Прислуга расстелила тонкий ковер. Разложила яства и удалилась. Вернуться они должны были через условленный промежуток времени. Таким образом, Анель с Ариманом оставались одни. Они разместились на ковре. Ариман сел спиной к дереву. Анель напротив. Ариман ожидал, что когда они сядут, то ему станет лучше. Но оказалось наоборот. Анель принялась уплетать еду, умудряясь при этом беспрестанно болтать и смеяться. Ариман еще больше стал замечать снующих эльфов с детьми. Птиц, рыбок, фей. Глаза его бегали из - стороны в сторону. Голова импульсивно поворачивалась то в одну, то в другую сторону. Гнев все сильней заполнял его сознание. Бесконечная болтовня Анель! И кроли! Он замечал их везде! Эти милые пушистые создания постоянно щипали своими гадкими ненасытными ротиками травку. И видимо из-за своей жадности к еде, перенасыщали свои мягкие животики. От этого их милые глазки – бусинки отвратительно выпячивались. Так эти создания сидели в панике несколько минут, чуть не трескаясь от переедания. И только трава начинала немного перевариваться в обжорливых пушистых животиках, они снова начинали ее бессмысленно щипать и жевать. Жевать! И жевать!
Из мыслей об отвратной прекрасной природе и живности Аримана вырвала Анель. Она коснулась вопроса свадьбы, но только сейчас заметила, что Ариман ее совсем не слушает. Он как-то пугливо бросал взгляды по сторонам, словно ее здесь и не было. Она протянула руку, и повернула его лицо в свою сторону и сказала:
- Эй! Я же здесь! Ты, что совсем меня не слушаешь?
Для Аримана этот жест Анель и ее слова были последней каплей. Его терпение лопнуло. Он широко раскрыл глаза и сквозь плотно сжатые кривые зубы злобно прошипел:
- Ты, что это контролировать меня удумала!?
Она отдернула руку и испуганно пыталась что-то объяснить. Но Ариман прервал ее истерическим криком:
- Заткнись!
При этом крике, капля слюны вырвалась из его рта и попала Анель на щеку. Она вздрогнула, но так, оторопевшая от неожиданности, и застыла на месте, с надкусанной лепешкой в руке. Ариман же продолжил свою яростную тираду:
- Замолчи! Закрой свой рот! Нет сил тебя слушать больше! Неужели рот у тебя не закрывается?! Точно как у этих проклятых кролей! Говоришь, говоришь, говоришь! И как этот гадкий кроль все жуешь, жуешь и жуешь свои дрянные лепешки! Выкинь её! Выкинь эту клятую лепешку!
Ариман грубо выхватил из рук Анель лепешку и выкинул ее в озеро, а всю еду, разложенную на ковре, нервно разметал руками. И снова выкрикнул:
- Как я уже устал от тебя. Тебя и этих проклятых лепешек! Ненавижу! Ненавижу!
Больше такого яростного хамства Анель выдержать не могла. Она вскочила и помчалась к выходу из парка, вытирая на бегу слезы. Она не могла осознать, что произошло. Но было ясно одно: с Ариманом произошли ужасные изменения. Этого Аримана она не знает. Может из-за болезни с ним такие перемены, но находиться рядом, просто не выносимо. Он никогда на нее не повышал голос. За, что он так на нее кричал? Может он и болен, но столько ярости и гнева в больных нет. Еще минута и он ударил бы ее! Боги! За, что ей такое наказание. Где ее Ариман- эльф-бог? Где тот герой, что спас столько жизней возле раскола? Где ее любимый? Боги верните Аримана назад! Где мой Ариман!
Анель бежала, не заметив, как легкий ветерок сорвал с неё шляпку. Она бежала и не видела никого и ничего вокруг. Она боялась, что утратила любимого эльфа. Может, даже начинала понимать, что незаметно, без предупреждения в её жизнь пришла беда. Пришла утрата Аримана, когда она меньше всего этого ожидала.
Ариман сокрушенно повалился спиной на ствол дерева. Он смотрел вслед убегающей Анель. Видел, как шляпка слетела с её головы, и покатилась по траве. Что сейчас произошло? Сейчас произошло нечто кошмарное. Анель убежала от него. Он её оскорбил. ОН никогда ее не оскорблял. Даже больше. Он никогда не повышал на неё голос. Он с неё пылинки сдувал. Клялся, что не позволит ни одному негодяю довести её до слез. И сам оказался этим негодяем. Анель ушла от него. Она ушла навсегда. Такое поведение не простительно. Сколько она для него делала, сколько терпела его выходки и выдумки. Прошла с ним весь путь от неизвестного мечтателя, до знаменитейшего из эльфов. И что? Он просто на неё накричал, как на беспризорного воришку. А раньше он даже и на вора не повысил бы голос. Он чудовищно изменился. Очень изменился и видимо, нет пути назад. И все это гадостное существо Намир. Это оно сводило его с ума. Оно поплатится за это. Но Анель это не вернет…Проклятье! Опять эта голова стала тяжелой. Что с этой головой? Явно ощущается, словно тяжелый шлем надет. Или тяжеленный металлический обруч. Он повернул голову в сторону озера, куда выкинул лепешку. И скривился. Разноцветные рыбки пытались своими жадными ротиками отхватить побольше кусочек от плавающей на озерной глади лепешки. Даже рыбки, эти красивые безмозглые создания, вечно голодные и ненасытные. Как же все-таки окружающая его жизнь противна.
Он сидел под ветвями дерева, которое было некогда очень важным для них обоих, а теперь оно стало местом их разлуки. Как необычно! Место их слияния стало местом из разрыва. Что теперь делать? Он подумал, что Анель вернет его к нормальной жизни. Но вместо этого он обидел её. Видимо её следовало догнать, остановить, извиниться и наконец пойти к лекарям… Но нет никаких сил. Хочется просто сидеть тут под деревом и никуда не уходить. Если конечно кролики окончательно не сведут с ума. Ариман понимал, что если Анель скроется с глаз, то это будет означать разрыв. Она сейчас завернет за дерево, и больше он её не увидит… Она завернула. Ариман так и остался сидеть под деревом, ничего не предпринимая. Он просто смотрел перед собой, на перевернутую еду на ковре. Ему даже есть не хочется сейчас, хотя с утра он был чудовищно голоден. Придется снова вернуться к прежней жизни. Теперь уж точно связи с окружающим миром не будет. Анель была последней связующей нитью, и она ушла. Ушла…
Ну и пусть уходит! Не могла понять, что ему могло быть не до ее бесконечной болтовни. Можно было как–то по-другому себя вести. А она? Только тараторила бесконечно и ела. Сама виновата, что он так вспылил. Видела же, что он несколько…болен… И все равно жаль, что она ушла… Если б она не ушла он простил бы ее…Или она его? Он уже совсем запутался, кто виноват. Отношения так сложно оказывается! Он уже забыл как это. Видимо с Анель всегда было так сложно… Или нет? Неожиданно в его мысли ворвался странный звук. Он был похож на шуршание маленьких крылышек. Ариман повернул голову и увидел, что перед ним летает маленькая фея. Она заметила, что он обратил на нее внимание, и помахала ему ручкой. Ариман улыбнулся и протянул руку с раскрытой ладонью. Фея без опасения села на нее. Ариман поднес руку ближе и спросил ее:
- Что ты хотела, малышка? Или ты просто поздороваться со мной прилетела?
Фея начала нежным тонким голоском рассказывать, о том, как она рада встретить такого великого героя. Благодарила от имени всех фей его за то, что он решил вопрос с расколом. И всячески его нахваливала и благодарила. Рассказала, как она наблюдала за ним через кроны Древа Совета, когда он выступил перед советом. Ариман смотрел на фею и думал, что какое это необычное создание. Такое маленькое, а может летать, понимать окружающий мир и разговаривать. Эта фея было еще совсем юна и не пуглива. Такое юное, милое и…аппетитное создание! Ариман ощутил странный голод. Он не был похож на обычный голод. Это было нечто иное. Он сжал ладонь с феей и небрежно отправил ее себе в рот. И замер, с широко раскрытыми глазами. Он чувствовал, как она трепещет крылышками, кричит и бьет ручками по внутренним стенкам щек. Что он сделал? Зачем он держит фею во рту? Что за сумасшествие? Что он собирается делать? Надо раскрыть рот и немедленно выпустить это перепуганное невинное создание. Однако вместо этого, он стал медленно двигать челюстью, подвигая языком сопротивляющееся тельце феи к зубам. Он почувствовал, как между зубов попала ножка. Он стиснул зубы сильней, и она хрустнула. Фея неистово кричала во рту. На язык полилась странная, приятная на вкус жидкость. Видимо кровь? Ариман продолжал, с глазами на выкате, жевать фею. Пролетавшие мимо стайки фей ворочали головками, не понимая где слышны крики. Ариман же сидел укрытый ветвями, и пережевывал их соплеменницу. Он почувствовал, как хрустнула ручка. Еще одна ножка. И видимо ребрышко. Но когда между зубов попала головка и треснула, словно орешек, Аримана стошнило прямо на ковер. Изувеченное тельце несчастной феи еще содрогалось в отвратной красновато-желтой жиже. Сердце Аримана готово было вырваться из груди! Что он наделал! Боги, что он сделал! Бедная фея! Бедная, вкусная фея! И что теперь делать? Надо убегать! Но неожиданно для себя Ариман услышал над собой голос Намира:
