— Я обнаружил основное электрическое оборудование, сэр, — говорил связист. — Они не пользовались энергией конвертора непосредственно, как мы. Очевидно, их методы поглощения отличаются от наших. Они используют трансформаторы и получают переменный ток. Там же, где нужен постоянный ток, они пропускают переменный через ряд пластин, по виду похожих на окись меди. Они обнажены. Покрыты лишь защитным экраном, но поскольку через них проходит ток большого напряжения, они слишком горячи и взглянуть на них поближе нельзя. Все это мне кажется довольно примитивным.

— Или просто отличным от наших методов, — вздохнул Ямамура. — Мы используем конвертор на легких элементах. Его преимущество в том, что он дает ток непосредственно. Они могли использовать другой метод — на тяжелых элементах, требующих гораздо меньшей очистки. Я вспоминаю: на Земле когда-то пытались сделать это, но отказались — непрактично. Но может, иксяне лучшие инженеры, чем мы. Такая система конвертора имеет свои плюсы, не говоря о том, что нужно очищать горючее. Для корабля, странствующего среди неисследованных планет, это большое преимущество. Может, оно покрывает недостатки их системы. Мы просто не знаем. — Покачивая головой, он смотрел на провода в своих руках. — Мы чертовски мало знаем, — сказал он и добавил, увидев Торранса: — Ладно, продолжайте, фримен Бетанкур. И помните: торопись медленно.

— Из боязни повредить корабль? — спросил Торранс.

Ямамура кивнул.

— Иксяне должны были сообразить, что у такого маленького корабля, как наш, не хватит мощности, чтобы тащить в гиперпространстве их корабль, — сказал он. — Они поэтому могли решить, что мы не станем тащить их с собой. Они могли расставить в своих механизмах мины-ловушки. Мы должны быть предельно осторожны.

Это держит экипаж в напряжении.

Так даже лучше. Гм… что ж, сэр, я подготовил основную аппаратуру. — Так как Торранс ничего не сказал, он пояснил: — Я приспособил аппаратуру для исследования этих существ. Особенно тех, кто дышит водородом.

Торранс покачал головой.

Начнем с тех, кто дышит кислородом. В сущности, они живут в условиях, настолько близких к нашим, что мы можем просто войти к ним в клетку. Я имею в виду гориллоидов. Так мы с Джерри их назвали. Это поросшие шерстью двухметровые двуногие с обезьяньими лицами.

Ямамура состроил обезьянье лицо.

— Такие мощные звери. Проявили ли они хоть след разумности?

— Нет. Но разве мы ожидали, что иксяне сделают подобное? Мы с Джерри множество раз проходили мимо клеток со всевозможными животными, делая им знаки, рисовали картинки, делали все, что могли придумать, стараясь объяснить им, что мы не Аддеркопы, что нас самих преследуют Аддеркопы. Конечно, ничего не вышло. Все животные хоть как-то реагируют на наше присутствие, кроме гориллоидов… впрочем, это ничего не доказывает.

— Но каких животных вы еще имеете в виду? Я был занят все это время.

— Ну, мы их называем тигровыми обезьянами, потом кентавры со щупальцами, элефантоид, зверьки в шлемах и гусеницы. Эти последние ползают, я знаю. Тигровые обезьяны и зверьки в шлемах вряд ли подойдут, и элефантоид тоже. Только у гориллоидов подходящий размер и отлично устроенные руки, к тому же они дышат кислородом, поэтому мы можем начать с них. Следующие по вероятности, я думаю, гусеницы и кентавры со щупальцами. Но гусеницы, хотя они и дышат кислородом, привыкли к высокой гравитации, их атмосфера под давлением будет действовать на нас как наркотик. Кентавры со щупальцами дышат водородом. И в том, и другом случаях придется работать в скафандрах.

— Эти гориллоиды не очень-то добродушно выглядят. — Торранс взглянул на верстак. — Что вы, собственно, собираетесь делать? — спросил он. — Я был слишком занят своими делами, чтобы узнать ваш план в деталях.

