- Привет, Джош. Спасибо, что привез её.

- Привет, и не за что. Я сам даже перенервничал. Сейчас точно нужно выпить, - говорил слегка нервно мужчина.

- Иди, отдыхай. Теперь она в моих надежных руках. Спасибо ещё раз, - Оливия похлопала по плечу Гровера и зашла в палату.

- Оли, - Реджина увидела подругу. Она всё это время дико боялась и переживала за свою малышку и сейчас, когда приехала подруга, она почувствовала поддержку.

- Я здесь, - Ревейра тут же подошла к Реджине и взяла её за руку, - ну ты как?!

- С ней же всё будет хорошо?! Я же ей не наврежу? - Миллс сжимала руку подруги.

- Всё будет хорошо, - кивала Оливия и присела на койку к Реджине, - врач сказал, что тебе нужно остаться в больнице.

- Мне то же самое он сказал, но я боюсь. Оли, если что-то со мной случится, отдай письмо, которое лежит в моих вещах Эмме и выполни всё, что там написано, - Реджина думала о плохом, ей было страшно.

- Что опять за разговоры? - Оливия сделала очень грозный голос, - ты опять начинаешь нервничать. Тебе противопоказано нервничать! Поэтому успокойся. Ты в надежных руках.

- Обещай, - Реджине опять стало больно, но она это скрывала, - я хочу знать, что всё будет хорошо с Ланой.

- С Ланой и с тобой всё будет хорошо! - сразу уверенно и твердо сказала Оливия, - прекращай.

- Хорошо, а сейчас езжай ко мне домой и привези вещи. Я не знаю, когда они меня отпустят, - Реджина натянуто улыбнулась.

- Что тебе привезти? Одежду? Может, хочешь чего-нибудь определенного? - уточняла Оливия.

- Нет, только одежду, - Реджина не собиралась долго находиться в больнице, - а если что, съездишь.

- Конечно, - кивнула Ревейра, - тогда я поеду.

Когда подруга вышла из палаты, Реджина сразу нажала кнопку вызова медсестры. У неё разрывался живот, и она больше не могла терпеть.

Ревейра сразу же помчалась в квартиру Реджины. Она доехала довольно быстро, за полчаса. Собрав нужную одежду, туалетные принадлежности и остальное, что посчитала необходимым, в небольшую сумку, наткнулась в шкафу на толстовку Свон, с которой они были на острове. Ревейра тут же вспомнила про письмо, которое упоминала Реджина в больнице и сразу догадалась, где оно может быть. Проверив карман, она его нашла.

- Какой замечательный рисунок, - Оливия расплылась в широчайшей улыбке, видя изображение, стоящих Эммы и Реджины с небольшим животиком, смотрящих на океан. Потом Оливия перевернула листок и стала читать письмо, совершенно не чувствуя угрызений совести, что читать чужие письма нельзя.

- Ну какого же чёрта ты себя тогда мучаешь столько времени?! - прочитав содержимое письма, Оливия покачала головой, не понимая поведения своей подруги. Ведь письмо отчетливо говорило о том, что Реджина любит Эмму, - ты пропустила яхту… Ох, Миллс… На что же ты готова была ради неё, - Ревейра в момент поняла, что должна действовать и в очередной раз спасти свою нерадивую лучшую подругу.

Жизнь Эммы с момента её последнего общения с Реджиной в её кабинете, когда Миллс сказала это жестокое слово «уходи», практически не изменилась. Она продолжала рисовать, продавать свои картины и на эти деньги проживать, а вернее выживать в этом ужасном мире, в котором так одиноко. Стиль блондинки не изменился. Она продолжала рисовать и на заказ и просто дизайны на продажу. Также у неё были картины с островом, с их водопадом, большим пальмовым деревом, на котором растут кокосы, дерево с той красной хренью, которая, оказывается, называется чомпу, их домик, океан и звезды. Такие звезды, которые она никогда не увидит в Нью-Йорке. Эмма практически воспроизвела в своих картинах весь остров. Практически, в точности таким, каким она его запомнила, и каким он был на самом деле. Но самым ценным в творчестве Эммы были картины с темноволосой женщиной. С Реджиной. Она никому не показывала эти картины, ни с Реджиной, ни с островом. Это были только её, только для неё и для Ланы, с которой, Эмма надеялась, будет общаться. Свон хотела показать Лане, где они с Реджиной были, рассказать про тот райский уголок, где им было так хорошо и счастливо.

