Джессика внутренне согласилась, потому что именно в этот момент испытывала на себе истинность этих слов. От Каттера исходили такие мощные флюиды, что она вполне могла поддаться его чарам. Поспешно глотнув освежающего сухого вина, она осторожно взглянула на него поверх бокала.

– Я соглашусь на вашу авантюру, если вы будете помогать мне на первых порах, – заявил Каттер.

– В каком смысле? – не поняла Джессика.

– В том, что сначала вы сами будете писать эти сообщения.

Джессика подавилась вином и закашлялась, а потом ответила:

– Вы хотите, чтобы я от вашего имени флиртовала с участницами?

– Только пока я сам не пойму, что к чему.

– Нет уж. – И она повернулась так, чтобы быть с ним лицом к лицу. – Флиртуйте за себя сами.

– Но почему? Я ведь не спутницу жизни себе выбираю. И даже не любовницу. Всего-то ужин во имя благой цели.

– Да потому… Потому что… – Джессика судорожно подыскивала правильное слово. – Потому что это неромантично и тем более неэтично. Флирт на субподряд не отдают.

Каттер склонил голову и посмотрел на нее так, словно не верил своим ушам:

– Джессика, вы так разволновались, будто я призываю вас обрушить национальную экономику.

– Но ведь вы же Джокер. Ради вас женщины прорываются сквозь кордоны и хитростью проникают к вам в постель. Уверена, вы, как никто другой, способны немного пообщаться с конкурсантками через Интернет.

Но Каттер не купился на попытку лести.

– Раньше мне не приходилось флиртовать по Интернету. – Он пожал плечами. – Или вы мне помогаете, или я отказываюсь.

Джессика облокотилась о стойку и закрыла глаза ладонями. Каттер Томпсон – безнадежный циник. Но ведь она обещала Стиву…

Пусть Стив и не стал любовью всей ее жизни, но он очень помог в трудную минуту. Помог найти смысл жизни, призвание – а это не всякому дано. Работу свою Джессика обожала. А без Стива ей никогда бы не достигнуть всего того, чего она добилась.

– Что ж. – Она хлопнула руками по столешнице и повернулась к Каттеру. – Но вот и мои условия. Как только вы поймете, что к чему, я удаляюсь. И никто не должен знать, что я вам помогаю. Иначе потом стыда не оберешься. Главная задача для меня – не дать сорваться этому проекту.

С нейтральным выражением лица Каттер откликнулся:

– А для меня сейчас главная задача – закончить ремонт машины.

С чувством облегчения и гордости за маленькую победу Каттер открыл стеклянную дверь и попал в маленькую, но элегантно оформленную прихожую компании «Идеальная пара». Наконец можно снять бейсболку и черные очки. Сбросить со своего следа журналистов удалось минут через двадцать после выхода из дома. После того как в прессе прошла информация о благотворительном проекте, папарацци словно взбесились.

Понятно, что его резкий отказ от всех интервью после аварии лишь разогревал интерес пишущей братии. Однако Каттер твердо решил никому не сообщать о своих провалах в памяти и не поддерживать обсуждения на тему «Что теперь будет с Каттером Томпсоном?». И уж тем более не собирался отвечать на вопрос о причинах своего решения сбить Честера Куна вопреки всем правилам.

Да если он когда-нибудь хоть сам себе сможет ответить на все эти вопросы, то тут же первый соберет пресс-конференцию. Но до тех пор от общения с журналистами нужно открещиваться всеми способами.

Дорога до офиса Джессики оставила неприятный осадок, которому не находилось объяснения. Вроде утро прошло продуктивно, он хорошо поработал в гараже, травмы болели не больше обычного, и новый распредвал оказался что надо.

А потом пришлось через полгорода добираться сюда с папарацци на хвосте. И все благодаря этой альтруистке Джессике Уилсон – манипуляторше, так удачно подсунувшей ему фотографии попавших в беду детей. Тут-то он и дал слабину. Быстрее бы развязаться со всем этим маскарадом, провести первую виртуальную беседу с поклонницами-конкурсантками и вернуться в свой гараж. Там, в гараже, все понятно: у каждой детали свое место, все разумно и продуманно. А если вдруг что-то выходит из строя, то легко можно подобрать запчасть. А сломанная судьба – это не сломанная машина…

Нахмурившись, Каттер осмотрелся: маленькая приемная была оформлена как уютная домашняя гостиная. В круг стояли удобные на вид кожаные диванчики, на стенах красовались фотографии счастливых улыбающихся парочек, которые будто поддразнивали его – и вызвали лишь саркастическую ухмылку.

