Я… вижу… Вы – сильная, смелая… Совсем другая, чужая, чуждая. Иностранка. Пришелица. Не боитесь убивать.
Да, вы убили несколько человек… ещё одного – заколдовали… Вам… много лет – вы думаете, как пожилая, опытная… бездушная… и циничная… Уставшая. И вы были… несчастны… там. Да, там, где были до этого… У вас и сейчас… нет семьи, нет… близких. Нет никого, кто был бы дорог вам… Ни любви, ни привязанностей… Да. Ничего.
Вы – одинокая… волчица, ушедшая из стаи. Ушедшая сама… Этот образ сидит в вас глубже и прочнее всего. Нет в вас любви к кому бы то ни было, её тепло не греет вашу душу.
Люди сейчас для вас… ничего не значат. Вы используете их, как пешки… Для своих каких-то целей… Вы… очень жестоки и расчётливы. Вы… готовы убить, и ещё убьёте многих – тех, кто… встанет у вас на пути… Без любви вы – словно заводной механический автомат-убийца, холодная и расчётливая… Машина.
– НЕТ!!! – вся её суть, все инстинкты и сознание встали на дыбы от нахлынувшего ужаса, липкой чёрной массой сдавившего её сердце. Но гораздо сильней оказалась неистовая ярость, вскипевшая в ней от жестоких правдивых слов, разящих, словно беспощадные меткие стрелы…
Этот ужас и эта ярость затопили всё её сознание, её душу, и помогли выдернуть налитые, казалось, свинцом, руки из клешнёй этой страшной женщины, и отпрянуть назад, отвернувшись, и вырвавшись из плена огромных гипнотических глаз, что смогли вырвать и бросить ей в лицо её ужасную тайну!
Нет, она никому и никогда не позволит копаться в глубинах своей!..
Она зарычала, невольно хватаясь за меч.
Мистическая связь прервалась, она снова очутилась в полутёмной палатке.
Маленькая девочка слабо вскрикнула в испуге: «Ах!..»
Чтобы прийти в себя, Катарине потребовалось всего несколько секунд. Та самая сила духа, воспитанная философией боевых искусств, что помогала ей в любых жизненных ситуациях не сдаваться, не подвела её и сейчас. Плевать на липкий пот, заливающий спину и шею, плевать на прерывистое дыхание – оно уже восстановилось…
Она уже пришла в себя. Полностью контролирует тело… И дух.
Катарина выпустила рукоятку, которую инстинктивно схватила. Здесь не было внешнего врага, которого можно было бы поразить мечом… Только – внутренний.
А его так просто не возьмёшь.
Да и нужно ли ей что-то менять в себе? Ведь это именно её сущность, её убеждения помогали ей – помогали в этом враждебном мире выживать…
Так ли ей сейчас нужна эта самая пресловутая… Любовь?..
Нет, окончательно решил за неё трезвый и циничный наблюдатель внутри – пока она не может позволить себе такой роскоши! Враги многочисленны и сильны. Нельзя давать им лазейки… Ничего она менять в себе, в своем поведении и мышлении, не намерена!..
Она вздохнула, и снова села. Только руки чуть дрожали.
Когда Катарина пристально взглянула на гадалку, та лежала на спине не полу, опрокинув табурет и широко раскинув руки. Похоже, была без сознания. Подойдя и пальцем приподняв её веко, Катарина обнаружила тусклый закатившийся зрачок – гадалка не притворялась, и, похоже, сеанс окончен…
Катарина покачала головой. Теперь она прекрасно осознавала, что её поймали на её же собственный трюк с гипнозом. Достаточно было простого приказа – и она сама себе рассказала, что она думает о себе и о своём прошлом…
Однако так ли просто всё обстоит в действительности?
Может, гадалка всё же оказалась способна проникнуть в потаённые глубины её души? Похоже, сомнения нет – какая-то обратная связь у неё была… И, может, резкий выход ситуации из-под контроля мог навредить ей куда больше, чем Катарине?
Как теперь узнать правду? Да и надо ли? Могут ли медиумы действительно проникать в чужие души?..
Или, для разнообразия, вот более насущный вопрос: вспомнит ли, очнувшись, эта старая и усталая женщина то, что она вытащила наружу из неведомых глубин подсознания «клиентки» силой своих экстрасенсорных способностей, и, возможно, увидела, находясь в состоянии транса? Или она сразу предпочтёт забыть обо всём? Ведь это было бы ужасно – помнить проблемы и грехи всех своих… Да, клиентов.
