Люпину никогда не доводилось видеть Нарциссу Блэк такой. А Сириусу доводилось. Ремусу в тот день как никогда стала понятна привязанность друга. Она была самой необыкновенной девушкой, которая только могла появиться на свет. И Люпин не видел ничего более красивого, чем эта простая колдография. Секрет был прост: Сириус Блэк видел ее такой удивительно красивой и такой беззаботно счастливой. Магия любви… Разгадка сущности Нарциссы Блэк была проста. Только юноша, смотревший в тот летний день сквозь объектив своей фотокамеры, мог сделать ее счастливой. Ни деньги, ни платья… Только он.

Люпин поднял голову и встретился с внимательным взглядом. Оказывается, борьба с завязками была окончена, и Нарцисса вот уже какое-то время нетерпеливо смотрела на него, ожидая дальнейших действий. Ремус Люпин моргнул, чтобы прекратить гипнотическое воздействие этих глаз, и смущенно опустил взгляд к своему рюкзаку. Краем глаза он заметил, что девушка в нетерпении перекатывается с носка на пятку. Он начал лихорадочно рыться в рюкзаке. Наконец на свет были извлечены письменные принадлежности: кусок пергамента, перо и чернильница. Нарцисса быстро схватила их и устроилась за ближайшей партой. Люпин невольно улыбнулся этой порывистости. До чего же разной она могла быть: холодная и сдержанная, импульсивная и порывистая, язвительная и жестокая, чуткая и трогательная. Почему-то казалось, что в условиях ее будущей жизни, одна часть ее натуры исчезнет, растворится в догмах и предрассудках. Было безумно жалко.

Нарцисса подняла голову и встретилась с его внимательным взглядом:

— Прости, я забыла сказать «Спасибо», — смущенно улыбнулась она.

Люпин улыбнулся в ответ и только рукой махнул.

Нарцисса опустила голову и стала смотреть на пергамент.

Ей хотелось написать так много. Сказать, наконец, как сильно она любит, как он нужен, как важно его присутствие для нее в эту последнюю неделю, как…

Девушка обмакнула перо в чернильницу, и на чистый лист пергамента легли аккуратные строчки:

«Привет.

Выздоравливай, пожалуйста, быстрее.

Очень тебя жду.

".

Нарцисса посмотрела на свое творчество и усмехнулась. Да уж! Рассказала все, что хотела. Все было не то и не так. Просто ей было важно видеть его глаза, когда она скажет ему все, что так жжет душу. Нет, она скажет сама: губами, руками, сердцем. Такое не должна передавать безликая записка.

Девушка подняла голову и посмотрела на Люпина.

— Так себе получилось. Остальное я надеюсь сказать при встрече.

Люпин вздохнул. В эту минуту он позавидовал Сириусу. Здравый смысл подсказывал, что завидовать нечему, но сердце отказывалось его слушать. Перед ним сидела удивительная девушка, которая… любила. Это было видно невооруженным взглядом. Для самого Ремуса Люпина путь в это царство закрылся еще в раннем детстве. Страшные клыки оборотня закрыли его раз и навсегда. Юноша знал, что ему суждена жизнь одиночки. Это значит: никто никогда не полюбит, не будет семьи. Хогвартс дал ему друзей, и Люпин был благодарен всей душой. Юным мальчишкам все это казалось забавным приключением. Но чем старше становился Ремус Люпин, тем отчетливей понимал свою отчужденность и непохожесть. Любовь — это вера. А ему никто не сможет верить. Ремус до сих пор помнил ужас в глазах Лили Эванс, когда та случайно услышала его с Джимом разговор и поняла, кто он на самом деле. Тогда Лили просто убежала. Ей понадобилось время, чтобы принять. Но все же она необыкновенная девушка, потому что позже нашла в себе мужество понять Ремуса и всеми силами старалась втянуть его в нормальную жизнь. Иногда Люпину казалось, что она заботится о нем даже больше, чем о Джиме. Но это только казалось. Огромного сердца Лили хватало на всех, кроме девушки, сидящей сейчас напротив старосты Гриффиндора.

Лили ненавидела Нарциссу Блэк. Она отказывалась понимать Сириуса. А Люпин очень хорошо понимал. Нет, он не мог сказать, что влюблен в Нарциссу. Он не должен испытывать это чувство. Он свыкся с этим. Просто он завидовал Сириусу, когда осознавал, что это противоречивое сердечко бьется только для него, ради него и о нем. Люпин отдавал себе отчет в том, что ничего хорошего эта любовь не принесет ни другу, ни этой девушке. Завидовать нечему — у них отнимают самое важное, частицу себя. Но завидовал. Потому что у них хоть и в прошлом, но было что-то самое важное, а у него не будет никогда.

