Домработница рассмеялась.

– Тогда, вам сюда.

Выйдя из фойе, они прошли по небольшому коридору к передней части дома в большую, открытую комнату с балконом на втором этаже и поблескивающей гладью темных, полированных полов.

На каждой стене, подиуме и постаменте, разбросанных по комнате, находилось произведение искусства. Даже мебель, стоящую здесь можно было квалифицировать, как исторически значимые произведения искусства. Это место можно считать таким же музеем, в котором Элла работала.

– Вот это да. Восхитительно, – с придыханием сказала Элла, открыв рот осматривая окружение широко распахнутыми глазами. Она вертелась на каблуках, как маленькая девочка рождественским утром. – Не торопитесь в поисках бумаг. Я могла бы месяцами стоять здесь и любоваться.

Грета рассмеялась.

– Мне не понадобиться много времени, но наслаждайтесь

Кес смотрел в след женщине, уходящей с хмурым выражением лица.

– Она очень доверчива, раз оставляет двух незнакомцев со столь ценными сокровищами.

Элла возвела глаза к потолку.

– Может мы и странные, но сказали свои имена и она знает, что я работаю в музее. Если что-то пропадет, меня довольно легко отыскать. К тому же, твой друг-хранитель был не так глуп. Если присмотреться, можно увидеть камеры, направленные в стратегически важных направлениях, и провода от довольно здоровенной сигнализации. Стандарт музея.

– Ты права. Грегори оставил чары. И заклинания. Три года не такой уж долгий срок без обслуживания, и они должны быть еще активны.

– Ты имеешь ввиду магию?

Кес выгнул бровь на ее удивленный тон.

– Конечно. Ты ее ощущаешь?

– Не знаю. Я привыкла блокировать магию, а не пытаться ее освободить.

– Попытайся сейчас.

Он видел, как на ее лице промелькнула неуверенность, но была вытеснена растущим любопытством. После секунды сосредоточенности, Элла закрыла глаза и, от концентрации, свела брови. Спустя мгновение, она распахнула глаза и направила на него взгляд.

– Здесь не только магия, – тихо сказала она, боясь, что их могли подслушать. Что было глупо. В комнате лишь они двое. – Есть что-то еще.

Встревожившись, Кес напрягся и открыл свои силы. Потребовалось лишь несколько секунд, чтобы понять, о чем Элла говорила. Он выругался на свой недостаток внимания.

Он должен был заметить это раньше Эллы, и винить мог только ее. Человек отвлекла его, а такое Кес не мог себе позволить.

Помимо сплошного серебристо-синего сияния оставленных Грегори заклинаний и чар, охраняющих произведения искусства, Кес заметил осколки разбитого заклятья, окружавшего окно в передней части дома.

Что-то густое, мрачное и пульсирующее, смешалось с разбросанными кусочками магии хранителя и осквернило воздух.

Кес признал этот мерзкий налет. Такой оставляли после себя агенты мрака. Кес тихо, но долго и оригинально, выругался.

Элла настороженно за ним наблюдала.

– Ты чувствуешь это?

– Вижу. Это плохо.

– Да, я уже поняла

Звук шагов по деревянным половицам предупредил их о приближении Греты. Кес и Элла обращали внимание на любого человека или что-угодно приближающееся к ним.

– Нашла, – произнесла домработница с улыбкой, держа в руках большой, коричневый конверт. Подняв взгляд на Эллу, выражение ее лица стало недоуменным. – Все хорошо? Вы выглядите... расстроенной.

Для Кеса смех Эллы прозвучал неестественным, но женщина должна купиться на это.

– Нет. Все в порядке. Я просто представила сколько времени и самоотдачи потребовалось, чтобы собрать такую коллекцию. Так грустно думать, что человека, потратившего столько усилий за такое долгое время, уже нет, чтобы наслаждаться всем этим.

Выражение лица Греты смягчилось.

– Печально. Я была очень привязана к мистеру Грегори. Проработала на него больше пятнадцати лет, и не думаю, что встречала более доброго, более великодушного человека. Немного чудаковатый, конечно, но такой милый. Все, кто его знал оплакивали его кончину.