Как это она только что сказала? Что люди для неё ничего не значат, что она их просто использует?.. Может, и так. Хм. Да, она так и поступит.
Катарина опустилась на колени и расслабила шнурки корсажа, сильно стягивающего стан женщины – чуть злорадно подумала, что – ага, красота с возрастом обходится всё дороже.
Для этого пришлось женщину аккуратно перевернуть. Положив затем гадалку на бок, и согнув верхнюю ногу в колене – для опоры – она оставила её лежать, убедившись, что дыханию женщины ничто больше не препятствует.
Прагматик внутри неё знал, что делал: в положении лёжа обморок проходит быстрее.
Затем, подумав, Катарина взяла ненавистный хрустальный шар: ясно, что именно он в данном случае сыграл роль блестящей надраенной монеты, или же другим способом помогал медиуму сосредоточиться на воспоминаниях жертвы, лишив собственной воли, самоконтроля!..
Неважно, какая из версий отвечает действительности. Она знает, что сделать: хмыкнув, Катарина спокойно спрятала шар в стол – там даже нашлась специальная, обшитая мягкой тканью, чтоб не разбить, ниша. Ну вот, порядок.
Обойдя помещение, в углу она нашла узлы с вещами и кувшин с водой. Подойдя с ним к гадалке, она набрала в рот щедрый глоток, и дунула его прямо той в лицо. Женщина застонала и скривилась, словно от зубной боли, но в сознание не пришла.
Пришлось смочить ей водой грудь, виски и шею, и похлопать ладонями по щекам.
Только что такие огромные и яркие, а сейчас самые обычные глаза, открылись.
В них была растерянность. И непонимание. Она уставилась на Катарину.
– Где я? – не очень оригинально спросила эта несчастная пожилая женщина, удивлённо оглядываясь. Пожалуй, так притворяться могла бы только великая актриса…
– На полу в вашем чёртовом балагане. – не менее оригинально ответила Катарина, тоном старого брюзги, – Может, соизволите теперь подняться, и объяснить, с чего это вам вдруг вздумалось хлопнуться в обморок?
– А что со мной произошло? Я упала… В обморок? – ещё растерянней спросила гадалка, беспомощно озираясь по сторонам, словно что-то искала, и ощупывая пол вокруг себя неуверенными движениями рук. Затем она попыталась было привстать.
– Ну прекрасно. Я бы даже сказал – очень мило… Да, вы упали в обморок, и как раз на самом интересном месте, уважаемая предсказательница! – Катарина недовольно покачала головой. Нет, пожалуй, так сыграть невозможно. Но осторожность не повредит.
Она помогла обмякшей – её словно совсем не держали дрожащие ноги! – женщине забраться в кресло, которое перед этим занимала сама, и подобрав валявшийся в углу табурет, поставила его к столу и уселась на него.
Таким образом они как бы поменялись местами, а, возможно, и ролями в этой маленькой комедии – теперь была очередь Катарины пудрить мозги.
Но если Катарина чувствовала себя уже вполне спокойно и уверенно, то гадалка казалась явно не в своей тарелке, а от такого расклада и распущенного явно посетителем корсажа смутилась ещё больше. Она как-то поникла, и заёрзав в кресле, опустила глаза:
– Простите, ради Бога, благородный мессер! Я, кажется, не смогла закончить предсказание.
Поверьте, такого со мной никогда прежде не случалось! Это правда – никогда ни один клиент не уходил от меня, не узнав того, что ему было нужно… – Катарина молчала, не перебивая.
– Это, наверное, от слабости – я в последнее время несколько… э-э… плохо питалась… (как же, от слабости, сердито подумала Катарина, скорее от винных паров – не учуять их, приводя в сознание эту странную худую и, кажется, совсем безмышцевую даму, было просто невозможно. Хотя в целом держалась гадалка молодцом – наверное, привыкла работать в таком состоянии. Интересно, как это сказывалось на качестве предсказаний? Впрочем, у каждого – свои проблемы… И способы «вхождения» в «рабочее состояние…»).
– Ещё раз простите, мессер, и… Если пожелаете, продолжим. Напомните, пожалуйста, на чём мы остановились? – видя, насколько гадалка выбита из привычной колеи, и только что не рыдает, Катарина только вздохнула. Жалость к этой несчастной кольнула её прямо в сердце, и она сдержала грубые слова. Вместо этого она слабо улыбнулась, и произнесла:
