Жасант (входит). Мсье звал меня?
Альбер. Будь так любезна, принеся мне маленькие розовые таблетки. Жасант (уходя). Сейчас.
Фрэнк. Как ты себя чувствуешь?
Альбер. Мой доктор посоветовал мне по мере возможности избегать стрессов.
Фрэнк. Извини, я не знал.
Альбер. Ох! В следующий раз, когда будешь сообщать кому-нибудь подобные новости, пусть твоя жертва предварительно пройдет медицинский осмотр!
Фрэнк. Но у тебя всегда было здоровое сердце.
Альбер. Ну и что? За двадцать лет некоторые органы изнашиваются.
Фрэнк (лукаво). Не все. Как я только что слышал, ты собираешься жениться?
Альбер. Уж не ревнуешь ли ты?
Фрэнк. Успокойся, дорогой. Ты свободен.
Жасант. (входит). Вот ваши таблетки, мсье. Что-нибудь случилось? Вы так побледнели!
Альбер. Все в порядке. Что-то не по себе. Не беспокойся.
Жасант. Вы уверены?
Альбер. Уверен, можешь идти.
Она колеблется, затем идет к двери, Фрэнк следует за ней.
Жасант (Фрэнку, тихим голосом). Что с ним?
Фрэнк. Он разволновался, но сейчас все в порядке.
Жасант. Будьте осторожны. У него слабое сердце.
Фрэнк. Я посмотрю за ним. Можете на меня рассчитывать.
Альбер (зовет). Мария-Луиза!
Фрэнк. Он зовет меня, я должен идти.
Жасант, изумленная, выходит.
(Продолжая.) Вы что, на "ты" с этой крошкой?
Альбер. Только в момент всплеска эмоций.
Фрэнк. И часто бывают у вас эти всплески?
Альбер. Ты выбрала неподходящий момент, чтобы устраивать мне сцены. По сути дела - ты должна давать объяснения.
Фрэнк. Сама удивляюсь тому, что делаю. Вот уж не думала, что, когда увижу тебя, буду ревновать.
Альбер. Так что же случилось с тобой там?
Фрэнк. После похищения американцы долго держали меня под охраной, потому что я подвергалась там той же опасности, что и здесь. Они предложили мне изменить внешность, не пол, а внешность, сделать новое лицо, пластическую операцию... Но перспектива стать другой женщиной была мне отвратительна. Я всегда мечтала быть мужчиной. Специалисты пришли к выводу, что мои хромосомы носят ярко выраженный мужской характер. Они серьезно занимались проведением подобного рода исследований, и мой случай заинтересовал их.
Альбер. Еще бы!
Фрэнк. Я настояла, и, в конце концов, они решили сделать операцию.
Альбер. Это было рискованно.
Фрэнк. Да, я согласилась быть "подопытным кроликом". Моя неудачная жизнь в облике женщины заканчивалась, судьба давала мне шанс! Как я могла отказаться от этого? Посмотри, они даже переделали мое лицо!
Альбер. Да... Довольно умело!
Фрэнк. К тому же эта метаморфоза ограждала меня от агентов, которые хотели заставить меня замолчать.
Альбер. Когда ты поняла, что несчастлива как женщина?
Фрэнк. Первый раз в школе. Я чувствовала, что не похожа на других девочек.
Альбер. Но физически ты явно была девочкой.
Фрэнк. Да, но во всех своих инстинктах и эмоциях я чувствовала себя мальчиком. Меня всегда тянуло к девочкам.
Альбер. И ты жила со мной? И имела ребенка?
Фрэнк. Это больше всего удивляло меня. Разве ты не помнишь?
Альбер. Теперь я понял почему... то есть, со мной это было так, временно?
Фрэнк. Ну, если ставить вопрос таким образом... Но только подумай, какая мне представлялась фантастическая возможность! Меня никто не знал. Никаких объяснений, никакого скандала, никаких сплетен и насмешек. Мария-Луиза умерла - родился Фрэнк Хардер.
Альбер. Почему Фрэнк Хардер?
Фрэнк. Они дали мне имя лейтенанта, погибшего во Вьетнаме. У него не было родных. Я сделала карьеру в армии, и я никогда так хорошо не чувствовала себя, как все эти годы.
Альбер. Тогда почему же ты вернулась? Если ты так хорошо чувствовала себя, зачем этот визит?
Фрэнк. Ты умный человек, Альбер, ты догадаешься.
Альбер. Луи?
Фрэнк. Конечно. Несмотря ни на что, материнский инстинкт все-таки существует. В конце концов, я носила парня под сердцем. А это что-нибудь да значит. Я все время искала случая вернуться. Не забывай, что все эти годы у меня не было на то официального разрешения. Но я внимательно следила за ним.
Альбер. Да? А как?
Фрэнк. Центральное разведывательное управление регулярно присылало мне сообщения.
Альбер. ЦРУ шпионило за нами?
Фрэнк. Я следила за ним издалека. За всеми его успехами. Как же я волновалась, когда два года назад у Луи начался этот ужасный бронхит, который ни как не проходил...
Альбер. Как, ты знаешь и об этом?
Фрэнк. Да, обо всем.
Альбер. А слышала ли ты о той катастрофе, в которую я попал в прошлом году, когда возвращался с конгресса в Тулузе?
Фрэнк. Нет, я знаю только о важных событиях. Они не ставили меня в известность каждый раз, когда ты царапал крыло машины.
Альбер. Но я чуть было не погиб. Восемь дней я был в состоянии шока.
Фрэнк. Нет, никто об этом даже не упоминал.
Альбер. Американское ЦРУ - превосходная организация! Передай им мои наилучшие пожелания.
Фрэнк. Сейчас тебе уже получше?
Альбер (в гневе). Да, благодарю. Между прочим, сообщили они тебе, что я получил звание почетного президента Международной организации по отмене рабства?
Фрэнк. Нет.
Альбер. Чем дальше, тем лучше. Я так польщен тем, что сведения обо мне не представляли для тебя никакого интереса! Приятно слышать!
Фрэнк. Не сердись, дорогой. Меня беспокоил только наш мальчик. Я не боялась за тебя, ведь ты же политик, а политики заняты только тем, чтобы сделать самих себя счастливыми. Да, я слышала, ты потерял большинство в Парламенте.
Альбер. Я польщен. ЦРУ удалось обнаружить, что во Франции поменялось правительство.
Пауза.
В конце концов, Мария-Луиза... Ма... Мар... (Смеется.) Извини, но я не могу заставить себя называть тебя Мария-Луиза.
Фрэнк. Надеюсь, что и не будешь. Будь внимателен и зови меня Фрэнк.
Альбер. Почему ты не хочешь, чтобы Луи узнал, что ты... ты... Ох...
Фрэнк. Нет, об этом будешь знать только ты. Я просто хотела увидеть его, вот и все.
Альбер. Это верно. Я не могу представить себе, как сообщу о том, что его мать - полковник американской армии. Этого достаточно, чтобы нанести ему травму на всю жизнь. Он такой впечатлительный и ранимый. Он не вынесет этого.
