Посреди двора машины остановились. Дверца «Тигра» распахнулась, и на бетон легко спрыгнул мужчина с офицерскими нашивками на комбинезоне. Достал из планшетки на боку пачку документов и сунул их в открывшийся в стене КПП железный ящик. Через пару минут щелкнул замок, и из помещения пропускного пункта вышел седой боец.

– Привет, Иваныч. Рад видеть в добром здравии.

– Здравствуй. Да что со мной случится? – деланно-недоумевающе развел руками офицер.

– Не скажи. Ребята, которые на «Орион» тогда шли, тоже так думали. Ты ж вроде там был?

Офицер помрачнел. Та ночь на территории заброшенного завода, когда неожиданное нападение банды долбанутых фанатиков едва не завершилось потерей всего личного состава, до сих пор ему снилась в кошмарах. Заполошная стрельба, крики боли, рычание и вопли мутантов… Да. Если бы не подоспели ударные силы Стражей – там бы все и остались. Пришлось глаза закрыть на все: и на самих Стражей, которых как бы не должно было тут быть, и на их технику, непонятно как оказавшуюся в изолированной и огражденной Периметром Зоне. Вот скажите, как можно протащить в Зону танки? Как? Деньги открывают все двери, но ведь есть же спутниковая группировка, висящая на геостационарной орбите. Что, ослепли все разом? Эх…

Особисты потом всех, кому посчастливилось в живых остаться, затаскали. Как, что, почему? Сколько было Стражей, как были вооружены, какая техника? Очень уж их интересовала группировка, внезапно оказавшаяся в разы сильнее, чем они полагали. Солдаты и офицеры рассказали все, что видели и знали. Но один вопрос остался без ответа. Кто взломал защиту шагающего комплекса огневой поддержки, стоящего в ремзоне, и принял на себя основной, первый удар, позволив военным перегруппироваться и если и не отразить первую, убийственную атаку мутантов, то хотя бы собраться и остаться в живых? Этого не знал никто.

Офицер тряхнул головой, отгоняя воспоминания, и покосился в сторону «Тигра». Не вовремя память всколыхнули. Не до этого сейчас. Совсем не до этого. Тут из этой переделки бы выбраться…

– Угу. Был. Ладно. Смотреть будешь?

– Гляну, – кивнул седой, как-то странно зыркнув на офицера.

Что-то с ним не так сегодня. Обычно хладнокровный и спокойный командир отряда военсталов выглядел напряженным. С чего бы это?

– У нас тут малость ужесточили контроль. – Седой мотнул головой на камеру, висящую под козырьком. – Так что не обессудь.

Военстал прошел к «Уралу», потянул заднюю дверь, и напряженность старого знакомца сразу стала понятной. Внутри вместо бойцов заступающей смены сидели люди в незнакомой черной форме без знаков различия, с явно неместным оружием в руках. В голове испуганной мышью метнулась последовательность действий: отпустить тент, отпрыгнуть в сторону, заваливаясь за бетонный блок, одной рукой открыть кобуру, а другой – нажать на тревожную кнопку, что лежит в кармане. Однако ничего из этого сделать он не успел. Прозвучал едва слышный хлопок, заглушенный рычанием работающего двигателя, и сознание седого погасло.

Сидящему за пулеметом Сергееву происходящее не понравилось сразу. Как будто следом за двумя машинами в тесный внутренний двор пропускного пункта заползло что-то, гонящее перед собой волну тревоги, грозящей в любую секунду превратиться в страх, а за ним – и в панику. Наморщив лоб, Сергеев неосознанно сдвинул предохранитель пулемета и опустился ниже, скрываясь за щитками. Медленно, стараясь не скрипнуть металлом турели, он взял на прицел сначала «Тигр», но подумал и изменил цель, сосредоточившись на грузовике.

Видимо, капитан Терентьев тоже что-то почувствовал. Иначе почему бы он решил досмотреть технику? Но если бы тревога у него была б такая же отчетливая, как у Сергеева, он ни за что не пошел бы проверять машины сам, не вызвав из караулки бойцов. Сергеев скрипнул зубами. Позвать самому? Он покачал головой. Терентьев и так посмеивается над ним из-за его чрезмерной бдительности. Еще и смена дежурная ржать будет. Нет, не стоит. Вдруг просто кажется?

