— Глупо. В таком состоянии ты вряд ли способен повторить свой героический подвиг, — в голосе сарказм.

На лице Драко Малфоя появилась ухмылка.

— Поттер, Грейнджер отличный доктор. Я, как новенький, — на этих словах он весело подмигнул гриффиндорцу.

Гермиона возвела глаза к потолку.

— Вы когда-нибудь повзрослеете, оба?

Ей не ответили.

— Отлично, Малфой, если считаешь себя полным сил, оставайся. Пойдем, Гарри!

Гарри покосился на слизеринца. Оставить его здесь? Одного? Не в слизеринце дело… Проклятое чувство вины.

— Гарри, идем! — в голосе Гермионы появилось раздражение.

Сейчас она была в том настроении, когда первокурсники затихали при виде старосты, да и Рон с Гарри спорили с ней в такие моменты редко. К тому же девушка взяла его за рукав и потянула. Гарри пошел следом.

Драко Малфой удивленно смотрел вслед гриффиндорцам. Он-то ожидал уговоров, слез и… признаться, он надеялся, что она останется с ним, не бросит. Глупо, конечно. Все верно, Поттер сейчас для нее важнее. Чертов Мальчик-Который-Выжил. Да еще и за руку его взяла. Ну не за руку — за рукав. Не велика разница. Да еще до этого явно обнимались за углом. Драко Малфой обхватил колени и уткнулся в них лбом. Ну и пусть — плевать.

Самому было смешно от нелепости переживаний. Двадцать минут назад едва не погиб, а теперь сидит и переживает из-за вероломства Грейнджер. Заклинание, определенно, влияет на мозг.

* * *

— Гермиона, как-то нехорошо оставлять его там, — наконец подал голос Гарри.

— Мы и не будем. У Слизерина сейчас защита. Скажем кому-нибудь. Например, Паркинсон.

Они шли молча полупустыми коридорами. Гарри смотрел в пол, сосредоточенно считая камни под ногами и количество ступеней. Гермиона рассматривала картины на стенах. Звон колокола возвестил о конце пропущенного урока.

— Я на занятия не пойду, — упрямо проговорил Гарри, ожидая проповеди.

Но Гермиона пожала плечами.

— Я тоже. Нужно только вещи забрать. Или даже лучше призвать.

Вещи появились через пять минут. Рюкзак Гарри, содержимое которого чудом не вывалилось по пути, потому как Рон не потрудился его завязать, сумка Гермионы и рюкзак Рона.

— Он наверняка забудет, — пояснила Гермиона.

Слизерин нашли быстро. Точнее Паркинсон сама на них наткнулась. Встревоженная и злая.

— Паркинсон, — окликнула Гермиона, — на минутку.

Слизеринка, кажется, задумалась, не послать ли куда подальше, но все же остановилась. Подходить, правда, не стала.

Гермиона пихнула сумку Гарри и подошла сама. Ничего, сейчас сменишь гнев на милость.

В течение пары минут, пока длился изрядно сокращенный рассказ Гермионы, выражение лица старосты Слизерина менялось несколько раз. От снисходительности и скуки до тревоги, испуга и некоего подобия благодарности. Гермиона умолчала о причинах произошедшего. Сказала лишь, что Драко Малфой в таком-то коридоре в неважном состоянии, и ему может понадобиться помощь, и хорошо бы никому об этом не говорить.

Пэнси молча выслушала, отрывисто кивнула, развернулась к Гермионе спиной, сделала несколько быстрых шагов и резко оглянулась:

— Спасибо, Грейнджер!

— Не за что.

Слизеринка отрывисто кивнула Гарри и почти бегом бросилась по коридору.

* * *

Они были в пустой гостиной. Гарри лежал на диване, бесцельно теребя в руках подушку, Гермиона с ногами забралась в кресло и гладила урчащего Живоглота, Рон сидел на коврике у камина и то сворачивал, то вновь разворачивал свиток пергамента с письмом матери. Они не пошли на занятия. Пообщались с Макгонагалл, которую уведомили о несчастном случае с Брэндом, наперебой соврали о деталях и были отпущены отдыхать.

Вот и отдыхали. Гарри будто в рот воды набрал, Рон тоже был хмур и молчалив, Гермиона задумчива. О произошедшем не было сказано ни слова.

— Может, сходим к Хагриду? — наконец не выдержала тягостного молчания девушка.

Гарри пожал плечами, Рон что-то промычал. Гермиона встала, приняв это за согласие.

Посещение Хагрида тоже не развеселило. Поболтали, попили чаю, немного посмеялись над детенышем очередного монстра, которого Хагрид любовно называл «деткой» и сетовал на то, что смех друзей его пугает. И отправились восвояси.

Остаток дня прошел по тому же невеселому сценарию. Разве что к компании добавилась Кэти, которой удалось слегка расшевелить Гарри. Вечером он даже начал улыбаться. Гермиона с Роном переглянулись и посчитали это добрым знаком.

Успокоившись, Гермиона отправилась спать, предварительно вытребовав у Рона обещание не сводить с Гарри глаз.

Сидя в своей комнате, она с тоской сжимала подушку. Злилась, ненавидела, сердилась и отчаянно переживала за слизеринца, который наверняка видел десятый сон. Мог бы хоть весточку прислать.

Было отчего-то тревожно.

* * *

Рон вышел из душа и посмотрел на кровать друга. Полог был задернут.

— Гарри, — шепотом позвал он. — Спишь?

Гарри не ответил. Рон чуть отдернул полог, увидел очертания тела и со вздохом устроился на своей кровати. Спать сегодня не придется. Мало ли что взбредет в голову Гарри Поттеру. Если бы Рон Уизли догадался повнимательнее рассмотреть постель друга… Но мы ведь видим то, что хотим видеть.

Неслышно отворилась дверь в коридор, кто-то из припозднившихся учеников протиснулся в проем с портретом, удивленно оглянувшись на толкнувшую его пустоту… Мантия-невидимка — удобнейшая вещь.

Гарри Поттер быстрым шагом шел по коридорам Хогвартса. Его путь лежал к месту, которое они покинули утром. Сердце стучало ровно, на душе было спокойно. После принятого решения он сразу успокоился. Образ Гермионы еще заставлял сомневаться в правильности выбора, но он вспоминал о мальчике, бьющемся в судорогах на полу, и сразу все вставало на свои места. Все, находящиеся рядом с ним, в опасности. Малфой прав, и Забини права. Гарри сделает этот шаг, и всем сразу станет легче.

Родных у него не было, а о друзьях и семействе Уизли он старался не думать. Они вместе. Они переживут. Они сильные. Как часто мы делаем страшные глупости во благо.

В нужном коридоре было сумеречно и прохладно. Юноша отбросил мантию на пол и шагнул к стене. Свечения не было. Ну и что с того? Гарри провел ладонью по холодному камню. Постучал.

— Ну же давай, — негромко проговорил он. — Открывайся, черт тебя подери! Ну же!

Он ударил раз, другой. Пальцы занемели от удара. Тогда он сжал кулаки, и, в исступлении молотя ногами и кулаками по стене, выкрикнул:

— Ну же! Открывайся! Вот он я! Слышишь?

Стена не отвечала. Это была обычная холодная стена, и ей не было дела до его криков. Ей не было дела даже до ударов, отдававшихся болью в разбитых кулаках.

— Поттер! — раздалось за спиной. — Мне уже можно вызывать бригаду из Мунго или еще понаслаждаться спектаклем?

Юноша резко оглянулся. На подоконнике в нескольких метрах от него сидел Драко Малфой. Будто и не уходил. Хотя нет, вместо школьной формы на нем было что-то черное. Отсюда не видно. Значит, вернулся.

— Какого черта… — пробормотал Гарри. — Что ты здесь делаешь?

Слизеринец спрыгнул с подоконника, отряхнул ладони, а потом доверительным тоном сообщил:

— Не поверишь, наблюдаю за тем, как один полоумный в… — быстрый взгляд на часы, — два часа ночи стучит лбом в стену с криками «откройся! Откройся!».

Он очень похоже передразнил Гарри.

— Зачем ты здесь? Боишься, что проход откроется? — Гарри не отреагировал на издевательства. Он не будет реагировать на слова этого придурка. У него есть дела поважнее.

— Нет. Просто не спалось, в комнате скучно, а тут такой спектакль. Я знал, что ты придешь. Значит, мантия-невидимка. Так вот как тебе удавалось…

— Скучно? А что так? Забини уже не веселит? — в голосе Гарри прозвучал сарказм.

— Еще слово в том же духе, Поттер…