— И конечно, это изучение было не особенно тщательно,— пробормотал Гарри.— Так всегда бывает.

— Земледельческая культура? — спросил я.

— Примитивная цивилизация,— ответил Пер.— Маленькие участки, очищенные от леса и обрабатываемые лугалами. В Улаше была незначительная металлургия: медь, золото, серебро — но все это на неолитическом уровне. Сами милдиваны — только охотники. Они привлекают себе в помощь некоторых из лугалов. Пища — преимущественно дичь. Сельское хозяйство в лучшем случае является вспомогательным источником продуктов.

— На что они похожи, эти туземцы?

— У меня есть фото.— Пер достал из кармана карточку.— Это старый Шивару. Наш первый знакомый. Вероятно, он был недоволен тем, что его снимают, но его никто и не спрашивал. За ним вы можете видеть лугала.

 Я с растущим интересом изучал изображение. Фоном служил мрачный холм, на котором среди разбросанных булыжников росла, видимо, бледно-зеленая трава. Справа видна долина, поросшая густым лесом. Небо бледное, оранжевый солнечный свет искажал цвета. Шивару стоял очень прямо, напряженно глядя в объектив. Он был около двух метров роста, как сказал Пер, телом он походил на длинного человека с широкой грудью. Рыжевато-коричневая шерсть покрывала все тело до кончика элегантного хвоста. Голова меньше напоминала человеческую: на вершине черный гребень, зеленые глаза с длинными узкими зрачками, круглые подвижные уши, плоский нос, очень похожий на кошачий, толстогубый рот с торчащими по углам клыками и челюсть, суживающаяся книзу в форме буквы У. На нем было что-то вроде львиной шкуры и ожерелье из необработанных полудрагоценных камней. В левой руке он сжимал боевой топор с обсидиановым лезвием, за поясом торчал стальной нож, полученный от землян.

— Они более или менее млекопитающие, — продолжил Пер, — хотя есть отличия в анатомии и биохимии, как и следовало ожидать. Сложная система экзо- и эндотермических реакций в крови регулирует температуру тела.

— Выделение пота нечасто встречается на холодных планетах земного типа, — заметил ван Рийн. — Если долго приглядываться к чему-либо, то обязательно найдешь аналог тому, что встречал раньше. Эволюция образует параллельные линии.

— А также отклоняющиеся линии, — добавил я. — Брандер анатомировал их тела?

— Ни одного милдивана, — ответил Пер. — Но они присылали ему столько мертвых тел лугалов, сколько он не просил, а лугалы принадлежат к тому же виду, несомненно, — Он вздрогнул. — Надеюсь, они не убивали лугалов специально для землян.

Мое внимание перешло на существо, скрывающееся за Шивару. Это был другой каинит — приземистый, коротконогий, с коричневой шерстью. Лоб и подбородок были развиты слабо, на лице почти не было носа. Это существо было голым, если не считать тяжелого тюка, колчана со стрелами, лука и двух копий, торчащих из-за мускулистой спины. Я видел, что кожа существа натерта тяжестями, которые ему приходилось перетаскивать.

— Это лугал? — спросил я.

— Да. Видите ли, на этой планете два вида, и чем дальше развивается эволюция, тем больше они отходят один от другого. Все равно, как если бы австралопитеки, дожили бы до наших дней. Милдиваны превратили лугалов в рабов — по крайней мере в Улаше, а также, если судить по нашим разведочным полетам, по всему Каину.

— Не очень-то хорошо обращаются с этими бедными дьяволами, а? — вставил Гарри. — Я не стал бы доверять рабу с оружием.

— Но лугалам можно абсолютно доверять, — возразил Пер. — Как собакам. Они выполняют тяжелую монотонную работу. Милдиваны, и мужчины и женщины, колдуны, художники, охотники и тому подобное. Вся культура основана милдиванами. — Он отпил из стакана, нахмурившись. — Хотя я по вполне уверен в том можно ли применить к ним слово «культур».

Как это так? — Ван Рийн высоко поднял брови над синими маленькими глазками.

— Ну… у этих милдиванов нет ничего похожего на нацию, племя или любой другой вид общества. Семейные группы распадаются, когда самец становится слишком стар, чтобы удержать семью. Молодые самцы отделяются, к ним присоединяются несколько молодых самок. Их лугалы уходят вместе с ними, как собаки. Насколько я мог понять, такие семьи лишь случайно контактируют друг с другом. Изредка меновая торговля, иногда временные объединения для охоты на особо крупного зверя, случайные стычки между индивидуумами — и это все.

— Но этого не может быть, — возразил я. — Разумные расы нуждаются в большем. Передача традиций, что-то должно стимулировать развитие мозга. Разум не может развиваться только как биологическая функция.

