— Ну-ну! Ты, кажется, поддалась здешней атмосфере, — раздался за ее спиной глубокий голос.

— Это для друга, — быстро ответила она.

— Мужского пола?

— Да, — сказала она, питая слабую надежду покончить с его назойливостью.

— Счастливец! — Бенедикт сощурился в усмешке. — А впрочем, еще неизвестно. Его здесь нет, а я — вот он, рядом. — И, наклонившись, он поцеловал ее в лоб. Затем обнял за плечи и притянул к себе. — Ты все купила, что хотела? А то мы задерживаем очередь.

Взволнованная его прикосновением и неожиданным поцелуем, Ребекка поспешно потянулась за своей покупкой. Может быть, не только она ощущает это напряжение? — мелькнуло у нее в голове.

— Да, пойдем, — сказала она сдержанно. Ее вчерашнее решение — принять его правила игры как наиболее легкий выход — стало терять свою привлекательность. Усилия, затрачиваемые на то, чтобы держать его на расстоянии, утомляли ее и действовали на нервы.

Наполнив старинную ванну горячей ароматной водой, Ребекка медленно окунулась в нее, пока нежные пузырьки не коснулись ее подбородка. Ах, какая роскошь! — вздохнула она. Вся женская половина их компании, или шесть человек, пользовалась одной ванной комнатой, и она была благодарна своим ученицам, по настоянию которых по целому часу занимала ванную. Но то, что ее вынуждали обедать с Бенедиктом, было ей неприятно.

Последние два дня он занимал все ее время. С того момента, как они уехали с винодельческого завода — было это во вторник, а сейчас уже на исходе среда, — время пролетело быстро и, нельзя не признать, интересно.

Она расслабленно вспоминала события сегодняшнего дня. Выбравшись за город, они поели в ресторане под названием «Лев», а затем проехали еще несколько миль по лесистой местности, по которой пробегала узкая речушка. В глубине леса стоял деревянный домик, служивший баром, и там же можно было покататься на водных велосипедах. Ребята арендовали их на час, и Бенедикт настоял, чтобы она уселась вместе с ним. Вспомнив один забавный эпизод, она фыркнула: перед ней возникло его напряженное лицо, когда он целых полчаса не мог развернуться на мелком месте.

Сначала они сели на мель носом, потом кормой, а потом сломалась педаль. Томпкинс и Доджер, которые плыли за ними, хохотали во все горло, глядя на бесплодные усилия Бенедикта, а затем довольно язвительно прокомментировали его конфуз:

— Может, рискованно выходить завтра в море на его яхте, если он управляется с нею так же, как и с водным велосипедом? — И они со смехом поплыли дальше.

Когда Бенедикту в конце концов удалось развернуться, он сильно нажал на единственную педаль, отчего все суденышко содрогнулось. Звенящие звуки разнеслись в лесной тишине: вся мелочь, скопившаяся в карманах его шортов, барабаня по жестяным крыльям велосипеда, полетела в воду.

Два дня Ребекка старалась сохранить формально вежливые отношения с Бенедиктом, но в этом его сражении с водной стихией проигравшей оказалась она. Взглянув на его огорченное лицо, она от души расхохоталась.

Его гневный взгляд встретился с ее глазами, затем он усмехнулся и захохотал вместе с ней.

Вспоминая все это с улыбкой, она вышла из ванны, вытерлась насухо и, завернувшись в пляжное полотенце, прошла в свою комнату.

Усевшись перед трюмо, она принялась разглядывать свое румяное, слегка загоревшее лицо. Чувства ее были неопределенными, когда она думала о предстоящем вечере. Она не могла отрицать, что взволнована свиданием с Бенедиктом. А благоразумие подсказывало ей, что такая взбудораженность весьма опасна…

Подошел назначенный час, и вот она уже неловко располагается на мягком, обтянутом кожей сиденье белого «мерседеса». Пальцы ее нервно теребят кромку зеленого шелкового платья, натягивая его на колени. Напрасно она надела это платье. Лиф представлял собой присобранный треугольником шелк, скрепленный сбоку пуговицей, талию схватывал пояс, юбка обтягивала бедра, расходясь двумя складками спереди. Она купила это платье экспромтом на январской распродаже. Должно быть, сошла с ума!

Самое открытое платье из тех, что она носила. Выражение лица у Бенедикта при встрече было весьма красноречивым, причем оно у него менялось, и довольно прихотливо: от дружеской улыбки к очарованное™, затем к деланному безразличию и наконец к открытому вожделению.

Уже через десять минут Ребекка почувствовала возникшее между ними молчаливое напряжение. Ее мысли метались между прошлым и настоящим. Они ехали быстро, дорога вилась между сладко пахнущими соснами.

— Я бы не хотела забираться слишком далеко, — выпалила она, нарушив молчание.

— В этом-то платье? — Он искоса оглядел ее, и на губах его заиграла ядовитая усмешка. — Ах ты, лицемерка! Она вспыхнула.

— Я имею в виду, что не хочу уезжать далеко. Несправедливо оставлять надолго коллег с детьми ради собственного развлечения, — объяснила она, постаравшись пропустить мимо ушей его колкость.

— Не волнуйся, Ребекка. Мы уже почти на месте.

Машина резко, со скрежетом развернулась, и Ребекка невольно прислонилась к нему. Но тут же быстро отпрянула на безопасное расстояние. Ей казалось, что ее обнаженная рука горит от соприкосновения с его рукой. Это все из-за жары, внушала она себе. Но после двух дней, проведенных вместе, списывать все на жару было непросто…

— В этой маленькой деревушке довольно необычный ресторан. Я думаю, тебе понравится, так что расслабься и Приготовься наслаждаться жизнью.

Он оказался прав. К ее удивлению, он пересек деревню и поехал в гору, на самую вершину. Припарковались они на площадке с открывающимся видом на море.

— Где же ресторан? — спросила она с сомнением.

— Сейчас все увидишь, поверь мне. — Он вышел из машины, открыл ей дверцу и помог выйти.

Вечерний воздух был напоен запахами цветов и моря. Бенедикт повел ее к маленькой калитке, затем по нескольким ступеням они спустились в грот, где самой природой была высечена терраса, для подстраховки отгороженная от моря стеной. Ресторан представлял собой лабиринт пещерных переходов, тянувшихся внутри скалы.

— Фантастика! — воскликнула она. Небо и море из темной полости отсвечивали чем-то нереальным. — Это похоже на таинственный грот из какой-нибудь сказки. — Она подняла на Бенедикта сияющие глаза. — Спасибо, что привез меня сюда. Здесь так красиво!

Он же не смотрел на окружающую природу: его взгляд не отрывался от ее прелестного лица.

— Но ты еще краше, — сказал он вибрирующим голосом.

Она взглянула на него и ощутила желание, которого не испытывала уже несколько лет. Он был воплощением мужского начала, от него веяло опасностью. На нем были бежевые брюки, облегавшие стройные бедра, в расстегнутом вороте шелковой рубашки виднелись черные волосы.

— Ты тоже красив, — выдохнула она и не поверила своим ушам: она произнесла это вслух!

Бенедикт несколько мгновений изучал ее лицо, потом улыбнулся.

— Однажды мы были любовниками. А теперь мне бы хотелось считать, что мы с тобой друзья. Но ничего нет плохого в том, что мы нравимся друг другу. — Его взгляд скользнул вниз, к вырезу на ее платье, а затем вновь остановился на лице. Его золотистые глаза затуманились. — Я должен честно тебя предупредить: ты для меня желанна…

Внутренне замерев, Ребекка невольно отступила от него. Жар охватил ее с головы до ног, и климат здесь ни при чем.

— А мы можем пообедать на воздухе? Над пропастью?.. — защебетала она что-то, лишь бы скрыть, насколько его признание вывело ее из равновесия.

Бенедикт взял ее за запястье и осторожно усадил за стол, откуда был виден морской рукав. — Да, мы можем пообедать здесь. — Усевшись напротив, он отпустил ее руку и рассеянно заглянул в меню. — Ты мне разрешишь сделать заказ? — спросил он, улыбнувшись.

Как это у него выходит? То он выглядит хищным самцом, а то прямо душка. Ребекка облизнула пересохшие губы.

— Конечно, — ответила она, тоже улыбнувшись. Может быть, она ослышалась…

Бенедикт заказал шампанское, и после первого бокала она расслабилась настолько, что ее вдруг охватила бесшабашность. Несколько лет подряд она была сдержанной, ответственной, но в этот вечер ей захотелось раскрепоститься. Только на один вечер. Что тут плохого?