Неудачи с организацией сикхского сопротивления восстанию весьма огорчили правительство Британской Индии. Огорчили, но не обескуражили. В конце концов, всего восемьдесят лет тому назад полыхнуло восстание сипаев, и ещё живы были те, кто лично видел охваченный огнем Дели и кто из первых рук услышал о Канапурской резне.[78] Тогда к мятежу присоединились ВОСЕМЬДЕСЯТ ПЯТЬ полков! Вся Бенгальская армия! А сейчас всего-то шестнадцать пенджабских полков, да и то – четыре удалось нейтрализовать прямо в казармах. Правда, придется попросить подкреплений из метрополии, но разве это беда? Так – незначительные затруднения…
– …Нет, нет и ещё раз нет! – резко произнес лорд-председатель Совета Джеймс Макдональд.[79] – Ни в коем случае нельзя ослаблять те экспедиционные силы, которые Корона выделяет для наведения порядка в Германии! – он возвысил голос и патетически продолжил: – После вмешательства в германские дела стремительно коммунизирующейся Италии положение стало критическим! И если сейчас не бросить в огонь предназначенные войска из доминионов и восемь британских дивизий – потом, господа, и двадцати восьми дивизий может оказаться недостаточно для выправления ситуации!
И с этими словами он откинулся на спинку своего кресла, всем своим видом как бы говоря: «я сделал все, что мог».
– Послушайте, лорд-председатель, – военный министр Дафф Купер[80] примирительно поднял руки, – ведь никто не говорит об отказе от миротворческой миссии. Вряд ли его величество Король-в-Совете[81] не понимает опасности, исходящей от Красной Германии. Но прошу заметить: если сейчас мы в самые краткие сроки не умиротворим запад Индии, то опасность миру от Германии покажется просто смешной, в сравнении с полыхающим Индостаном.
– Особенно если учесть, что совсем рядом – Китай, – хмыкнул премьер Болдуин,[82] – в котором красные коммунисты и розовый Гоминьдан совершенно непредсказуемы. Только-только мы были на грани настоящей войны с Россией из-за этих желтых мартышек, а если к ним присоединятся ещё и какие-нибудь дикие сикхи или очумевшие от вседозволенности раджпуты…[83]
– Почему раджпуты? – осведомился глава Имперского военного ведомства генерал Горт.[84] И пояснил свою мысль: – Почему именно раджпуты? Вы располагаете какими-то сведениями, сэр?
– Нет, – отрезал премьер. – А что, есть принципиальная разница, кто это будет: гаркхвалы, мохъялы, догры, джаты, ядавы[85] или раджпуты? Важно то, что если мы сейчас выкажем слабость – остальных нам тоже не удержать. Кто-то вспомнит Типу Султана в Майсуре, кто-то – величие Маратхов, кто-то – предков, павших во время сипайского мятежа. И наверняка найдутся вожаки, которые потянут за собой массы глупцов, схватившихся за мотыги и бамбуковые копья. Вот только беда в том, что многие ухватятся и за винтовки, а арсенал Дум-Дум работает день и ночь, так что винтовок может найтись не так уж мало.
– Джентльмены, джентльмены, – Джеймс Макдональд прервал филиппику Болдуина. – А разве наш агент влияния, этот придурковатый адвокат Ганди, уже бессилен?
– Это какой Ганди? Тот самый бесноватый, который пропагандировал равенство индусов с европейцами и бурами в Южно-Африканском доминионе? Мне казалось, – хмыкнул генерал Горт, – что после того приснопамятного удара по голове[86] он окончательно свихнулся.
– Именно он, генерал. Однако сейчас он проводит правильную политику в Индии, и мы поддерживаем… поддерживали…
– Поддерживаем, – веско вставил Болдуин, всего месяц как сменивший Макдональда на посту премьера.
