной близости мест, весь адреналин, бурлящий во мне в течение дня, снижает мои аппетит к сексу, конкурируя с аппетитом к еде.
- Будет трудно сосредоточиться на бейсбольной игре, если ты продолжишь делать подобные вещи, Николь, - его губы расплываются в сексуальной улыбке, и я наклоняюсь и нежно его целую, прежде переключить свое внимание обратно на хот-дог.
Куснув, я спросила:
- Так, не то чтобы я жаловалась, но почему колледж, а не профессиональный бейсбол? «Marlins» сегодня не в городе?
- Хм, вообще-то, думаю, они здесь. Но я предпочитаю «Canes», - он делает глоток коктейля и продолжает. – Мой дедушка часто приводил меня сюда, когда я был ребенком. Он хотел, чтобы я пошел сюда в колледж и играл в бейсбол.
- Ты был хорош?
- Возможно, и был, - он смотрит на поле, очевидно вспоминая что-что с другого визита сюда. – Я играл какое-то время, но в конечном итоге бросил. Хотя, любил приходить сюда.
Пара студентов ждала, пока мы встаем, чтобы они смогли пройти к своим местам. Они были одеты в оранжевые и зеленые футболки и джинсы, готовые поддержать Майами. Они оставляли шлейф смеха позади себя, и я подумала о том, как сильно я скучала по дому и родителям. Я задалась вопросом, а что, если я перееду обратно, а затем прервала мысль. Не время и не место.
Я отвлекаю себя, пытаясь узнать больше о Ксавьере, посмотреть, смогу ли я копнуть в его прошлое немного глубже. Мне все еще нужны были ответы, и, прямо сейчас, он такой расслабленный, что это - идеальное время – получить их.
- Только ты и твой дедушка, приходили сюда? Я не думаю, что ты упоминал братьев и сестер.
- Да, только мы. У меня нет братьев или сестер. Мой отец умер, когда я еще был подростком, и, после этого, мне нужно было позаботиться о матери.
Я положила руку ему на колено, вспоминая, что он рассказал мне о своем отце на первом нашем свидании. Это звучало так, будто они никогда не сходились во взглядах, но теперь я осознаю, что отцу Ксавьера не было суждено увидеть успех сына, преодолеть между ними разногласия, или сказать, что он гордился Ксавьером.
- Мне жаль, Ксавьер.
Он кивает, глядя отрешенным взглядом, что говорило о том, что он полностью погрузился в воспоминания.
- После того, как отца больше не было рядом, чтобы помочь, моя мать усердно работала, но этого никогда не было достаточно. Это другая причина, по которой я остался вести бизнес. Я чувствовал, будто я должен быть серьезным и сосредоточенным, работать напряженно, поэтому я смог закончить школу. Играть в бейсбол было страстью, но это казалось мечтой, чем-то, что было забавой, но не поможет мне в будущем. И я про это забыл.
Его взгляд задержался на уличных фонарях, и я оставила свою руку на его колене, пытаясь его успокоить и утешить. В конечном итоге Ксавьер приходит в себя и смотрит на меня.
- Что насчет тебя? Мир для тебя все еще настолько открыт. Какое ты хочешь для себя будущее?
Будто он читал мои мысли. У меня не было идеи, что я хочу сделать со своим будущим. Но как сказать это кому-то, кто – предприниматель – самоучка? Любой, кого я знала, имел план своей карьеры. Даже Хейли работает за стойкой регистрации Фишер Айленда, получая больше опыта в свое резюме, таким образом, она может позже подняться до менеджера. Пребывание в этом студгородке напоминает мне, что я вовсе не продвинусь дальше.
Я вздыхаю, и Ксавьер поворачивается, чтобы положить свою руку на мое колено.
- Мне жаль, Николь. Я не хотел поднимать больную тему.
- Ох, нет. Это не так.
Я глянула на него, и от отзывчивости в его глазах, мне стало интересно, как я вообще могла подумать, что он способен на ужасные поступки. Было легко – открыться ему и сказать, что я никогда не могла сказать кому-то еще.