Люпин вздохнул, посмотрев на Нарциссу, спрыгнул с парты и взял из ее руки протянутый листок.

— Сириус очень обрадуется.

Нарцисса улыбнулась.

— Неделя. Почему мне так не везет?

Люпин не понял вопроса, но на всякий случай пожал плечами.

Нарцисса протянула ему перо и чернильницу.

— Спасибо тебе за все.

— Пожалуйста. Если бы в моих силах было тебе помочь…

Нарцисса снова улыбнулась и направилась к выходу. Сняв запирающее заклятие, она обернулась:

— Ты очень хороший человек, Ремус. Всегда помни об этом.

С этими словами девушка вышла из кабинета. Люпин какое-то время смотрел на закрывшуюся дверь. Она сказала это. Несколько простых слов, и камень на сердце потерял часть своего веса.

* * *

Вторник. Среда. Четверг.

Безликие одинаковые дни. Скучные уроки, на которых профессора тщетно пытаются завладеть ее вниманием. После них — обед, на котором вопреки здравому смыслу она периодически поглядывает на противоположный стол в безумной надежде, что именно сейчас место рядом с Джеймсом Поттером окажется занято. Уроки. Сидение по вечерам в комнате Люциуса. Странное, непонятное. Они почти не разговаривают. Он укладывается на кровать с учебником по какому-нибудь предмету, она пытается делать домашнее задание, сидя за его письменным столом.

Перешептывания в гостиной каждый раз при ее появлении… Глупые вопросы Белинды из серии «ну как?»…

Все раздражает и злит. Хочется достать волшебную палочку и наложить на всех парочку заклинаний, чтобы они исчезли, растворились. Она будто не живет эти несколько дней. Ожидание неотвратимого заставляет сердце сжиматься. Но чем тяжелее на душе, тем спокойнее черты ее лица. За эти несколько дней она словно покрывается непрозрачной маской спокойствия и равнодушия. Юная Нарцисса Блэк проводит генеральную репетицию всей своей последующей жизни.

* * *

Пятница. Нарцисса спустилась в гостиную. Выходить никуда не хотелось и медленно, но верно ее накрывала полная апатия ко всему происходящему. И если утро и так начиналось не слишком хорошо, то оклик Белинды Макнейер испортил его окончательно. Нарцисса обреченно обернулась и принялась равнодушно внимать лекции на тему «как ты могла уйти без меня? Мне, по-твоему, хочется тащиться на завтрак одной? Подруги так не поступают…». Мелькнула мысль — поинтересоваться, кого Белинда понимает под словом «подруга», но Нарцисса поленилась. Ей не хотелось вступать в перепалку. Выйдя из гостиной, девушка наткнулась на Люциуса Малфоя. Это уже начинало казаться каким-то роком. Или он просто за ней следит?

— Привет, — бодро поздоровался он.

— Привет, — Нарцисса попыталась придать своему голосу жизнерадостности и отметила про себя, что приветствие Белинды получилось более искренним. Надо будет над собой поработать.

Люциус лениво кивнул Белинде и, протянув руку, обнял Нарциссу за талию. Девушка с удивлением обнаружила, что это уже становится привычным жестом. То ли еще будет…

Они так и направились на завтрак втроем. Белинда, которая никогда не скрывала симпатии к Люциусу, начала выпытывать его мнение о шансах Слизерина на получение Кубка по квиддичу в этом году. Нарцисса вяло подумала, что не замечала за «подругой» любви к спорту. Да! Нужно учиться быть такой же гибкой. Ведя непонятную Нарциссе беседу, трое слизеринцев свернули в очередной коридор, и Нарцисса споткнулась, потому что обнимавший ее Люциус резко остановился. Девушка удивленно вскинула голову и увидела его напряженный профиль. Нарцисса проследила за его взглядом. Метрах в пяти стоял Фред Забини, опираясь на широкий подоконник по обе стороны от сидящей на нем девушки. Он что-то яростно доказывал. Но остановился Люциус, конечно же, не из-за Фреда. Нарцисса перевела взгляд на жениха. Тот уже успел взять себя в руки и медленным шагом двинулся вперед. Только внезапно напрягшаяся рука на талии Нарциссы выдавала его чувства. Однако девушку он выпустил только тогда, когда они поравнялись с близнецами Забини. Фрида вскинула глаза и, взглянув на ее лицо, резко обернулся Фред. Легкая неловкость, и Фред протянул руку Люциусу для приветствия. Люциус отпустил талию Нарциссы и крепко пожал протянутую ладонь. Затем он повернулся к Фриде и ровным голосом сказал: