А процессия продолжала подниматься, пока не достигла огромной высоты. Здесь воздух был разряженным и холодным, но на кромке мерцающего мира снежные пики Матери погоды согревались еще скрытым от взоров солнцем. Траурный кортеж направлялся к северу.

Дэннель Холм и его семья, следующие за остальными в тяжелом снаряжении и масках для дыхания, видели над собой мелькание крыльев. Они едва различали свет факелов, казавшийся им таким же далеким, как свет самых далеких звезд. Шум крыльев нарушал тишину.

Они достигли земель, сохранивших свою первозданность — уступы, валуны, быстро бегущие речки.

Здесь сыновья Феруна остановились.

Раскинув крылья, парили они в первых волнах тепла еще не наступившего утра. Впереди была мать, по бокам — члены клана, сзади — чос. И вот над горами поднялось солнце.

К Феруну подлетел новый Виван Миствуда. Еще раз он протрубил сигнал и трижды выкрикнул имя умершего. Подлетела и Марр и запечатлела на лбу мужа прощальный поцелуй. Потом Виван произнес слова Новой Веры — итри повторяли их тысячи лет.

— Высоко летел твой дух над многими ветрами, но внизу настиг тебя, наконец, крылатый Бог охоты! Ты встретил его в гордости, ты сражался с ним доблестно, от тебя он узнал о чести! Умри же теперь, оставшееся, будь водой и листьями, поднимись ветром. А ты, дух, останься навсегда незабвенным!

Сыновья подняли носилки. Тело упало вниз, а за ним упали факелы.

Марр двинулась вперед и вниз, начав танец Неба. Остальные последовали за ней.

Повиснув между пустотой и вечностью, Дэннель Холм сказал Кристоферу:

— А эти земляне думают, что мы им сдадимся!

Льзу из Торна заговорил:

— Мы встретились на Великом Круаче Авалона, где свободный народ может выбрать свой путь. Наш враг в борьбе с нами потерял много силы. Но нам рано праздновать победу, потому что очень скоро оставшиеся суда устремятся против Доминиона.

Земляне оставили значительное количество судов, которые постараются отрезать нас от остального мира. Вряд ли они нападут на нас. Но корабли Империи будут стараться уничтожить наши базы на родственных планетах и те наши военные корабли, которые остались в Космосе. Мы должны до бесконечности совершенствовать нашу защиту. И все же я не думаю, что нас удастся покорить. Кайал сказал, что мы можем рассчитывать на лучшее обращение, если не станем продолжать войну, а сдадимся сейчас. Хотя на самом деле в этом случае мы, конечно, попадем под власть имперского закона и обычаев.

Те, кто говорил от вашего имени, отклонили эти предложения, так как не могли поступить иначе, пока вы все не соберетесь и не решите, что нам делать дальше. Я напоминаю вам о том, как сложно и трудно продолжать войну, о жестоких условиях мира, которые ожидают нас в случае поражения. Более того, я напоминаю вам, что, если мы все-таки продолжим сопротивление, свободному народу Авалона придется отказаться от многих своих прав и подчиниться диктату военных лидеров.

— Что говорят чосы?

Льзу и его коллеги стояли на старинном участке, расположенном на Первом Острове Гесперианского моря. За ними возвышался дом Дэвида Фалькайна. Перед ними зеленая лужайка полого опускалась к пустынному берегу. Не было видно никаких палаток, ни один корабль не стоял на якоре, не было потока делегатов, стремящихся занять свои места под деревьями.

На церемонии не было времени. Выбранные на региональные митинги и независимые граждане Авалона, желающие говорить, сообщались с остальными с помощью электронной техники.

Вооруженный компьютерами штаб работал на полную мощность. Несмотря на нелюбовь к речам среднего итрианина, несмотря на его всегдашнюю боязнь показаться смешным, рассуждая об очевидном, все же, когда почти два миллиона взрослых оказались перед лицом такого серьезного,» как этот, момента, желающих высказаться должно было оказаться столько, что надо было выбрать из них лучших. Избранным предстояло ждать своей очереди.

Аринниан знал, что его должны вызвать. Он сидел рядом с Айат перед большим экраном. Они сидели на широкой передней скамье — за ними громоздились ряды сидений, на которых восседали члены дома Литрана и Блавзы с хозяевами во главе.

