– Что такое, Кира? – голос Защитника звучал не раздражённо, скорее вкрадчиво. Его
пытливый взгляд, казалось, примечает каждую мелочь.
– Не выспалась, – буркнула Кира, поднимаясь на ноги.
Косы растрепались, в волосах запутались хвоинки. Пасита по какой-то причине перенёс
тренировки на другое место, туда, где они раньше занимались с Микором и Карроном, и Кира
испытывала двоякие чувства по этому поводу. С одной стороны – привычное место, родные сосны
и ели, удобная площадка для спаррингов... С другой – чудилось, что здесь витает дух отца. Иногда
от этого было хорошо, а порой, наоборот, грустно… Микора же, она запретила себе вспоминать,
стараясь не таить обиду на сердце.
– Говоришь, не выспалась? И в чём же причина? Неужто ухажёр какой объявился? Если так, то
смелый, видно, парень. – Защитник хохотнул.
– Просто сон дурной привиделся. Нет у меня ухажёра, и не было...
– Плохой сон? И часто тебе такие снятся? – вопрос прозвучал весьма подозрительно, и Кира
снова почувствовала, как запылали щёки.
Ночью она и правда проснулась от собственного немого крика, да так и просидела до зари не
смыкая глаз, боясь, что наваждение вернётся. Это сон Кира видела уже не первый раз. Он с
небольшими изменениями повторялся почти каждую ночь, но сегодня было особенно плохо. Как
ни силилась охотница забыть липкий кошмар, как назло, помнила каждую мелочь. Невероятно, но
даже отголоски запахов и ощущений чудились, стираясь только с первыми лучами солнца. От этих
сновидений становилось жутко. На память приходили байки времён Излома, когда на землю
лезла всякая нечисть, смущая людей, чтобы украсть у них душу, но рассказать об этом кому она
попросту стеснялась.
– Кира, ты меня совсем не слышишь?! – раздался раздражённый голос над ухом. – Ты где
витаешь?
Пасита больно ухватил руку, оставляя жёсткими пальцами отметины на запястье. Дёрнув к
себе, крепко прижал за талию.
– Кир-ра, – прошептал, обдавая дыханием, с рычащими нотками в голосе, будто смакуя её
имя, – противник не станет ждать если тебе помечтать вздумается.
Глаза Защитника приняли до боли знакомое выражение, но самое ужасное: появилось
ощущение, что он все знает! В лицо бросилась краска, и Кира, не дожидаясь поцелуя, резко
присела, выворачиваясь из объятий. Не вставая, хитрым приёмом, который он сам ей и показал,
умудрилась-таки уронить мужчину на землю. Мелькнуло подозрение, что Пасита поддался. В
следующее мгновение она поняла – не ошиблась.
Тин Хорвейг бросился следом, будто степная змея, с лёгкостью подмял под себя, не давая
пошевелиться. Кира задёргалась, попыталась скинуть, да не тут то было – всё равно что пытаться
сдвинуть мельничный жёрнов. Её попытки лишь веселили Паситу, и пришло осознание, что все
приёмы работают, только если противник не тренированнй и готовый ко всему Защитник.
– Кира, ты никчёмный боец. Я удивлён, как те разбойники не пустили тебя по кругу.
– У меня проснулась сила. Я справилась, – процедила сквозь зубы охотница, не оставляя
тщетных попыток высвободиться.
– Так, пускай и сейчас проснётся! – заорал и чувствительно приложил её об землю, заставляя
успокоиться.
Оглушённая, она и правда прекратила дёргаться, удивлённо моргая. Взгляд Защитника
заледенел, губы сжались в тонкую полоску, ноздри расширились. Не успела Кира осознать, что
все это ей не нравится, как его руки грубо зашарили по телу. Пасита не сдерживался и не
церемонился, срывая застёжки, раздирая ткань рубахи…
Кира поняла, то что было в её снах сейчас случится. У неё пытались отнять сокровенное.
Безжалостные пальцы проникли под одежду, до боли сминая грудь. Вернулись, в попытке
вытряхнуть её из штанов. Кира вцепилась в этот последний оплот целомудрия. Забилась,
закричала. Плач перешёл в надрывный вой. Она ревела в голос, съёжившись в комочек. Не
осознавая, что её больше никто не держит и не трогает.
