Не успев занять линию атаки под покровом темноты, 15-я Интернациональная бригада была обстреляна и, еще не начав наступления, уже понесла потери. До первой линии окопов «Н» на разных участках было от 400 до 800 м, и батальоны бригады оказались растянутыми вдоль фронта почти на 4 км. Англичане сосредоточились у реки, на их левом фланге растянувшись до дороги находились «линкольнцы», за дорогой начинались позиции «мак-папе», тянувшиеся вверх, через холм к плато.
Местность представляла собой равнину, изрезанную оврагами и ирригационными каналами, местами покрытую растительностью. Артподготовка началась лишь в 10 часов утра, да и назвать ее таковой можно было лишь весьма условно: несколько залпов силами двух батарей. Вскоре ее пришлось прекратить. Об элементе неожиданности смысла говорить уже не было, да и эффект от подобной «артиллерийской подготовки» был почти что нулевой.
Решено было ожидать подхода танков, которые остановились для дозаправки. К полудню воздух наполнился нарастающим гулом, и в небе появились 18 легких одномоторных бомбардировщиков Р-5, которые бойцы называли «Наташами». Сделав всего один заход над позициями франкистов, они удалились так же, как уходят настоящие женщины: больше занятые «эффектом» своего появления, нежели тем, зачем они появились. Результат бомбардировки был аналогичен результату артподготовки — все надежды были возложены на стремительный танковый прорыв с десантом на броне, роль которого пришлось выполнять 24-му Испанскому батальону[2].
Надо сказать, что БТ-5, имея высокую и узкую моторную часть и слишком выступающий глушитель, вряд ли был хорошо приспособлен для перевозки десанта; имевшаяся на командирских танках БТ-5У радиоантенна, смонтированная на башне в виде поручня, в этом смысле себя мало оправдывала.
Бронеавтомобиль UNL-35. Республиканские вооруженные силы. 2-й дивизион бронемашин. Барселона. 1937 г.
Бронеавтомобиль UNL-35. Вооруженные силы франкистов. Agrupacion de Carros de Combate del Ejercito del Sur. Севилья. 1937 г.
Около 14 часов был отдан приказ начать атаку. По количеству танков, участвовавших в бою — между 40 и 48,- это было одно из грандиознейших сражений гражданской войны в Испании 1936–1939 гг. Танки БТ-5 не были оборудованы селекторной связью — приказ о начале движения командир отдавал водителю толчком ноги в спину. Ведя беглый огонь, с ревом и грохотом, «броня» стремительно понеслась в направлении города. Не обошлось без конфуза — непроинформированная пехота с перепугу стала палить по невесть откуда взявшимся у нее в тылу танкам, дезориентированный танковый десант ответил им тем же. Как только танки «пролетели» свои траншеи, пехота их оставила и попыталась следовать за танками, но оказалась далеко позади.
Роберт Гладник закрыл башенный люк своего танка и посмотрел в перископ. Танк двигался по полю, заросшему травой, и все, что он видел — шпиль церкви Фуэнтес в 90 м впереди. Прыгая на ухабах, Гладник растерял почти весь свой десант, когда его танк угодил в глубокий овраг. По радио ему никто не отозвался, но танк мог двигаться, и ему удалось выбраться. Расстреляв весь боезапас в направлении церкви, он вышел из боя…
Вильям Кардаш находился в центре наступающей танковой роты. Ему удалось удачно преодолеть овраг, но у самых вражеских позиций его танк был подожжен бутылкой с зажигательной смесью. Двигатель не заводился, пытавшихся приблизиться к горевшему танку националистов Кардаш отсекал огнем. Лишь тогда, когда огонь подобрался к боевому отделению, экипаж покинул машину и был спасен подоспевшим на выручку экипажем другой машины.
Скорость танкового броска была такой, что некоторые десантники оказались сброшенными с брони, другие были сметены шквальным огнем противника. Ко всему прочему, механики-водители не были знакомы с местностью, и несколько машин угодили в ирригационные каналы и овраги и уже не могли выбраться без посторонней помощи. Нескольким танкам все же удалось прорвать все три линии укреплений и подойти к Фуэнтес по бездействующему каналу оросительной системы, войти в город, но узкие улочки затрудняли маневрирование, и, потеряв несколько машин, танкистам пришлось отступить.