Медленные слова Льзу только подчеркивали тишину, царящую в большом темном зале, чьи стены были увешаны оружием.

Точно так же подчеркивал ее тихий шелест перьев, стук когтей, когда кто-нибудь слегка шевелился.

Воздух был пропитан запахом дерева и итрианских тел. Ветерок, проникающий в открытое окно, добавлял к ним еще и запах сырой земли. Он шевелил свисающие с флагштоков знамена.

— Отчитаться о фактах, касающихся…

На экране возникло изображение ранчера. За ним виднелась прерия Северного Короната. Пастбище вдали, стадо нагруженных ношей цирраукхов, ведомое каким-то юнцом.

Появившийся на экране заговорил:

— Запасы продовольствия, сделанные на равнинах Лонг-Бич, были в этом году удовлетворительными. Прогнозы на новый сезон оптимистические. Нам удалось добиться того, что 75 % запасов мяса в бункерах надежно защищены от радиации, и мы надеемся также успешно закончить заготовку продуктов к середине зимы. Детали можно узнать в Центральной Библиотеке. Я все сказал.

Снова возникло изображение Верховного Вивана, и тот вызвал следующего из выступающих.

Айат схватила Аринниана за руку. Он почувствовал, как пульсирует кровь в ее пальцах, как впились в него ее когти, причиняя ему боль. Аринниан посмотрел на нее. Бронзово-коричневый гребешок был поднят, янтарные глаза светились, как факелы. Меж полуоткрытых губ сверкали клыки.

— Сколько можно продолжать это бесполезное жужжанье? — выдохнула она.

— Они должны знать всю правду, прежде чем решать, — прошептал он ей в ответ и почувствовал, как со всех сторон на него устремились неодобрительные взгляды.

— Что решать, когда Водан в Космосе?

— Ты помогаешь ему своим терпением, — сказал он и подумал: «Интересно, кто я такой, чтобы давать советы? Хорошо, Айат была молода, я тоже, но сегодня я чувствую себя постаревшим. Как жестоко, что она не может надеяться на получение известия о том, с кем помолвлена, до самого конца войны. Ни один корабль не может передать сообщение на осажденный Авалон.»

По крайней мере, было известно, что Водан — среди тех, кто бежал. Слишком многие корабли вышли на орбиту только как груда обломков. Потери землян, конечно, были еще значительней, благодаря ловушке Феруна и Холма. Но и итриан погибло слишком много, — подумал Аринниан. Что значит миллион землян?

— …Вызывается глава охраны Западной Короны!

Он встал и сообразил, что будет гораздо удобнее, если он произнесет свою речь сидя. Он снова сел и начал говорить:

— Я — Аринниан из Врат Бури. Мы в хорошей форме, вооружены, тренируемся, принимаем рекрутов по мере их поступления. Но нам нужны дополнительные силы; поскольку еще никто не сказал об этом, я бы хотел напомнить всем, что кроме офицеров, все несут службу по охране лишь в определенное время, причем время добровольцев может быть сокращено до такого минимума, чтобы это не мешало повседневной работе. Наша секция объединяется с северо-оронезианской и теперь протянулась через весь архипелаг, и мы намерены точно так же продолжить ее к югу и востоку до тех пор, пока не соединимся с Бреданом, Фьерри и Островами Щита, чтобы обеспечить непрерывной защитой весь периметр Короны.

От имени моего отца, Первого Марчвардена, я хотел бы указать на значительную брешь в защите Авалона. Речь идет о почти полном отсутствии охраны в экваториальной зоне. Там нет ничего, кроме нескольких прожекторов и орудий. Конечно, континент необитаем, это правда, но землянам об этом тоже известно, и если они решатся на вторжение, то вряд ли станут заботится при этом о сохранении местной экологии. Я хотел бы получить предложения по этому поводу и передать их дальше по нужным каналам. — Во рту у него пересохло. — Я все сказал.

Он глубоко вздохнул. Айат взяла его за руку, на этот раз ее пожатие было более нежным. Судьба оказалась к нему милостивой — никто не задавал вопросов. Он вполне мог бы провести дискуссию по техническим проблемам с несколькими знающими особами, но два миллиона — многовато для человека, не обладающего политическим опытом.