Свон работала над очередной картиной. На ней пляж, океан, скалы, на которых девушки ловили крабов, и на их фоне она. Та женщина, что свела с ума наглую блондинку, которой было всё нипочем. Прозвенел звонок в дверь, и Эмма, не выключая, как всегда, оглушающую музыку, пошла открывать дверь.

- Привет, - Оливия без приглашения вошла в квартиру Свон, где было жутко накурено.

- Оливия?! - сказать, что Эмма удивилась, значит ничего не сказать, но тут до Свон немного доходит, - что с Миллс? - блондинка взяла пульт из кармана джинс и отключила музыку.

- В больницу отвезли, - спокойно говорила женщина, - а ты что здесь делаешь? - она осмотрелась, - да, всё так, Реджи была права, ты живешь в гадюшнике.

- Нормальный гадюшник, - недовольно буркнула Свон и увидела, как Оливия с интересом смотрит на её картину, которую Эмма практически завершила, - почему она в больнице? Что случилось? Что с ней, что с Ланой?!

- Это я хотела бы спросить у тебя, - Оливия ещё ближе подошла к картине, - хорошо рисуешь.

- Не жалуюсь, - кинула Свон и грубо продолжила, - Ревейра, не выводи меня! Во мне играют три бутылки пива за час, могу и ударить, быстро говори, что с Ланой и Реджиной!

- Они в больнице, но Медэк сказал, что они ещё не знают, ложные у неё схватки или нет. Так ты скажешь мне, почему ты не с ними, почему не ты носишься за вещами? - Оливия отошла к другим картинам Свон.

- А должна? - хмыкнула Эмма и закурила сигарету, - она меня прогнала.

- Свон, я понимаю, она идиотка, но какого чёрта ты отступила?! Миллс очень сложный человек, и я просила тебя тогда не давить на неё, ты сделала по-другому, но почему ты её в Нью-Йорке не дожала, я не понимаю.

- Да дожимала я её! - рыкнула блондинка, - она показала мне на дверь, сказала уходить. Мне что, как собачонке к ней раз в неделю бегать и умолять о шансе?! Ревейра, я не такая и не буду с человеком, которому я не нужна.

- А если нужна?! А если она тебя любит, - уверенно говорила Оливия, и с каждым словом её тон повышался, - ты обязана быть с ней рядом. Ты должна была надавить, поставить перед фактом.

- Я спрашивала! - крикнула Свон, выдувая дым сигареты из легких, - я умоляла сказать мне про мою нужность, про то, что она любит меня. Но она не сказала! Как я могу понять это, Оливия, как?!

- Ты не должна была спрашивать, ты должна была чувствовать! Она тебя любит, а из-за своей упёртости отказывается от тебя, - Ревейра хотела, чтобы подруга была счастлива.

- Я тоже упертая, но почему-то я сказала, что люблю её! - Свон повысила голос, а потом отвернулась от Оливии и стала глубоко дышать, заодно выкуривая глубоко сигарету. Эмме нужно было успокоиться.

- Она тоже это сказала, правда не вслух, а как вы, художники, это делаете, - Ревейра достала лист бумаги, - держи, изначально ты должна была его найти, а сейчас должна была передать тебе его я, но при других обстоятельствах. Но я уверена, что их не будет.

- Что это? - Эмма повернулась. Она выкинула докуренную до бычка сигарету в пепельницу и смотрела на протянутый лист.

- Бери, - Оливия как бы дернула рукой, - смотри, читай.

Свон вырвала из рук Ревейры бумагу. Первым, что она увидела, был рисунок. Свон приподняла брови от удивления и тут же взглянула на Оливию. Но взгляд не задержался надолго, Ревейра показала, чтобы Эмма перевернула его. Свон стала читать письмо. Любимая, пропущенная яхта, пожелание Реджины, срок, который они на острове. У Эммы учащенно забилось сердце, а дыхание стало глубоким и частым. Свон усмехнулась, прочитав письмо ещё раз, чтобы трезво оценить его содержимое. Блондинка села на пол, кладя руки на согнутую коленку.

- Охренеть! Но… почему? - Эмма вопросительно посмотрела на Оливию.

- Включи мозги, - Оливия выдохнула, - она всегда была трусихой в личных отношениях и всегда сбегала, перед тем как влюбиться. Единственная её история был Адам, но и он не дождался слов любви, но от тебя она сбежать не смогла. Из-за боязни самой себя Реджина пропустила яхту, и сейчас она отказалась от тебя по этой же причине. Её нужно приковывать к себе, в прямом смысле этого слова.