«Это находится на конце его верхней конечности, значит, это рука», – подумал Фрито, нервно пожимая ее.

– Штопор, сын Паха, ваш покорный слуга, – сказал карлик, кланяясь и демонстрируя свой горб. – Пусть тебе всегда удается купить подешевле и продать подороже.

– Фрито, сын Дилдо, ваш слуга, – сказал несколько сконфуженный Фрито, напрягая мозги в поисках подходящего ответа. – Пусть ваши геморрои усохнут без хирургического вмешательства.

Лицо карлика выразило озадаченность и удовольствие.

– Так это ты болотник, о котором говорил Гудгалф? Окольцованный? Фрито кивнул.

– ОНО у тебя с собой?

– Вы хотите взглянуть? – вежливо поинтересовался Фрито.

– Ах, нет! Благодарю вас, – ответил Штопор. – У меня был дядя, а у дяди был волшебный зажим для галстука. Однажды дядя чихнул и у него отвалился нос… Фрито нервно потрогал свои ноздри.

– Прошу прощения, что, вмешиваюсь, – сказал сидевший слева эльф, сплюнув точно в левый глаз карлику. – Но я случайно стал свидетелем вашего разговора с Гэбби Хэйзом. Так это действительно вы – болотник с бижутерией?

– Да, – ответил Фрито и энергично чихнул.

– Позвольте, – сказал эльф, подсовывая Фрито бороду Штопора вместо носового платка, потому что Фрито уже чихал непрерывно. – Я – Леголам, эльф из Спаянного Леса.

– Пес эльфов, – прошипел Штопор, выдергивая свою бороду.

– Карлик свинячий, – заявил Леголам.

– Игрушечник.

– «Золотокопатель».

– Летун.

– Бородавка.

– Вы не хотели бы послушать анекдот или песню или еще что-нибудь? – спросил встревоженный Фрито. – Говорят, что бродячий дракон забрел на ферму, а фермер…

– Песню, – согласились Леголам и Штопор.

– Конечно, – сказал Фрито, отчаянно вспоминая хоть что-нибудь из плохоньких стишков Спэма. Наконец, он пискляво запел:

Едва Фрито закончил. Орлон вдруг встал и жестом потребовал тишины. Он сказал:

– Бинго в эльфовских покоях. И на этом пир закончился. Фрито пробирался к столу, за которым сидели Мокси и Пепси, когда на его плечо легла костлявая рука, высунувшаяся из-за пальмы, растущей в кадке.

– Иди за мной, – сказал Гудгалф, раздвигая резные листья, и он повел изумленного болотника по залу, а затем в небольшую комнату, почти целиком занятую большим стеклянным столом. Орлон и Стомпер уже сидели за столом, а когда Фрито и Гудгалф усаживались, в комнату вошли соседи Фрито по обеденному столу – Леголам и Штопор – и сели друг против друга. Следом за ними вошел крепко сложенный мужчина в пятнистых брюках, цветом напоминающих радугу, и в остроносых туфлях. Последней появилась маленькая фигурка в яркой кричащей расцветки рубашке, курившая вонючую эльфовскую сигару и державшая под мышкой доску для игры в «балду».

– Дилдо? – воскликнул Фрито.

– А, Фрито, дружок, – сказал Дилдо, хлопнув Фрито изо всех сил по спине. – Тебе все-таки удалось добраться. Неплохо, неплохо.

Орлон протянул свою влажную ладонь, а Дилдо начал рыться в карманах и вытащил комок мятых банкнот.

– Два, не так ли? – спросил он.

– Десять, – подтвердил Орлон.

– Да-да, именно, – согласился Дилдо и положил деньги в руку эльфа.

– С того праздника прошло очень много времени, – сказал Фрито. – Чем ты занимаешься?

– Да, так… Немного в балду играю, гомосексуализмом… – ответил Дилдо. – Я – на пенсии.

– Ну, а что все это значит? Кто такие Черные Всадники и что им нужно от меня? Какое отношение к этому имеет Кольцо?

– Большое или малое, более или менее, дорогой болотник, – объяснил Орлон. – Но все в свое время. Мы собрали это великое Совещание, чтобы ответить на эти и другие вопросы. Пока я ограничусь только заявлением, что многое «увы, пришло в движение».

– Это правда, – мрачно вставил Гудгалф, – Безымянное Нет-Нет снова распространяется. Настало время действовать. Фрито, Кольцо!

Фрито кивнул, и звено за звеном, вытянул цепочку скрепок из кармана. Коротким движением он швырнул роковую безделушку на стол, куда Кольцо приземлилось с жестяным звуком.

Орлон судорожно выдохнул:

– Волшебный Предметум!

– А где доказательства того, что это именно то Кольцо? – спросил человек в остроносых туфлях.

– Имеется много знаков, которые может прочесть мудрый Бромозель! – объявил волшебник. – Компас, свисток, волшебный дешифратор – все здесь. А вот и надпись:

Хриплый голос Гудгалфа доносился как бы издалека. Зловещее черное облако заполнило комнату. Фрито стал задыхаться в густом жирном дыму.

– А без этого нельзя было обойтись? – спросил Леголам, выбрасывая ногой в дверь все еще горящую дымовую шашку волшебника.

– Кольца лучше идут с фокусом-покусом, – высокомерно ответил Гудгалф.

– Но что это означает? – спросил Бромозель, раздосадованный тем, что его все время называют «человеком в остроносых туфлях».

– Интерпретировать можно по-разному, – ответил Гудгалф. – По моему мнению это либо «На дворе трава, на траве дрова», либо «Наступать воспрещается!» Все замолкли, в комнате стало необычайно тихо.

Наконец, поднялся Бромозель, который обратился к Совещанию:

– Многое стало теперь ясно. Однажды в Минас Трони мне приснился сон про семь коров, съевших семь бушелей пшеницы, а когда они доели пшеницу, то взобрались на красную башню, трижды выблевали и хором пропели:

Затем одетая в белое, фигура выбежала вперед, держа в руке весы, и прочитала по бумажке: