- Я, - Свон полностью освободила лицо от Зорро. На ней оставался только костюм и мантия, - и на дне рождения вашей дочери тоже была я, - голос был твердым, а глаза жесткими.

- Почему вы тогда промолчали? - Миллс вернулся на диван.

- Потому что никто не должен был знать, что на празднике находится Эмма Свон, - директор тоже присела обратно на свое место, где и сидела.

- Но вы взрослая женщина и устроили… это в кабинете?! Да и там вы были мужчиной, - Джеймсу было противно об этом говорить.

- А вы взрослый мужчина и смотрели на это, - Свон самой было противно, что Джеймс это снимал, смотрел, так еще и хотел подставить свою дочь, - снимали и отослали это видео. Там ваша дочь, а вы так мерзко с ней поступили. Простите за грубость, но другого слова я не нахожу.

- Я не смотрел! Когда она все же сказала, что летит с вами, я хотел ее остановить. Я просто попросил одного человека забрать все записи из клуба и отправить. Мне потом сказали, что вы там… я думал, что хватит и страстных поцелуев на танцполе, - Миллс понимал, что это действительно мерзко и отвратительно.

- И тем не менее вы захотели подставить свою дочь! - Свон говорила резко, - все, что я вам говорила в маске Зорро правда. Ваша дочь взрослая, самостоятельная личность. Джеймс, личность, а не ребенок. Уважайте ее выбор. Я не говорю принимайте меня, я говорю именно про уважение своей дочери и той жизни, которую выбирает она. Не вы, не я, а именно она.

- Да не могу я! Я не могу принять то, что моя дочь вас любит. Что она спит с вами, занимается сексом, - грубо и громко говорил Джеймс, - я растил ее как принцессу, готовил будущее королевы, а появились вы и она готова стать мещанкой только бы быть с вами. Я сейчас не о деньгах говорю, а о положении и статусе. Я хочу ей счастья, я хочу любящего человека для нее и хочу, чтобы она стала матерью, а с вами она на это не пойдет.

- Я люблю ее точно также, как и она любит меня. Джеймс, мы счастливы, поймите же вы, наконец, - Свон говорила не громко, но твердо и без вызова, - вы спросите ее, нужен ли ей этот пресловутый статус, когда рядом с ней не будет ее любви. Ответьте на вопрос, захочет ли она быть матерью от не любимого человека. Я могу уйти в сторону, если она всё это захочет, я переступлю через себя, через свои чувства и любовь ради нее. Я на всё пойду ради нее, ради ее жизни. Я ее люблю и это не пустые слова. Для кого угодно, возможно, но для меня не пустые. И я не отступлю в сторону, пока я ей нужна, а я ей нужна точно также, как и она мне. Мать, положение, статус у нее всё это будет. Я люблю детей, я умею быть в тени, если она захочет политической карьеры. Да трудно, но я пойду на это только ради нее. Она моя девушка, Джеймс, а я ее, и вы ничто не сможете с этим сделать.

- Детей от не любимого человека, да она и от вас не родит, - Миллс подошел к бару и налил себе бокал виски, сразу залпом его выпивая, - она же моя девочка. Моя Реджи. Почему это именно вы?!

- Вы любили когда-нибудь? По-настоящему, без фальши и лжи? - спросила серьезно Свон, смотря проникновенно на отца Реджины.

- Да, как ни странно ее мать, - с усмешкой сказал Джеймс, скрывая в себе грусть.

- Но как я понимаю, она вас нет? - продолжала спрашивать Свон.

- И она любила, - Джеймс вспомнил, как они были счастливы, как узнали о беременности, как ждали рождения их принцессы и как все закончилось, спустя время.

- Но? - Эмма не ожидала такого и хотела знать, что могло с ними случиться, если была настоящая любовь.

- Но?! А я даже не знаю, что в нас сломалось. У меня началась карьера, появились деньги, а к ней пропало внимание. И ее любовь ко мне поглотили мои же деньги и положение. Ей нравились рауты, приемы, поездки, нравилось внимание мужчин, - Миллс налил себе еще бокал и сел в кресло напротив Эммы, - когда Реджи было пять лет, я понял, что все.

- Это печально, - Эмма говорила искренне, - мне, правда, жаль, что у вас так вышло с вашей женой. Деньги действительно меняют людей, иногда в лучшую, но зачастую в худшую сторону. Да и любовь вещь сложная, многогранная и до сих пор непонятная. Она может пронести любящих людей через всю их жизнь, а может так безжалостно отступить через каких-то несколько лет.

