Среди первых членов "Единого Трудового Братства" А.В.Барченко были:

сотрудники Академии Наук Кондиайн и Нилус, поляки доктор Бобровский и инженер Островский, дочь черносотенца Н.А.Маркова-второго Лидия Николаевна Шишелова и ее муж, студент Восточного института Ю.В.Шишелов, В.П.Королев и ряд других лиц [1375].

Во главе "Единого Трудового Братства", согласно его уставу, стоял Совет (А.В.Барченко, А.Кондиайн, П.С.Шандровский). Степеней продвижения по мистической лестнице тайного знания здесь предусматривалось всего две: "ученик" и "брат".

В качестве символа Братства была принята "шестигранная фигура со знаком ритма, окрашенная в черные и белые цвета. Отличительным признаком "брата"

была красная роза с лепестком белой лилии и крестом. Характерно, что все эти знаки следовало обязательно носить на перстне, розетке или булавке, а также помещать в окнах своей квартиры, чтобы другие члены кружка могли по этому признаку отыскать среди окон окно своего "брата".

Свое сообщество члены кружка однозначно рассматривали, по словам А.В.Барченко, как передовой отряд "в борьбе человечества на арене истории, объединяющий своих членов на почве помощи телесно и духовно страдающему человеку, независимо от его политических и религиозных убеждений, в обладании приобретенным опытом древних цивилизаций, а также залечивании социальных ран средствами, имеющимися в распоряжении Братства" [1376].

Летом 1920 года А.В.Барченко организовал экспедицию в легендарную Гиперборею к берегам Лавозера и Сейдозера в Лапландии на Кольском полуострове, где он искал следы древней цивилизации, аналогичной той, которая якобы существовала в Тибете [1377]. На Севере (Мурманск) А.В.Барченко - профессор и заведующий морского института краеведения пробыл без малого два года и в Петроград вернулся только в 1923 году. Характерно, что не имея здесь постоянной квартиры, А.В.Барченко поселился временно в ламаистском дацане, надеясь заняться там исследованиями в области древней науки - системы "Дюнхор", и войти в непосредственные контакты с тибетскими ламами, среди которых он нашел немало друзей. Они, в частности, дали ему более точную ориентировку местонахождения знаменитой Шамбалы, которая якобы располагается к северо-западу от Непала. Беседы с тибетскими ламами, находившимися в Петрограде, еще более убедили его в правильности своей теории.

"Проповедь непротивления, христианского смирения, помощь человеку в нужде, не входя в обсуждение причин нужды, овладение одним из ремесел, работа в направлении морального саморазвития и воспитание созерцательного метода мышления - в этом я видел ближайшие функции Единого Трудового Братства, ориентирующегося на Шамбалу, и призванного вооружить опытом древней науки современное общество", - подчеркивал А.В.Барченко [1378].

Научный поиск Барченко во многом стимулировался его духовными исканиями, размышлениями о путях нравственного совершенствования человека в эпоху мировых катаклизмов. Поворотным в его жизни как в плане научном, так и сугубо личном, стало его приобщение, не без помощи тибетских и монгольских лам, к таинствам буддийского эзотерического учения Дюнхор (Калачакры), происходящего из легендарной Шамбалы. В этом учении Барченко нашел ответы на самые злободневные вопросы современности. Однако, подобно бодхисаттвам, он не хотел довольствоваться собственным прозрением, а чувствовал потребность разделить свое знание с другими людьми. Первым делом, он поставил себе задачу - посвятить в тайну Дюнхор "высших руководителей коммунистического движения в России". Сделать это было необходимо, поскольку "Россия в данный момент совершенно далека от понимания той величайшей общечеловеческой ценности, коей скрыто владеет Восток", - писал он в 1927 г. бурятскому ученому Г.Цыбикову.

По своему неведению большевики ломают "коренной быт" азиатских народов, оказываясь тем самым "в одном ряду среди западных угнетателей Востока".

А между тем, "учение марксизма об основной мировой субстанции, о "материи", родственно учению Дюнхор", - доказывал он [1379].

В том, что А.В.Барченко пытался заинтересовать своими опытами правительственные структуры, ничего удивительного, конечно, нет. Удивительно здесь другое:

та легкость, с какой фантастические прожекты А.В.Барченко нашли живой отклик в правительственных структурах молодой Советской республики, и в первую очередь - в ОГПУ.