Если бы Сергеев ходил в Зону, в глубокие рейды или хотя бы на патрулирование – он бы не сомневался. Просто вызвал бы караул, да и все. Но он не привык полагаться на ощущения так, как военные сталкеры. Потому, несмотря на нехорошее предчувствие, не поднял тревогу, даже когда из-за «Урала» послышался шум. Он понял, что все плохо, лишь когда офицер, с которым любил потрепаться Терентьев, упал на землю, цепляясь за открытую дверцу «Тигра». Но даже тогда еще не отреагировал. А вот когда из-за грузовика вместо капитана появились люди в черных комбинезонах и масках, держащие на изготовку незнакомое оружие, – начал действовать без сомнений. Схватив рацию, он передал сигнал тревоги караулу, а сам довернул ствол пулемета и открыл огонь.

Двоих, идущих впереди, он срезал одной короткой очередью. А потом, послав все к черту, перенес огонь на грузовик. Крупнокалиберные пули «Корда» дырявили хлипкую крышу «покемона», из будки которого слышались мат и крики боли. Однако никто не отдал приказ прекратить стрельбу. А значит – он все делал правильно. И в машине не сослуживцы, отправляющиеся в Зону, чего он боялся в глубине души, а нарушители. А с нарушителями разговор короткий.

Из здания караулки выскочили два бойца. Ничего не успев понять, они тут же рухнули на землю, встреченные кинжальным огнем трех автоматов. К входу тут же метнулась фигура в черном, сжимая в руке гранату. Сергеев, сцепив зубы, повел стволом оружия – и нападающий упал. А через три секунды граната, выскользнувшая из разжавшихся пальцев, взорвалась, секанув осколками по броне «Тигра», бетонному забору и кабине грузовика. Дверь караулки с грохотом захлопнулась: оставшиеся внутри бойцы поняли, что самый разумный вариант – вызвать помощь и молиться, надеясь дождаться подкрепления.

Командир нападающих скрипнул зубами. Соблюдать конспирацию было уже ни к чему. Он в голос скомандовал:

– По пулеметчику – гранатами!

Тут же из-за внедорожника выскочила фигура. Сергеев среагировал вовремя, и нападающий рухнул, не успев сделать бросок. Снова хлопнула разорвавшаяся граната, а где-то с той стороны ворот, совсем близко, послышался рев двигателя бронетранспортера. Помощь? Так быстро? Патруль, наверное.

Раздался грохот. От мощного удара ворота слетели с направляющих, и во двор влетел броневик в камуфляжной окраске, с эмблемой Объединенных Изоляционных Сил. Сергеев, меняющий ленту под перестуком пуль, бьющихся о щитки, радостно вскрикнул. Ну, сейчас, суки! Сейчас вы попляшете!

Он так и не понял, в чем дело и почему, вместо того чтобы обрушить шквальный огонь на нападающих, оператор в башне задрал ствол. Пулемет плюнул короткой очередью, и Сергеев, практически разорванный пополам крупнокалиберными зарядами, полетел со стены вниз.

– Какого хрена так долго? – рявкнул командир нападающих на человека, выскочившего из десантного люка.

– Да пошел ты! – огрызнулся тот. – Мы зато шума не наделали. Надо заканчивать и двигать. Скоро здесь будет жарко. Внутри кто-то есть?

– Да, закрылись несколько человек, – кивнул собеседник.

– Хорошо. Мы откроем, а вы давайте зачищайте, и вперед.

Он бросил несколько фраз в микрофон гарнитуры, и пулеметчик в башне броневика сменил прицел.

По двери застучали пули. Та застонала, сминаясь, будто консервная банка под ударами молотка. Три очереди – и, превращенная в решето, она рухнула с петель. Тут же три бойца закатили внутрь по гранате. Взрыв прогремел слишком близко и слишком громко: обороняющиеся выставили заграждение внутри короткого коридорчика, и гранаты, стукнувшись об него, едва не выкатились назад. Один из нападающих, посеченный осколками, отлетел в сторону.

– Рукожопы хреновы! Ни черта сделать не можете сами! – прорычал командир группы, прибывшей на броневике. Второй, скрипнув зубами, гаркнул:

– Рух! Поджарь их!

Вперед выскочил боец в черном комбинезоне, упал на колено, поднимая на плечо одноразовую трубу реактивного огнемета. Убедившись, что ни рядом, ни сзади никого нет, он поймал в сетку прицела провал двери и нажал на спуск.