Из-за поворота коридора показалась Джессика. Оборки легкой серой юбки изящно порхали вокруг длинных ног, дымчато-розовая блузка подчеркивала изгибы тела. Весьма привлекательная смесь стиля, утонченности, профессионализма и женственности. Вот если бы она еще не верила в вечную любовь и прочие «эффективные коммуникации»!

– Спасибо, что согласились приехать, – начала Джессика. – У меня встреча в восемь, так что иначе бы я не успевала.

– Почему вы занялись благотворительностью? Ваше детство было столь ужасно, что вы считаете себя обязанной помогать другим бедолагам? – поинтересовался Каттер.

На лицо ее легла тень раздражения.

– Нет, с детством у меня все в порядке, любящие мама и папа, которые обо мне заботились. Я давно помогаю фонду Бриса. Мой бывший муж возглавляет там совет директоров. Я пообещала ему убедить вас участвовать в этой акции.

Брови Каттера поползли на лоб. То, что она в разводе, стало для него неожиданностью. Но то, что они с бывшим мужем продолжают при этом общаться, вовсе повергло его в шок.

– Очень непривычно слышать слова «помочь» и «бывший муж» в одном предложении.

– На дворе двадцать первый век, мистер Томпсон, – бросила Джессика и пошла по коридору.

Каттер двинулся следом:

– Вы продолжайте, я внимательно слушаю.

– Мы развелись, но остались друзьями. И я перед ним в долгу.

В долгу? Все это не укладывалось у Каттера в голове. В его мире разведенные родители не могли говорить друг о друге без злобы, а уж о том, чтобы обменяться парой слов, и речи не шло. В итоге пятилетний Каттер бегал от одного к другому, передавая сообщения, потому что сами они не в состоянии были даже спокойно обсудить порядок встреч с отцом. При этом сначала оба были безумно влюблены друг в друга, пока мать не забеременела и не пришлось расписываться. По словам матери, все четыре года брака были сплошным мучением.

– Почему же вы чувствуете себя обязанной? Вы что, плохо с ним обращались, пока были замужем? – сухо поинтересовался он, вопросительно изогнув бровь.

Джессика бросила на него испепеляющий взгляд:

– Я в долгу перед ним, потому что, когда мы развелись, он помог мне основать брачное интернет-агентство.

Каттер резко остановился, пораженный иронией ситуации:

– Вы хотите сказать, что мужчина, с которым вы расстались, дал вам возможность помогать другим искать свою любовь? Разве собственный неудачный опыт не отвратил вас от всей этой романтики?

Джессика замерла, обернулась и, нахмурившись, твердо ответила:

– Развод не повод отказываться от надежды на счастье.

– Значит, вам недостаточно того, что ваш брак не удался. Хотите, чтобы и другие попались в эти же сети?

Она закусила губу, видимо, чтобы не дать сорваться резкой реплике. Голос ее прозвучал на удивление ровно и спокойно:

– Если люди друг другу подходят, брак будет удачным. – С этими словами она зашла в кабинет, оформленный в истинно женском стиле – сплошь плавные линии и пастельные тона. – И, несмотря на развод, я все равно верю в романтические отношения.

Хмыкнув, Каттер прошел следом и заявил:

– Вот я не разводился, и то в них не верю.

Джессика обошла рабочий стол с обтянутой кожей столешницей, на которой красовалась ваза с веселыми желтыми лилиями, и села за компьютер. Взглянув на посетителя, она слегка обеспокоенным голосом попросила:

– Мистер Томпсон, постарайтесь держать эти ущербные взгляды при себе, когда будете общаться с конкурсантками.

– Не ущербные, а реалистичные, – отозвался Каттер. Судя по всему, она заключила, что случай его безнадежный. Ладно, скорей бы уже на сегодня отвязаться. – Так, с чего начнем?