Я пробежал глазами по галочкам в описи.
— Кистень еще отмечен.
— Кистень конфискован Патрулем. Но можем дать компенсацию патронами, если хотите.
— Давайте, — моментально согласился я с таким обменом: к «шмайсеру»-то всего шесть патронов. — Пачку патронов браунинговских шесть тридцать пять.
— У нас таких нет, — ответил лейтенант.
— А других и у меня полно, — ответил я, чуя шару, что неслабо грело. Дорогие эти патроны. Не столь частые тут в продаже. И только из-за ленточки.
Лейтенант задумчиво помял подбородок, при этом недоуменно глядел в пустую коробку. Потом его осенило. Секунд через сорок.
— Давайте, я дам вам записку в магазин «Gun Store», что находится в мотеле «Арарат». Вильям Ирвайн отдаст нужные вам патроны, а мы потом с ним сами рассчитаемся. Вас так устроит?
— Вполне. — Это действительно была неплохая идея.
— Тогда пишите: «Получено мною полностью согласно данной описи». Число и подпись.
Новая Земля. Свободная территория под протекторатом Ордена, город Порто-Франко.
22 год, 28 число 5 месяца, воскресенье, 12:18.
Груженный новой оружейной сумкой, которую мне подарили в офисе Патруля, но не преминули опломбировать, пошел прогулочным шагом к Овальной площади с твердым намерением напиться кофе. Но там меня ждал полный облом — все места в кафешках, даже те, что на улице попали на самый солнцепек, были плотно оккупированы. В основном орденскими военными. Так что, почесав птицу обломинго, вызвал к себе по телефону Фреда. А чтобы не стоять на пекле, зашел в книжный магазин.
Ничего особо покупать в нем не собирался, так — время переждать под кондиционером. Но надо было делать вид, что я хотя бы в потенциале покупатель, иначе продавцы ведут себя неадекватно. А я, знаете ли, не люблю, когда меня презирают ни за что.
Стоял, листал местные подарочные фотоальбомы, в который раз поражаясь качеству исполнения. Потом поинтересовался у продавщицы по-английски:
— А где находится типография, которая это напечатала?
— Здесь, в Порто-Франко, — ответила на том же языке некрасивая очкастая девица, кутающаяся под кондиционером в синюю кофту домашней вязки. У нее были короткие рыжие волосы и тяжелая челюсть. Похоже, британка.
— Интересно, как им удается добиваться такого качества?
— Так у нас типография цифровая, — ответила она гордо, — мы хотим даже новый сервис открыть: печатать книги по почтовому заказу. Рассылать на места только каталог. А потом по оплаченному заказу допечатывать столько экземпляров, сколько запрошено. Хоть один. Новое оборудование такое позволяет, если книга оцифрована. Так, по крайней мере, можно избавиться от омертвения капитала на нераспроданных тиражах.
— Много нераспроданного? — посочувствовал искренне. Сам знаю, что такое неликвид. И место занимает, и выбросить жалко.
— Бывает, — ответила она уклончиво.
Я ее понял, потому и не стремился развивать эту тему. Разговоры об убытках мало кому приятны — особенно с покупателями, которых можно еще и развести на этот неликвид. Поэтому просто поменял тему.
— А иллюстрации?
— И иллюстрации также, — охотно объяснила она. — На цифре это очень легко, по сравнению с обычными полиграфическими технологиями. Секрет в том, что даже буквы печатаются как иллюстрация. А цифровая верстка позволяет делать просто чудеса. — Она сделала губами дежурный «чи-и-из», демонстрируя образовавшиеся ямочки на щеках.
— Странно, что всего этого за ленточкой нет.
— Есть, все там есть, — уверенно заявила девица, — только Старая Земля — ригидная. Пока не отобьет всю возможную прибыль из оборудования, ни за что его не поменяет. Нам было легче, мы заказали у Ордена самое новое и компактное. На базе компьютеров. Хотя ждали заказ полгода.
— Вы так говорите, будто являетесь хозяйкой типографии, — покачал я головой.
— Скажем так — совладелицей, — гордо ответила девушка.
— А кто контрольный пайщик?