Первые контакты А.В.Барченко с чекистами относятся к 1919 году, когда он совершенно неожиданно для него был вызван в Петроградскую ЧК, якобы в связи с поступившим на него доносом. Здесь ему было заявлено, что доносу чекисты не верят и положат его под сукно. Из дальнейшего разговора выяснилось, что чекисты уже давно следили за А.В.Барченко и хорошо представляли общее направление его кружка. Чекисты, с которыми стал с этого времени контактировать А.В.Барченко, были некто Рикс и Отто. Еще одним хорошим знакомым А.В.Барченко из чекистской среды стал известный террорист, убийца графа Мирбаха Яков Блюмкин, проживавший в то время под фамилией Владимиров. Впрочем, первое их знакомство состоялось еще раньше, в 1918 году. Наконец, в 1923-1924 гг. А.В.Барченко знакомится еще с одним чекистом - Лейсмейером. Все они, как уверял впоследствии А.В.Барченко, формально в "Единое Трудовое Братство"

не входили и выступали в качестве высоких покровителей возглавляемого им кружка [1380].

Поворотным пунктом в судьбе А.В.Барченко стало его близкое знакомство с всемогущим тогда начальником Спецотдела ОГПУ Глебом Ивановичем Бокием.

Масонами и масонством этот видный чекист заинтересовался еще в Петрограде в годы своей работы в местной Чрезвычайной Комиссии. В Москве, куда Г.И.Бокий был переведен в 1921 году, он сразу же выдвинулся в число руководящих работников ОГПУ, возглавив здесь криптографический отдел (СПЕКО), специализировавшийся на подслушивании и расшифровке переписки иностранных посольств в Москве.

Познакомился с ним А.В.Барченко в конце 1924 года через уже известных нам чекистов Блюмкина и Лейсмейера. "В ходе обсуждения с Бокием, показывал А.В.Барченко в 1937 году, - я привлек его интерес к мистической теории "Дюнхор" и установлению контакта с Шамбалой с тем, чтобы продвигать эти вопросы в Политбюро ЦК ВКП(б)" [1381].

При помощи Г.И.Бокия А.В.Барченко переезжает в Москву, положив здесь в 1925 году начало фактически уже новой мистической группе, сохранившей, впрочем, старое название - "Единое Трудовое Братство". Впрочем, продолжал свою деятельность и петроградский кружок во главе с Александром Кондиайном.

Задача, которая стояла перед А.Кондиайном, заключалась в вовлечении в "Братство" ряда ленинградских доцентов и профессоров: Парчука, Кашкадамова, Никитина и Ризена. Идентифицировать нам удалось только доцента Василия Павловича Кашкадамова (родился в 1863 г.) - зав. кабинетом Рефлексологического института по изучению головного мозга им. Бехтерева. Но не приходится сомневаться, что оттуда были, по преимуществу, и другие кандидаты на вступление в "Братство".

Как бы то ни было, требовалось ознакомить их с уставом кружка, правилами и требником, после чего они должны были явиться в Москву для получения уже непосредственно от А.В.Барченко ученического посвящения. Были ли в конце концов посвящены в "Единое Трудовое Братство" указанные профессора или нет, мы не знаем.

В Москве же в состав "Единого Трудового Братства" вошли следующие лица:

начальник Спецотдела ОГПУ Г.И.Бокий, член ЦК ВКП(б) И.М.Москвин, зам. наркома иностранных дел Б.С.Стомоняков, работник Спецотдела Г.И.Бокия Е.Е.Гоппиус, а также старые товарищи Г.И.Бокия по Горному институту инженеры Миронов и Кострикин. Кроме того известно, что на докладах А.В.Барченко о "Дюнхоре"

присутствовали в разное время ответственный работник ЦК ВКП(б) Диманштейн, руководитель Главнауки Ф.Н.Петров, сотрудники Спецотдела ОГПУ Гусев, Цибизов, Филиппов и Леонов [1382].

Говоря об организации А.В.Барченко чекистской масонской ложи в Москве, было бы неправильным, в то же время, не напомнить читателю, что именно к этому же времени (лето 1925 года) относятся и контакты с чекистами ленинградских масонов во главе с Кириченко-Астромовым, также развивавшим перед принявшим его в Москве чекистом Яковом Аграновым не менее широкие планы использования масонов в интересах Советского государства. Однако с ним, как мы знаем, связываться чекисты, правда немного поколебавшись, все же не стали и отправили его в концлагерь. Другое дело - респектабельный профессор А.В.Барченко, за спиной которого стоял всесильный тогда Г.И.Бокий.