— Грязная свинья! — в ярости прошипел Поулис.

— Придержите свой язык! Тайная служба не терпит двойной игры, Поулис! За нее платят дорого… очень дорого!

— Не-е-е…

Крик Поулиса потонул в загрохотавших выстрелах.

Самолет Бренна «Летучая мышь» приземлился в час ночи; майор передал металлические кассеты с отснятыми фильмами ожидавшим его людям, а сам поехал в расположение авиабазы.

— Виноват я, — мрачно сказал Эберт, когда майор ввалился в узкое помещение. Под глазами полковника набухли мешки, лицо обрюзгло. — Надо было настоять, чтобы террористы передали цилиндры с БЦ-8 заложникам в руки. Профессор вовремя заметил бы обман. Но я боялся, что заложники занервничают, кто-нибудь выронит цилиндр, и он выпадет в открытый люк.

— Оставьте! — махнул рукой Бренн. — Теперь не это важно. Все парашюты найдены?

— Лейтенант Меравил недавно сообщил, что нашел парашют террориста, спрыгнувшего первым. Вот флажок в месте его приземления, — указал на карту полковник.

Бренн долго разглядывал карту с обозначенным на ней районом горы Лунгар, словно пытаясь запомнить ее.

Услышав звук нового выстрела, Масперо очнулся от одуряющего страха. Он не мог сообразить, сколько времени прошло с момента смерти Пьетро. Журналист медленно встал. Лишь теперь он заметил, как вырисовываются на сером светлеющем небе горы, леса на склонах. Кусты уже не казались зловещими людскими тенями. Выстрел донесся с вершины. Хотя все предметы еще заволакивало полумраком, он разглядел белый правильный четырехугольник. Пьетро говорил о каменной хибаре, вероятно, это она и есть.

Пьетро убили. Масперо вдруг почувствовал, как страх его исчезает. Он и сам удивился тому, что в нем происходит. До сих пор смерть Пьетро вызывала ужас, теперь вместе с рассветом к нему вернулось присутствие духа. Он огляделся. Нет, теперь ему не страшно, он не боится. В голову пришла мысль о мести. Он сжал зубы. Пьетро сказал правду. Они пошли против секретной службы, а там шуток не признают. «Но и я не намерен с ними шутить!» — подумал он. Со стороны каменной хибары раздалось еще два выстрела. Взлетели вспугнутые птицы, прошелестев крыльями над головой Масперо, со свистом разрезав воздух. Масперо, не колеблясь, бегом кинулся к хибаре.

Через несколько минут он туда добрался, его ботинки на мягкой подошве ступали бесшумно, да и бежал он по траве. Приблизившись, Масперо огляделся. До домика оставалось совсем немного, когда послышалось тарахтенье автомобильного мотора. Шум становился все сильнее. Масперо укрылся за кустами. Машина теперь уже с ревом поднималась вверх по горе, фары были погашены. Она направлялась прямо к домику. Это не был вездеход. Трясясь и хрипя, автомобиль преодолевал подъем. Шел прямо по траве, наезжал на мелкие кусты, сминал их, потом остановился. Водитель выключил мотор, открыл багажник и пошел к дому. Масперо не смел шевельнуться.

Мужчина вскоре вышел, направился к машине, неси в руках какие-то бумаги, бросил их на переднее сиденье, а сам вернулся в дом. Небо было уже светлым, на востоке разгоралась заря.

Масперо проскользнул за кустами к машине. Неизвестный исчез в хибаре, шумно там возился. С быстротой молнии журналист кинулся к машине, протянул руку через окно, нащупал скользкий пластик: в нем лежали твердые листы. Фотокопии! Неизвестный, пятясь, вышел из лачуги, таща что-то тяжелое. Масперо выхватил несколько фотокопий из пачки, медленно, как можно бесшумнее, отступил к кустам и под их прикрытием поспешил прочь. Он успел еще заметить в полумраке, как неизвестный заталкивает в багажник чье-то безжизненное тело.

Журналист припустил по лесу, стараясь поскорее убраться подальше.

— Через час можно начинать, — отодвигая от себя тарелку, сказал Бренн. Трааля теперь раздражало каждое громкое слово, шум, казалось, разламывает ему голову. Очень хотелось спать.

— Полвторого, — заметил Эберт. — Сегодня солнце встает в четыре сорок.

— В половине третьего посветлеет настолько, что парни смогут тронуться в путь, — заявил Бренн беспрекословным тоном. Эберт не ответил. Доктор Амстел, прикрыв глаза, сидел в кресле, прислушиваясь к разговору. — Меравил скоро доберется до того места, откуда в полночь звонил Масперо, — продолжал Бренн. — Лунгарские полицейские и «гепарды» Пирона успели окружить весь горный район. После трех надо послать вертолет. А что с остальными?

— Катарина Хиртен прыгнула в районе Делла, — показывая на карту, ответил Эберт. — Но я успел распорядиться, чтобы установили кордон со стороны города. Ведь если она войдет в него с цилиндрами БЦ-8…

— Думаете, у нее тоже цилиндр? — неожиданно вмешался Амстел.

— Вероятно, — кивнул полковник. — На месте Лиммата я разделил бы и бактерии, и деньги. Эти цилиндрики стоят больших денег! Ими можно нас шантажировать. Вместе с тем, как ни парадоксально, они защищают террористов, им ведь понятно, что мы не можем использовать оружие, пока эта пакость у них в руках.

— Все выяснится, как только схватим первого, — заметил Трааль. Голова у него раскалывалась, собственный голос доносился, казалось, через стекло. «Будто из аквариума», — подумал он.

— Цилиндра четыре, а террористов пятеро, — проворчал Бренн. — Знать бы, у кого из них его нет.

— Утром узнаем, — заверил Трааль. Он выпил стакан воды и удивился, ощутив, что головная боль сразу прошла.

— Первая группа вызывает Аточу! — затрещало в стенном динамике.

— Это Меравил. Ешьте, ешьте, я сам с ним поговорю. — Майор подошел к микрофону. Он стал напротив карты, отыскивая глазами пункт, где должна находиться первая группа. — Аточа слушает.

— Мы нашли парашют. С юго-восточной стороны слышали выстрелы, примерно в пятистах метрах. Побежали туда. Сейчас уже светло. Видели, как от стоящего на горе белого домика отъехала машина. Она шла без огней вниз по склону на восток. Потом исчезла в лесу. — Лейтенант тяжело дышал.

— Вас понял, распоряжения будут отданы. Отправляйтесь в домик!

Бренн нажал другую кнопку:

— Вызываю Лунгар! Отзовитесь!

Ему пришлось повторить вызов. Трааль искал на карте домик, о котором говорил Меравил. Эберт думал о президенте. Интересно, спит ли он? Неужели смог заснуть?

В эфире тишина. Потом послышалось гудение, сквозь него пробился голос:

— Я — Пирон! Я — Пирон!

— Вниз по шоссе на участке Лунгар — Стренне движется машина. Задержите ее. Возможно вооруженное сопротивление. Вы меня поняли?

— Понял. Кордон выставлен. Все дороги перекрыты.

— Отправьте в этот сектор вертолет. На восток от пика Орана, где лесная дорога выходит на опушку, есть каменное строение. Оно обозначено на карте. Пусть приземлится там.

Эберт куда-то звонил:

— Что с микрофильмом номер один? Доставьте скорее!

Они перешли в бо́льшее помещение рядом с диспетчерской. Личный состав аэродрома вернулся к обычной работе. Вертелись экраны радаров. В воздушном пространстве страны возобновлены полеты гражданских самолетов. Эберт отдал распоряжение — повсюду, за исключением пяти квадратов, отмеченных на карте, отменить военную и полицейскую тревогу.

— Сейчас прокрутим первый фильм, — произнес кто-то. Все уселись в кресла. Бренн держал на коленях планшет с армейской картой. Демонстрация фильма задерживалась, и доктор Амстел наклонился к полковнику:

— Я сделал некоторые подсчеты относительно срока жизни бактерий. Профессор Дрейменс после своего освобождения сказал, что эти четыре цилиндра с БЦ-8 изготовлены во вторник часов около шестнадцати. С тех пор культура живет и размножается. Сейчас четверг, два часа… Значит, бактерии живут тридцать четыре часа.

— То есть прожили половину своего срока, — Эберт сразу понял, что имеет в виду Амстел. — И только в пятницу к полудню начнут погибать.

— Да, если до того времени не попадут в воздух, — предостерегающе поднял палец доктор.

— Смотрите! — сказал Бренн.

На экране появилась странная картина. Сверху вниз двигались темные неясные пятна и линии.