— Меня это тоже смущает, — согласился Пер. — Я много разговаривал с Шивару и другими каинитами, время от времени посещавшими наш лагерь. Они были не менее любопытны к нам и тоже старались добиться успеха в торговле. Но что за работа! Целая планета дна или три миллиарда лет особой эволюции — и у них есть только упрощенный язык Улаш для начала, скромный словарь, который составили люди Брандера. Мы не могли углубляться в тонкости. И особенно, когда речь заходила о странностях их образа жизни. К концу, однако, передо мной стало что-то мерцать. Получалось, что, несмотря на свой придурковатый вид, лугалы далеко не глупы. Может, они не менее умны, чем их хозяева, но по-своему, во всяком случае, между ними не слишком большая разница. И в любом из этих патриархальных селений в пещере или под навесом в лесу всегда больше лугалов, чем милдиванов. Каждый член семьи, даже ребенок, имеет по нескольку рабов. Среди милдиванов нет кланов или племен, но нечто подобное наблюдается у лугалов. Лугалов посылают с поручениями в другие семейства милдиванов: с товарами для обмена, с известиями и так далее: они возвращаются назад с новостями. Милдиваны выращивают лугалов сознательно: у них есть некоторые практические сведения по генетике. Лугалам часто разрешают быть свободными, когда нет работы, так же как и мы разрешаем бегать собакам. У лугалов есть свои знахари и колдуны. Не следует думать, что с ними обращаются жестоко. По нашим стандартам так оно и есть, но Каин — жестокая планета, и даже жизнь самих милдиванов не так уж легка. Разумный лугал ценится высоко. Он назначается старшим среди других лугалов, учит маленьких детей милдиванов ремеслам, и в некоторых случаях хозяин даже спрашивает у него совета, как поступить в той или иной ситуации. Некоторые семьи разрешают таким лугалам есть и спать в их жилищах, как мне говорили. И вспомните, что он исключительно предан своему хозяину. То, как обращаются с другими лугалами, для него ничего не значит. Он с радостью помогает выбраковывать слабых, наказывает ленивых и все такое. Таким образом, я как будто нашел ответ на ваш вопрос. У милдиванов есть общественная жизнь, есть большие, чем семьи, объединения, ко не прямые, а косвенные, через лугалов. Милдиваны — создатели и новаторы, лугалы сохраняют традиции и осуществляют связь между поколениями. Я могу утверждать, что такие отношения между ними существуют так долго, что биологическая эволюция привела к неразрывной связи этих двух видов.

— Ты говоришь о них так спокойно и дружелюбно, — сказал Гарри, — как будто забыл, как они поступили с вами.

— Но вначале они были хорошими созданиями, — по голосу Пера я понял, как тяжело он перенес случившееся. — Гордые, как Сатана, но не жестокие. Честные и щедрые. Приходя в лагерь, они всегда приносили подарки и не требовали платы. Два или три раза предлагали нам помощь лугалов в работе. В этом не было необходимости, но они не понимали. Когда же поняли, то были очень поражены. Так во всяком случае считаю я. Трудно быть уверенным, ибо они не могли признать кого-нибудь могущественней и сильней себя. Каждое существо считает себя высшим созданием во всем мире. Но они признавали нас равными. Я не старался объяснить им, откуда Мы на самом деле. «Из другой страны». Для практических целей такое утверждение вполне подходит. Шивару особенно интересовался нами. Он был уже не молод, большинство его детей выросло и отделилось. В своем роде он считался даже богатым, передовым — экспериментировал со скотоводством, как добавочным источником пищи, наряду с охотой, и его советы всегда внимательно выслушивались остальными. Однажды я взял его с собой в флиттер, и он был возбужден и счастлив, как ребенок: в следующий раз привел трех своих жен, чтобы они тоже порадовались. Время от времени мы вместе охотились. Боже, вы посмотрели бы, как он гнался за этими огромными рогатыми животными, вскакивал им на спины и валил одним ударом топора! Затем его лугалы свежевали добычу и тащили ее в лагерь. И поверьте мне, мясо чертовски вкусное. В биохимии каинитов не хватает некоторых наших витаминов, но в целом человек может вполне питаться их пищей. Большую часть времени мы с ним разговаривали. Может, это будет для вас странным, фримены, но я никогда раньше не проводил столько часов за разговорами с другим существом. Мы старались пополнять словарь, пытались понять друг друга, и оба были так увлечены этим, что забывали даже о еде, пока Мануэль или Черкез — это главный лугал — сухой и старый каинит, напоминавший мне дружелюбных старых гномов из детских сказок, — пока один из них не приходил за нами. Иногда я приходил в себя и с удивлением замечал, что любуюсь его красотой. Каиниты хорошо сложены и грациозны, как кошки, и смертельно опасны, когда хотят этого. Это мы тоже узнали со временем. У нас было любимое место под защитой скалы на склоне холма за лагерем. Скала за нашими спинами была теплой, она казалась еще теплее, когда я смотрел на бледное сморщенное солнце и на свое дыхание, белым облачком вырисовывающееся на фоне жемчужного неба. Высоко-высоко над нами кружил хищник в поисках добычи, потом птица вдруг неожиданно метнулась в сторону — в разреженном воздухе я отчетливо слышал свист ветра в ее крыльях — и скрылась за вершинами деревьев внизу в долине. Листва деревьев имела миллионы оттенков цвета, как будто стояла бесконечная осень. Шивару сидел на корточках, охватив хвостом колени, рядом с ним на земле лежал топор. Черкез и один или два других лувала горбились на приличном удалении. Глаза лугалов никогда не отрывались от милдиванов. Иногда к ним присоединялся Мануэль, когда не был занят на строительстве. Помните, Мануэль? Вы не всегда могли быть с нами.