Легкий танк «Рено» FT-17. Республиканские вооруженные силы, интербригада. Мадрид. 1936 г.
В своем первом бою командир английского пехотного батальона Гарольд Фрай лично возглавил атаку, но был почти сразу же убит, а его батальон залег, прижатый плотным пулеметным огнем. Американцам из батальона «Линкольна-Вашингтона» удалось пройти почти половину расстояния до вражеских окопов, но из-за массированного огня им пришлось окапываться буквально «под носом» у националистов. Солдаты обоих батальонов понимали, что только последний рывок поможет им добиться цели и избежать печальной участи своих товарищей. «Мак-папе» находились дальше всех от окопов противника. Понеся большие потери, им все же удалось продвинуться на несколько сотен метров. Когда вражеские пули скосили командира и комиссара, Джо Даллет принял командование на себя и повел роту вперед, но был смертельно ранен и приказал оставить его. Два пулеметные отделения «мак-папе» попытались прикрыть продвижение, но старые русские «максимы» били неточно и не дали желаемого результата. Тем временем капитан Томпсон приказал пулеметчикам прикрыть брешь, образовавшуюся между «мак-папе» и «линкольнцами», но посланный с этим распоряжением сержант Милтон Херндон пал, сраженный пулей, а находившийся с ним адъютант пулеметной роты был серьезно ранен.
Бронеавтомобиль «Шевроле» ААС 37. Каталонский фронт. 1938 г.
В это время командир артбатареи получил нелепый по своей сути приказ: «Выдвинуться вперед вместе с орудиями!» Но приказ есть приказ, хотя каждый понимал, что это означает потерю выгоднейшей с точки зрения тактики позиции.
К концу дня интербригада залегла между линиями, и солдаты начали окапываться, роя одиночные ячейки в каменистом грунте. Санитары, вытаскивая раненых, закончили свою работу ближе к ночи. Однако еще до наступления сумерек бригада была отведена на прежние позиции, собрав раненых и вытащив некоторые наименее поврежденные танки.
В первом бою «мак-папе» потеряли 60 человек убитыми и более 100 ранеными. Из трех командиров рот двое оказались убитыми, третий был тяжело ранен. «Линкольнцы» потеряли 18 человек убитыми, включая командира пулеметной роты, и было около 50 раненых. Англичане потеряли меньше всех — шестерых, хотя раненых было много. Большие потери понес и 24-й Испанский батальон, личный состав которого был посажен «на броню». Он терял своих бойцов как во время танкового прорыва, так и после того, так как десант, оказавшийся в тылу и лишенный поддержки, был окружен и уничтожен. В артбатарее было всего несколько раненых.
Потери танкового полка были огромны. Из боя не вернулись 16 экипажей, в том числе погиб и заместитель командира полка Борис Шишков, который сгорел в своем танке. Это были самые большие потери, которые понесли советские танкисты в этой войне за один день. В источниках сообщается о разном количестве подбитых танков — от 16 до 28, но в среднем около 38 % от первоначального числа машин.
Нужно отметить, что печальный опыт с использованием танкового десанта в том виде, в каком он имел место при Фуэнтес-де-Эбро, не был впоследствии учтен советским командованием. Более того, десант «на броне» широко применялся и в начале Второй мировой войны, пока большие потери не вынудили наших военачальников ограничить эту практику.
После приведения матчасти в порядок и пополнения личным составом полк С. Каменева перебросили на теруэльский участок Восточного фронта. Город-крепость Теруэль был хорошо укреплен, а его гарнизон насчитывал 20 тысяч человек. Наступление на Теруэльский выступ предполагалось проводить силами пяти армейских корпусов республиканской армии. Пехоту поддерживала бронетанковая группа, сформированная на базе полка С. Каменева (42 танка БТ-5 с советскими экипажами), который был усилен батальоном бронемашин (30 БА-6 с испанскими экипажами), и несколькими ротами Т-26 (всего в операции участвовало 92 танка и 60 броневиков).