– Вот именно. Мы полностью поддерживаем его деятельность. И финансируем её. Он учит непротивлению насилию насилием, а так как его авторитет, благодаря влитым в него сотням тысяч рупий, необычайно высок, здесь мы можем быть спокойны. Так что…
– Так или не так, – отрезал Болдуин, – но три дивизии из доминионов, одно авиасоединение и две танковые бригады будут отправлены в Индию. Это очень хорошо, Джеймс, если на нас работают такие талантливые пропагандисты, как Ганди, но ещё лучше, когда их поддерживают штыки и орудия. И прошу вас как лорда-председателя Совета направить наши рекомендации его величеству. Пусть лорд Уиллингтон подстегнёт своего Ганди: в Бенгалии, Бомбее и Мадрасе не должна выстрелить ни одна винтовка…
– …Да, вот ещё что, Бенджамин, – вице-король Индии Фримен-Томас остановил собиравшегося уйти секретаря. – Сообщите в Казначейство, чтобы миссис Сароджини Найду, которая заведует финансами этого Ганди, выделили дополнительно двести тысяч рупий.[87]
– Двести тысяч, милорд? – пораженно выдохнул молодой секретарь, не веря своим ушам.
– Вот именно. А что вас смущает, Бенджамин? Нужно же как-то поддерживать образ нашего аскета. Вы знаете, мой мальчик, во что обходятся, например, его поездки по стране?
– Но, милорд, ведь насколько всем известно, адвокат Ганди ездит исключительно третьим классом. Он же нестяжатель…
– Вот именно, мой дорогой, вот именно. Только третьим классом, поэтому для него приходится нанимать ВЕСЬ ВАГОН.[88] А его вегетарианство, – и Уиллингтон притворно закатил глаза. – Если кто-то скажет вам, Бенджамин, что питаться грецкими орехами, которые приходится привозить из Турции, апельсинами из Кении – у нас-то они не растут и соевыми продуктами из Японии[89] дешевле, чем съедать каждый день по три коровы – плюньте такому клеветнику в глаза, мальчик мой, плюньте ему в глаза!..
Радиограмма в ЦККИ
(расшифровка)
Повысилась активность Попа. Общее выступление под угрозой срыва. Прошу утвердить актирование Попа и организовать поддержку на месте. Связь по каналу два три восемь.
Чёрный.
Тишина в кабинете казалась какой-то густой, плотной, на самом деле материальной. И вдруг ее прервал резкий твердый голос:
– Так что же, товарищ Рафик,[90] каким будет ваш ответ? – Мануильский,[91] отвечающий в Исполкоме Коминтерна за южно-азиатское направление, внимательно посмотрел на смуглого индуса.
Тот молчал, явно что-то прикидывая и высчитывая. Мануильский нервно пробарабанил пальцами по столу, затем вытащил из кармана трубку и принялся её тщательно набивать.
– Наши возможности невелики, – начал Ахмед Рафик, – но кое-что мы все-таки сможем. У нас есть несколько активных молодых товарищей, которые с готовностью придут на помощь товарищу Чёрному. Постараемся обеспечить контакт с движением неприкасаемых и лично с их лидером Бабасахибом…[92] – тут он запнулся и слегка покраснел, огорченно наклонив голову. – Вот, правда, с финансами у нас…
– Об этом не беспокойтесь, товарищи, – Дмитро Захарович чиркнул спичкой, раскурил трубку и совершенно сталинским движением расправил усы. – Коминтерн принял решение о выделении индийскому отделу ста тысяч рублей золотом. А как насчет каналов для поставки оружия и литературы?
– Есть, – вместо Рафика ответил Абанинатх Мукерджи,[93] – у нас действуют коридоры через Памир.
– Ну вот и замечательно, – Мануильский сделал пометку в блокноте, затем произнес: – Значит, переброску «льюисов» и ручных гранат необходимо начинать немедленно. Кроме того, возник вот какой вопрос: товарищ Чёрный интересуется местным крупнокалиберным целевым оружием. Для работы. Ваши товарищи на месте обеспечат?