— Я приспособил некоторые медицинские приборы, — сказал Ямамура. — Например, офтальмоскоп: на большинстве частей их механизмов есть знаки, кроме того используется свет, так что иксяне должны иметь глаза, не худшие, чем наши. Затем, есть прибор, прослеживающий нервные пути. Он проецирует все данные на этот экран, так что мы сможем увидеть уменьшенное изображение всей нервной системы проверяемого. Сопоставляя эту картину с общей анатомией тела, мы сумеем определить симпатическую и парасимпатическую системы, или их эквиваленты… я надеюсь. А также мозг. А уровень развития мозга определяется уровнем развития всей нервной системы На мне это сработало. Сработает ли на другом существе, да еще не дышащем кислородом, не знаю. Попробуем.

— Да, мы можем только постараться, — устало подтвердил Торранс.

— Полагаю, Старый Ник ходит и думает, — сказал Ямамура. — Я давно его не видел.

— Он не хотел помогать мне и Джерри, — сказал Торранс. — Сказал, что наши попытки установить иксян будут тщетными, пока мы не докажем иксянам, что знаем, кто они, и то после того, добавил он, когда единственным приемлемым языком будет жестикуляция пистолетом.

— Вероятно, он прав.

— Он не прав! Логически — возможно, но не психологически… или морально. Он сидит в своей каюте с батареей бутылок и ящиком сигарет. Кок, помогавший вашим людям, был вызван на яхту — готовить ему гурманские обеды. Можно подумать, что его не беспокоит возможность в любую минуту взорваться!

Он вспомнил присягу, свое официальное положение, и… Сейчас, на краю гибели, это казалось бессмысленным. Но привычка оказалась сильнее. Он сглотнул и резко сказал:

— Мне очень жаль. Прошу забыть сказанное мной. Когда вы будете готовы, фримен Ямамура, мы испытаем гориллоидов.

Шестеро мужчин и Джерри стояли в коридоре с бластерами наготове. Торранс горячо надеялся, что им не придется стрелять. Он махнул рукой четверым, стоявшим в коридоре за его спиной.

— Порядок, парни!

Облизал губы, сердце его колотилось. Быть капитаном и Мастером Ложи приятно, но наступает момент, когда за привилегии приходится платить. Он повернул наружное колесо механизма люка. Загудел мотор, дверь отворилась, он прошел в клетку гориллоидов. Разница в давлении была незначительной, и он не ощущал беспокойства. Но попав в поле гравитации, лишь на одну десятую меньше земной, он ощутил удар: ведь все это время он находился в поле тяготения в четверть g. Он пошатнулся, чуть не упав, вдохнув теплый воздух, полный незнакомых запахов. Привалясь к стене, он смотрел на четверых двуногих. Их покрытые шерстью коричневые тела казались невероятно высокими, они вздымались ввысь, к грубым лицам и крупным чертам. Глаза, прикрытые густыми бровями, смотрели на него. Он нащупал рукой пистолет-парализатор. Он не хотел стрелять, вовсе нет. Нельзя было предсказать, как подействует на чужую нервную систему ультразвук. А если это действительно Лили члены экипажа, худшее, что он мог сделать, — это причини вред кому-нибудь из них. Но он чувствовал себя таким маленьким и хрупким. А рубчатая рукоятка пистолета внушала умеренность. Самец заревел — рев вырвался из глубины его груди и двинулся вперед. Его заостренная голова приближалась, странные щели на шее приоткрывались и закрывались, кик сосущие рты. Губы поднялись, обнажая белые зубы. Торранс отступил в угол.

Я постараюсь отвести этого от остальных, — тихо сказал он. — Тогда берите, его.

Понятно, — сказал один из космонавтов, разматывая аркан. За ним остальные трое расправляли сеть, сплетенную по этому случаю.

Гориллоид остановился. Крикнула самка. Самец, казалось, получил от нее указания. Он жестом, удивительно похожим на человеческий, отослал остальных в сторону и направился к Торрансу. Капитан выхватил пистолет и трясущейся рукой напел его. Надежда на то, что ему удастся раскрыть маскарад, показалась ему смехотворной. Он отпрыгнул назад, к люку. Гориллоид последовал за ним с рычанием. Торранс двигался недостаточно быстро. Рука животного разорвала ему куртку и оставила кровавую царапину на груди. Он опустился на четвереньки, морщась от боли. В воздухе метнулся аркан. Пойманный за ноги гориллоид упал. Его падение сотрясло всю клетку.