- Я не хочу знать только, что я хочу делать дальше. Когда умер мой брат, я все отложила, и теперь, такое чувство, что тот путь, которым я следовала – больше не подходит.
Я потягиваю коктейль, но теперь, он не так сладок.
Мгновение мы сидим в тишине, и я знаю, что Ксавьер дает мне возможность сказать больше, если я захочу. Хотя, я не уверена, что могу. Это ящик Пандоры, который мне не хочется открывать. Вместо этого, я смотрю на маленькую девочку неподалеку, машущую оранжевыми и белыми помпонами, пока её семья ей аплодирует.
Когда Ксавьер говорит, его голос мягок, осторожен.
Такое часто случается, когда умирают близкие. Мы начинаем осознавать, как коротка жизнь и как мы не используем все её преимущества.
- Да, так оно и есть. Я не знаю, что хочу делать, но я знаю, что дело не в том, что я делаю. Мне казалось, что время в Майами принесет мне ответы, но это лишь принесло еще больше вопросов.
- Ну, нигде не сказано, что ты должна принимать ответственные решения прямо сейчас. Ты только что приехала в Майами. Повеселись немного, расслабься. Выяснишь остальное, когда отпустишь это.
Я думаю о том, что он сказал, и он прав. Когда ты цепляешься за что-то слишком сильно – не похоже, что что-то произойдет. Возможно, это касается и Иллая, тоже. Может быть, если я отпущу это, я найду ответы. Возможно, как и все остальное, мне нужно оставить это на некоторое время.
Шум толпы нарастает, когда приближается начало игры. Ксавьер почти как ребенок, с нетерпением наблюдает за активностью на поле, пока команды представляют.
Как только началась игра, Ксавьер и я переводим разговор на более легкие темы, как любимые места для путешествия, любимая еда; таким образом, концентрируясь на том, что происходит на поле. Он держит мою руку, переплетя наши пальцы, и это кажется естественным, правильным. Я удивлена тем, как увлекаюсь игрой, крича чуть ли не громче, Ксавьера, когда выигрывают «Canes» и, как и остальная часть местных фанатов, освистываю судью.
Игра на конце восьмой подачи, когда звонит телефон Ксавьера. Он бросает взгляд на звонящего «I.D.» и хмурится.
Он отвечает.
- Думал, что сказал тебе не беспокоить меня сегодня.
Он недолго слушает.
- Ты сказал мне, что можешь с этим справиться. Почему я все еще слышу об этом?
Человек на другом конце говорит. Что он говорит, я не слышу из-за шума вокруг нас.
- Встреча вечером по расписанию. Ты получишь подготовленный и доставленный груз, или я тебя уволю. Ясно?
Он слушает, как говорит другой человек. Я пытаюсь не париться насчет тона его голоса. Он отличался от того, каким он разговаривает со мной или даже как он сегодня обращался к своим работникам в офисе.
Он вздыхает в разочаровании.
- Ладно. Буду через двадцать минут. Никуда не уезжай.
Он встает, на мгновение отворачиваясь от меня, и такое чувство, разочарование исходит от него волнами. Я пытаюсь не позволить своему мозгу работать еще больше, придумывая что-то, чего нет.
- Мне жаль, Николь, но мне придется прервать наш вечер. Чрезвычайная ситуация с важным грузом, и это требует моего внимания.
Я киваю, но колесики в моей голове крутятся снова. Могло ли это быть чем-то за пределами его легального бизнеса? Что-то нелегальное, что-то опасное?
- Все в порядке, я понимаю.
Он сжимает мою руку и наклоняется, чтобы прошептать в мое ухо:
- Я хочу, чтобы ты знала, что мне жаль пропускать остаток нашего вечера, потому что позже, у меня многое было запланировано для твоего тела. Но я клянусь, что я заглажу свою вину. Очень скоро.
Я дрожу, но не уверена, от чего это, от обещанных прикосновений Ксавьера, или от страха, что я все еще не знаю, кто он в действительности.
