— Коньяк разопьем после обеда, — объявил он и вручил Шейну завернутую в бумагу бутылку. Элайн сунула ему в руки корзинку.
— А здесь свежеиспеченный хлеб вам на завтрак, — воскликнула она, когда Шейн наклонился, чтобы поцеловать ее в щеку.
О'Нил, рассыпая благодарности, поставил подарки на комод и представил Уикерсам Полу.
Едва увидев их, Пола почувствовала к ним симпатию. Санни оказался высоким худощавым мужчиной со светлыми волосами и бородой и веселыми карими глазами. Элайн, милая и женственная, принадлежала к тому типу представительниц прекрасного пола, чья природная доброта становится очевидной с первого взгляда. У нее было открытое дружелюбное лицо, ярко-голубые глаза и тронутые ранней сединой короткие вьющиеся волосы.
Втроем они уселись, а Шейн отправился налить вина вновь прибывшим. Пола порадовалась за себя, что выбрала платье, хотя Шейн предложил ей одеться попроще. Элайн, в черных бархатных брюках и китайском жакете из голубой парчи, выглядела очень элегантно, но не броско.
С улыбкой Элайн обратилась к ней:
— Шейн рассказал, что вы внучка Эммы Харт и что теперь вы возглавляете ее империю. Я в восторге от вашего лондонского магазина. Я могла бы провести там целый день…
— Святая правда, — перебил ее Санни со смехом. — Моя жена с помощью вашего магазина когда-нибудь вконец разорит меня.
— Не обращайте внимания на моего мужа, он просто шутит, — заметила Элайн и продолжила свою хвалебную песню универмагу на Найтсбридж.
Но когда Шейн вернулся с бокалами для гостей, разговор переключился на события в стране и на местные сплетни. Пола сидела в расслабленной позе, молча слушала и потягивала вино. Шейн болтал с друзьями, и она ясно увидела, как они ему нравятся, как легко и свободно он чувствует себя в их компании. Впрочем, то же относилось и к ней. С ними оказалось очень легко — дружелюбные, раскованные, твердо стоящие на земле люди. Санни обладал умом, таким же живым, как и у Шейна, хотя и не столь блестящим и проницательным, и вскоре они оба увлеченно перебрасывались тонкими замечаниями. В атмосфере царили смех и веселье, у всех было праздничное настроение.
Время от времени Пола украдкой бросала взгляды на Шейна. Он держался как прекрасный хозяин и не знал ни минуты покоя — разливал вино, менял пластинки, подбрасывал дрова в огонь, направлял беседу в нужное русло, не давая никому почувствовать себя выпавшим из разговора. И он явно радовался, что Уикерсы приняли Полу. Он часто улыбался ей, кивая в знак одобрения, и дважды, проходя по делам мимо нее, дружески похлопывал по плечу.
В какой-то момент Пола вышла проверить, что творится на кухне, и когда она поднялась во второй раз, Элайн встала тоже.
— Ты делаешь всю работу, так нечестно, — заявила гостья. — Я помогу тебе.
— Все в порядке, — запротестовала Пола.
— Нет-нет, я настаиваю. — Элайн последовала за Полой на кухню и с порога воскликнула:
— Какой чудесный запах — у меня уже слюнки текут. Ну, так что же мне делать?
— Правда ничего, — улыбнулась ей Пола, вытащила мясо из духовки и поставила на поднос. — Впрочем… не обернешь ли ты его фольгой?
— Сказано — сделано, — ответила Элайн и, оторвав большой кусок серебристой бумаги, обернула ею ногу барашка. Некоторое время она молча смотрела на Полу, затем сказала:
— Какой замечательный вечер. Я очень рада, что ты приехала сюда. И уж конечно, твое присутствие благотворно влияет на Шейна, он так повеселел.
— В самом деле? — Пола с удивлением повернулась к Элайн. — Можно подумать, что без меня он предается мировой скорби.
— На наш взгляд, да. Мы с Санни очень беспокоимся за него. Он такой милый, щедрый, очень обаятельный и приятный человек. Однако… — Она повела плечами. — Честно говоря, он всегда здесь один, никогда не привозит с собой… друзей и порой выглядит меланхоличным и отчаявшимся. — Она повторила прежний жест. — Конечно, Англия очень далеко отсюда, и…
— Да, наверное, он все-таки скучает по дому, — согласилась Пола, снова повернувшись к духовке.
Элайн, подняв изумленно брови, уставилась ей в спину.
— О, я имела в виду другое… — Она резко замолчала, так как на кухню со штопором в руке зашел Шейн.
— Пожалуй, я открою вино. Пусть оно немного подышит, — объявил он. Возясь с бутылкой, Шейн бросил Поле:
— Думаю, мясу надо постоять минут пятнадцать и пустить сок, прежде чем я начну его резать. А пока я могу потолкаться здесь, чтобы тебе не было скучно одной.
Элайн потихоньку вышла, оставив их наедине.
— Обед просто замечательный, — заявила Элайн, положив десертную вилку и ложку на стол. — И я хотела бы узнать рецепт твоих бисквитов. Они восхитительны.
— И еще рецепт йоркширского пудинга, — вставил Санни. Он улыбнулся жене хитрой, но ласковой улыбкой и добавил:
— Я знаю, что Элайн не обидится, если я скажу, что ее пудинги больше похожи на куски сырого теста.
Все рассмеялись, а Пола чувствовала себя польщенной.
— Завтра я их перепишу для вас, — сказала она. — Благодаря вам обоим я очень выросла в своих собственных глазах. Впервые мои кулинарные способности заслужили столько комплиментов.
— Не правда, — воскликнул Шейн. — Я восторгался тобой многие годы. Ты никогда не обращаешь внимания на мои слова, вот в чем беда, — добавил он шутливым тоном, но глаза его были серьезны.
— Еще как обращаю, — возмутилась Пола. — И всегда обращала.
Шейн с усмешкой встал из-за стола.
— Пойду-ка я на кухню, сварю кофе.
— Я тебе помогу, — вызвался Санни и отправился за ним следом.
Элайн внимательно посмотрела на Полу. «Какая интересная и оригинальная внешность, — подумала она. — Интересно, сколько ей лет». Сперва Элайн решила, что под тридцать, даже немного за. Но теперь, в мягком свете свечей. Пола казалась значительно моложе; в ее лице проступала беззащитность маленькой девочки, и она казалась очень привлекательной. Спохватившись, что откровенность ее взгляда граничит с бестактностью, Элайн произнесла:
— Ты очень красивая женщина, Пола, и такая самостоятельная. Неудивительно, что он так часто грустит.
Пола тут же напряглась и дрогнувшей рукой поставила бокал на стол.