- Понимаете, мне больно больше не оттого, что мы расстались, тем более сейчас я уже давно все отпустил, а за то, что она совершенно забыла про дочь. Она и с днем рождения, наверное, ее не поздравила, а Реджина очень ее любит, чтобы она там не говорила, - Джеймс горько улыбнулся и даже немного усмехнулся, - наверное, я сейчас понял почему вы. Вы появились в очень трудный момент ее жизни, вы несколько раз выручали ее и поддерживали, хотя в этот момент с ней должна была быть ее мать. Это Виктория должна была успокаивать ее после того случая на дороге, это она должна была возить ее в больницу после потери сознания и это мать должна была оберегать ее в тот момент, когда Эрик ей изменил. Вы готовы ради Реджи на многое, как и она ради вас. Только я бы до сих пор хотел, чтобы она видела в вас не любовь как к спутнице.

- Возможно, вы правы, - Эмма задумалась над словами отца, - но знаете. Я же не специально была все эти трудные моменты рядом с ней. Меня как будто тянуло именно туда где она, где ей плохо и нужна поддержка. Это невидимые нити, которые нас связывают. Понимаете, нас тянуло друг к другу долгое время, но открылись мы только через перипетии и препятствия, которые связали нас надолго, я желаю, чтобы навсегда.

- Я, наверное, все же долго не свыкнусь с этим, поэтому не буду здесь раскидывать руки и сжимать вас в объятиях, говорить, что вы теперь моя вторая дочь. Я не буду мешать, и лезть в ваши отношения. Все будет идти как идет. Вы можете приезжать к ней, можете ночевать здесь. А когда она все сама решит с университетом, мы посмотрим, что делать дальше, - Джеймс понял, что ему дороже дочь, чем его принципы.

- Я благодарна вам за эти слова. Без лжи и лукавства, - Эмма встала с дивана, понимая, что разговор близиться к завершению, - она хочет сама выбрать место учебы и я намереваюсь ей не мешать, надеюсь, у вас такое же желание?

- Да, она сказала, что уедет, и сама все для себя решит, - Джеймс изначально не поддержал, ведь уже готовил площадку для Реджины в Колумбийском университете.

- Я считаю, что так для нее самой будет правильно, - Свон была серьезной, ведь прекрасно понимала, что Реджина должна принять выбор сама.

- Тогда хоть в этом мы солидарны, - Миллс встал с кресла, - приезжайте завтра на обед, вместе.

Эмма удивилась, но не показала своего удивления. Она посмотрела на Джеймса.

- Мы с удовольствием приедем, - кивнула со всей серьезностю блондинка. Она забрала грим Зорро и сложила всё в шляпу, - вдруг еще пригодиться, - чуть усмехнулась Свон.

- Не нужно подробностей. Хайли, - попросил мужчина и в дверях повелась экономка, - проводите мисс Свон.

- Я про возможный карнавал, - Свон еще раз усмехнулась, понимая, про что подумал Джеймс. Она пошла на выход, куда ее и проводила Хайли.

Хайли была в легком шоке, оттого, что она впускала мужчину, а это оказалась женщина. Экономка уже была знакома с Эммой, когда она приходила с Реджиной, - до свидания.

- До свидания, Хайли, - Свон улыбнулась женщине и покинула дом Миллсов. Но она не поехала сразу к Сэму, у нее в планах было посещение еще одного места и разговор с человеком, который важен для ее Багиры.

Реджина весело проводила время с Сэмом и Кирой, но из-за перелета и разницы по времени она заснула на диване, свернувшись клубочком.

- Видишь, про что я тебе говорил?! Не успели вернуться, а уже заставляют меня напрягаться, - Сэм аккуратно взял Миллс на руки и понес в комнату.

Кира с улыбкой проводила Сэма с Реджиной взглядом, а после встала с дивана, дожидаясь мужчину.

- Может, мы пообедаем? - предложила Кира, когда Сэм вышел из спальни.

- Конечно, но, может, ты переоденешься? - Сэм подмигнул.

- А что, так плохо? - Кира продолжала находиться в новом нижнем белье и халатике. Делит сама от себя не ожидала того, что сделала в следующую секунду, - а мне нравится, - она скинула халатик и пошла прямо так на кухню.