Annotation
Литературный журнал-сборник номер 6 в рамках проекта Бродячий Заяц - современная сетевая поэзия. В номере авторы: Андрей Аю, Антонина Акиньшина, Берегиня, Владимир Мялин, Криспи, Лада Миллер, Мария Маркова, Наталья Черкас, Наталья Шмель, Никита Брагин, Нэйл, Ольга Зверлина, Светлана Монахова, Сергей Пагын, Татьяна Литвинова, Татьяна Манкова, Татьяна Эйхман.
№ 6 «СочельникЪ»
От редакции
Ольга Зверлина
Мария Маркова
Сергей Пагын
Татьяна Литвинова
Никита Брагин
Татьяна Эйхман
Берегиня
Наталья Черкас
Антонина Акиньшина
Криспи
Светлана Монахова
Наталья Шмель
Андрей Аю
Татьяна Манкова
Нэйл и Татьяна Манкова
Владимир Мялин
Лада Миллер
Страница сетевых ссылок
Письмо счастья
Благодарности
О проекте
Copyright information
№ 6 «СочельникЪ»
лит_проект «Бродячий Заяц»
От редакции
•
возрастное ограничение 99+
•
Читатель, стой, руки вверх!
Ты ступил на литературную территорию. На территорию сетевого журнала «Бродячий заяц». И теперь тебе придётся читать стихи. Читать прозаические миниатюры и короткие пьесы. И даже – читать произведения на олбанском. Вот так-то!
Но не бойся: заяц всё-таки не волк.
Авось, и ты выйдешь живым из этой переделки...
Читателю о журнале
• Составитель, редактор, верстальщик – Ольга Зверлина. Иллюстрации сделаны на основе её компьютерной графики и живописных работ маслом 1980-90-х гг.
• Не стоит удивляться экзотическим именам в содержании журнала: по желанию некоторых авторов, их произведения публикуются в сборнике под интернет-никами – псевдонимами, принятыми в сети.
• Все тексты опубликованы с любезного согласия авторов.
• Ссылки на все авторские web-страницы в конце выпуска.
• Сайт литжурнала «Бродячий заяц»
www.zbrod.spb.ru
•
Ольга Зверлина
2 стихотворения из цикла «Снежная Мистерия»
•
Снежное евангелие. Страница
Апостол сумерек сходит
с высот в былины полыни.
О, кто я? Здесь сердце стынет
в безвременье – как в пустыне.
Висит пронзительной нотой
безмолвье над снежной топью,
и нижут сумерек хлопья
соломенных воинств копья…
И кем я была – не помню,
и что я теперь – не знаю…
Я просто река земная,
река меж явью и снами.
Я просто слилась с покоем
сходящего наземь снега,
с его молитвенной негой…
И всё становится небом…
•
Живая ель
О, ненаглядная Ель, облечённая властью сусальной!
Вдоль бесконечных земель ты плывёшь как фрегат карнавальный.
Иглы в сетях мишуры – и фальшивых созвездий сполохи.
Неистощимость игры этой неистощимой эпохи…
Дремлющий запах смолы над ветвями как храмовый ладан…
Символ мистерий былых* – в сердце светом и ласковым адом.
Мы провожаем тебя сквозь леса человечьей гордыни,
Мы провожаем любя, о рождественской ночи святыня!
Ты и духовный алтарь, и язычника жертва простая.
Так повелось ещё встарь – книгу времени память листает…
Древо тепла и любви, возрожденья зелёное древо.
В тихую Вечность плыви, наших суетных снов Королева…
•
•
__________
Примечания автора.
* Мистерии (греч. «таинства») – обряды, посвященные какому-либо богу, и в которых имели право принимать участие только прошедшие посвящение.
* Апостол (греч. посланный) – последователь, проповедник какого-либо учения, идеи.
* Евангелие (греч. Добрая весть)– одно из значений (разг.): основное произведение, содержащее изложение важнейших положений какого-либо учения.
* Некоторые примеры глубокой древности символизма рождественского дерева:
– во фригийских мистериях Бога-Спасителя Атиса (или Аттиса), родившегося в полночь 24 декабря, умершего под сосной и передавшего своё бессмертие сосновому дереву, – каждый год сосна срубалась, и из её древесины изготавливалось изображение этого бога. (Фригия – древняя страна на северо-западе Малой Азии.)
– в самофракийских мистериях Кабиров сосновое дерево расщеплялось так, чтобы из него образовался крест; потом также срубалось. (Самофракия – остров во Фракии, стране, расположенной к северо-востоку от Греции.)
__________
•
Мария Маркова
* * *
Случись, рождественское чудо,
в неведомо каком году.
Я всё прощу, я всё забуду,
я всех найду.
Покинутые, где вы? Кто вы?
Простите мне себя саму.
Я выговорю это слово.
Я всё приму.
Ворочаются в небе звёзды,
скрипят от холода зимой.
Ворованный январский воздух,
ты будешь мой.
Пока ты съеден и украден,
пока ты вымучен и сжат,
у нищего за бога ради
на сутки взят.
Но это слишком, слишком много.
Неравный, щедрый, жгучий дар.
Моя строка, моя дорога,
мой белый жар.
Над всем, что брошено когда-то,
сижу всю ночь в слезах без сна.
Я виновата, виновата.
Моя – вина.
И если ищущий обрящет,
и если верить в это всё,
то будет чудо настоящим.
Он всех спасёт.
•
снег
Потом всё будет, позже, утром,
ну, а пока – ты крепко спишь,
пугаясь света, перламутра
покрытых первым снегом крыш.
В хрустальном дереве из сада –
век-древоточец выест ход.
Под белым пухом снегопада
застынет призрачный народ –
народец, полоротый, нежный,
наученный считать долги –
он обескровленной надеждой
накормит снегопад с руки.
Под полыньёй небес разъятых
на звёзды, белые от сна,
взлетят клочки газет и ваты
и трещиной пойдёт луна,
как яблоко в эмали тонкой,
в сорочке, в корочке, созрев,
от стука лопается звонко,
и открывает ранка зев
прекрасный, розовато-бледный,
благоухающий, как снег –
и ты над ним, продрогший, бедный,
усталый, тёмный человек,
не знающий такого чуда,
умрёшь, застынешь в первый раз,
не в силах ни сбежать оттуда,
ни отвести голодных глаз.
•
Сергей Пагын
* * *
«Рай похож на огромный пломбир:
сколько света вокруг, сколько снега!»
Валерий Прокошин
В снегу, в свету, в божественном пломбире,
где облака сияют, как фольга,
приснится: столбик освещенной пыли
по воздуху плывет издалека,
где мрак щелист, где горклый дух барачный,