Пасита, отвернувшись, стоял на краю площадки. Не обращая внимания на истерику, сухо
бросил:
– Жду к ужину. Не забудь про урок этикета. Да, и избавься, наконец, от этих дурацких кос.
Чтобы я их больше не видел!
Пайшан разжала пальцы с лахиром, вознося хвалу Саршан-хо.
Хорошо, что Защитник ушёл. Ещё чуть-чуть и она нарушила бы приказ Тана. Юная асс-хэпт не
выносила насилия.
Кира дралась хорошо, даже очень. Пайшан бы с ней пришлось ой как туго при случае. Но
любая схватка с тин Хорвейгом для неё заведомо проигрышная. Это же всё равно как если бы
она, Пайшан, вздумала выйти против Райхо!
Девушка не могла забыть, как Хепт-тан забрал её полумёртвую, сломанную, прямо с
тренировочного поля, разогнав толпу тех, кто издевался, и тех, кто просто наблюдал за её
страданиями. Кланы жестоки. Если ассасин не может защититься сам, это только его
проблемы. Первые месяцы Пайшан сидела и тупо пялилась перед собой, желая умереть и
механически выполняя простые действия: поесть, умыться, лечь спать…
Асс-хэпт Сафуил, единственный ученик, не мог на это спокойно смотреть и однажды спросил
у Райхо, зачем им лишний рот? Хепт-тан ему не ответил. Он попросту подошёл к ней и задал
лишь один вопрос: «Ты хочешь отомстить?». И Пайшан неожиданно для себя кивнула, удивлённая
до глубины души его поступком.
Междоусобицы в кланах карались смертью. Но она отомстила каждому. Память сохранила
имена и лица. Её мастерство, благодаря Райхо, дало превосходство над всеми в честной схватке
лицом к лицу. После этого Хепт-тан стал единственным мужчиной, кому она доверяла и была
готова умереть по приказу.
Девчонка ещё некоторое время после ухода Защитника сидела и тихо плакала. Пайшан едва
подавила желание подойти и успокоить. Нельзя. Она должна выполнить задание. Вдобавок, у асс-
хэпт закрадывались подозрения: не водит ли её за нос Харила, этот тупоголовый сын верблюда и
ослицы. Уж очень долго он не может раздобыть Книгу Излома.
Кира встала, обхватив себя руками. Медленно на трясущихся ногах побрела в сторону
деревни, стараясь унять бившую крупную дрожь.
«Боги!»
Вспомнился первый визит к Защитнику. Какая же она дура! Думала, что ей тогда было
страшно… Когда соглашалась на все это, толком и не знала чего ожидать. Надеялась, как-нибудь
справиться. Теперь знает...
Вдобавок эти сны… Будто все наяву происходит. Каждую ночь она оказывается во власти
Паситы. Сознание будто раздваивается, делая её одновременно и участником и наблюдателем.
Нет сил убежать. Она не может сопротивляться, и лишь покорно выполняет его желания.
Кира вдруг заметила, что невольно потирает саднящее бедро, на котором во сне Защитник,
натешившись, каждый раз вырезал кончиком ножа своё имя: Тин Хорвейг.
Что же делать? Это следует прекратить! Так больше не может продолжаться. Да и сам Пасита
ведёт себя странно. Стал нервным и вспыльчивым, а в глазах появился лихорадочный блеск. Так
выглядят люди, пристрастившиеся к траве-лихоманке, что растёт на подступах к Излому –
однажды Кире довелось такого увидеть. Эта мысль превратила ужасную догадку в реальность:
они смотрят эти сны вместе!
Но разве такое возможно?
«Горящие занавески – тревожный знак. Стоить побольше медитировать».
Сила больше не росла, но чувствовал он себя не так, как обычно. Настроение бесконтрольно
менялось. Ему хотелось то выдрать девчонку по заднице, то обладать ею, то попросту убить. Это
сильно мешало, когда она находилась рядом.
С тех пор как пришли эти сны, Киррана просто сводила его с ума. Постоянно донимало
желание взглянуть на её бедро, проверить: есть ли надпись? Претворить в жизнь все, что видится