Кес воспользовался открытой темой.

– А как умер ваш наниматель, мисс Микалсон? Кажется, вы не упоминали.

– Патологоанатом сказал, что у него было больное сердце, но никто и не предполагал, что у мистера Грегори были с ним проблемы. Он был пожилым, но до самой кончины казался довольно бодрым. Как-то утром я пришла и нашла его. Прямо здесь, в галерее. Должно быть ночью случился сердечный приступ. Так трагично и очень неожиданно. Никто из нас не видел приближение приступа.

Кес ощутил холод, заморозивший его внутренности от слов домработницы. Он, может, и не говорил с Грегори многие, многие годы – с момента, как мужчина надел на себя мантию хранителя в середине прошлого века – но неожиданная смерть вкупе с разбитыми чарами и следами темной магии в комнате приводили к единственному заключению – хорошо, что Кес пробудился.

– Досадно, – сказала Элла сочувствующим голосом, а Кес услышал возрастающую озабоченность. – Уверена, что все, кто его знал, скучают.

– Да.

Элла с улыбкой приняла конверт от женщины.

– Ну, теперь мы оставим вас в покое. Спасибо, что передали бумаги в музей. Уверена, доктор Лефевр не может их дождаться.

– Всегда пожалуйста. Статуя гаргульи была одной из любимых произведений мистера Грегори, уверена, он хотел бы, чтобы все знали о ее огромной истории.

Кес и Элла последовали за домработницей к входной двери просторного старого дома. В этот раз, Кес держал свои чувства открытыми, ища следы темной магии. И ничего не нашел.

Здесь чары были целы, прикрывая основание лестницы и каждую дверь, ведущую из коридора. Любопытно, парадный вход не был защищен. Чары не были полностью наложены или по какой-то причине Грегори не прикрыл дверь своего дома?

Он чувствовал, что здесь безопасно? Или пытался устроить своего рода ловушку? Может смерть для Грегори не была таким уж сюрпризом, как для друзей и близких.

На крыльце они пожали руку Грете и пошли к своему автомобилю.

Скользнув на водительское место, Элла, с ощутимым стуком, захлопнула дверь.

– Так.

Слово охватывало энциклопедию понятий: замешательство, неуверенность, вопрос, усталость, удивление, расстройство. Кес оставил это слово без комментария, обдумывая все, что они только что узнали.

Грегори мертв, и его убили темной магией. Он почти пригласил ее в свой дом, но, вероятно думал, что оказавшись внутри будет в безопасности. Ни от одного из Семи. Даже опытный хранитель не помышлял бы встретиться со столь могущественным демоном, не имея за плечом стража или двух. Тогда что?

От, пришедшей в голову, мысли по коже Кеса поползло предчувствие беды. Могло ли общество вновь ожить?

Элла нетерпеливо хмыкнула и посмотрела на него.

– Ну? Что происходит у тебя в голове, о великий и загадочный Страж? Твой друг мертв, и больше нет хранителей, чтобы разъяснить нам происходящее. И что теперь делать будем?

– Рули. – Кес потянул страховочный пояс, который Элла назвала ремень безопасности, от двери машины и пристегнулся. – Мне нужно подумать.

Элла с минуту его рассматривала, прищурившись и открыв в неверии рот. Затем захлопнула его и повернула ключ в замке зажигания, оживляя мотор огромного внедорожника.

– Я бы сказала, что тебе нужно, – пробубнила она себе под нос, выворачивая на второстепенную дорогу к железным воротам, – но не думаю, что теперь они снабжают арендованные автомобили резиновыми шлангами и тисками.

В другое время и место Кес рассмеялся бы над кровожадными мыслями маленького человечка, но сейчас не возникало желания веселиться. Он до сих пор не выяснил, что его разбудило, но уже начинал побаиваться, что какова бы ни была причина, цель ясна.

Близилось сражение. Теперь появился вопрос, были ли у Кеса необходимые для боя и победы средства?

Он никогда не встречался с врагом, не имея рядом хранителя и братьев, прикрывающих спину. Если теперь Кесу предстоит сделать это в одиночку, сможет ли он выжить?

И сможет ли выжить мир?