— Мой отец. Он же и заведует типографией. Если вам интересно, то это второй дом от площади в сторону моря, по седьмой улице, в глубине квартала. Его зовут Майкл Линдер. А я — Линда.
— Приятно познакомиться: Джордж. — Я слегка приподнял кепи. — Линда, у меня к вам будет такой вопрос, может быть, несколько необычный: на Старой Земле книжные магазины обычно забиты разнообразными постерами и красочными календарями. А тут у вас я уже второй раз и не увидел ни одного.
— Да не спрашивал пока никто ни того ни другого, вот и не производим. А так — ничего сложного: хоть квартальные, хоть листовые. Брошюровочное оборудование на пружину тоже есть. Мы планировали начать репродукции печатать, но решили, что это тоже надо делать по каталогу, чтобы не прогореть. А его еще надо создать. Так что если мы и подвигнемся, то лишь к новому сезону дождей.
— А почему не раньше? — искренне удивился я такому заявлению.
— В сезон дождей нет новых поселенцев. Торговля замирает. Остается много времени для творчества. Целых сто двадцать дней. Вполне можно не торопясь составить нужные каталоги. К тому же надо еще поэкспериментировать с новым картоном, который создает визуальную иллюзию холста. Тогда в хорошей багетной раме будет не отличить репродукцию от нормальной картины уже с полуметра. Качественный багет можно делать и здесь. Дерево, гипс и позолота всегда найдутся. А вот такого картона у нас только образцы, серьезный объем такой бумаги опять-таки придется заказывать за ленточкой. Это дорого. А окупится ли… Один Всевышний знает.
На ее лицо набежала тень легкой грусти.
— Думаю, со временем эта услуга будет у вас востребована, — обнадежил ее. — Людям свойственно украшать свое жилище. Даже Сталин вешал на стенки своего дома репродукции из журналов.[32]
— Сталин? — искренне удивилась девушка. — Он же был диктатор. Он мог у себя повесить любую картину из любого музея.
— Мог, — согласился я с ней. — Однако обходился репродукциями из журнала «Огонек». Он вообще был у нас диктатор скромный. Все свои гонорары от издания книг миллионными тиражами он раздал Сталинскими премиями. После его смерти осталось всего двести пятьдесят рублей. Где-то сто экю.
— Фантастика, — выдохнула девушка. — Наш истеблишмент так бы не смог.
— А каков сейчас максимальный формат листа в вашей типографии? — вернул я продавщицу в русло делового обсуждения.
— Если черно-белая печать, то нулевой. В четыре цвета пока только не больше А-три. В три цвета — А-два. — Линда мгновенно перестроилась на деловой тон.
— Прекрасно. А вы лично вот этого фотографа знаете или это тоже со Старой Земли копипаст? — Я показал разворот фотоальбома с черно-белой фотографией.
На фотографии был дворик с садом, крыльцо с деревянным кружевом. Живописная старая женщина, вяжущая луковицы в косы, на нем. И прильнувший к ней большой мордатый кот. Эта фотография просто излучала настроение умиротворения и счастья.
Линда неожиданно для англичанки очаровательно улыбнулась:
— Это Зоран. Он местный. А на фотографии его мать. И это его собственный двор в доме у Океана.
— Он берет заказы или работает только для души, как свободный художник? — выуживаю из нее информацию.
— Зоран? — Она рассмеялась колокольчиками. — Он будет рад любому заказу. Ему тут скучно после Милана. Там он был «артисто» в модном бизнесе. Глянец. Подиумы. Модели. А тут… Он основательно вложился в фотостудию, но прогорает. Жаль. Он такой талантливый.
Стало заметно, что этот Зоран очень нравится девушке, но что-то мешает им быть вместе.
— Вы дадите мне его координаты? У меня будет для него хорошо оплачиваемая работа, — попросил я ее, уже прикидывая, как мне этого Зорана припахать на свои новые проекты. На всю катушку.
Тут звякнул колокольчик, и в дверном проеме нарисовался Фред.
— Вот ты где, — заявил он с порога. — А я как дурак всю площадь уже оббегал.
— А почему «как»? — вырвалось у меня непроизвольно.
