Александровского сада не было; Исаакиевский собор тогда только строился и место постройки было отгорожено высокими заборами, доходившими шагов за 50 до памятника Петру.

Московский полк в полном порядке образовал каре, стал около памятника Петру тылом к Сенату. Через несколько времени на площадь прибыл лейб-гренадерский полк, возмутившийся по призыву поручиков А. Н. Сутгофа и Н. А. Панова; он стал рядом с Московским полком, налево, ближе к Heве. Затем явился морской гвардейский экипаж с несколькими офицерами (Кюхельбекер, Арбузов, Пушкин, два брата Беляевы, Бодиско, Дивон и не принадлежавший к гвардейскому экипажу Николай Бестужев). Моряки выстроились направо от Московского полка, ближе к забору постройки Исаакиевского собора.

Николай I, знавший о заговоре тайного общества, с тревогой ожидал в Зимнем дворце известий от полковых командиров о ходе присяги.

Начальник штаба гвардейского корпуса вскоре явился к нему с тревожною вестью: "Московский {317} полк в полном восстании: Шеншин и Фредеркс (бригадный и полковой командиры) тяжело ранены, мятежники идут к Сенату". "Меня весть сия поразила как громом", - писал Николай I в своих записках, выдавай свой испуг и свою растерянность: -"Оставшись один, я спросил себя, что мне делать и, перекрестясь, отдался в руки Божьи, решив сам идти туда, где опасность угрожала...

Сердце замирало, признаюсь, и единой Бог меня поддержал". Он отдал приказание, чтобы присягнувшие полки немедленно шли на Адмиралтейскую площадь, где теперь Александровский сад, у начала Гороховой улицы и Вознесенского проспекта. Здесь скоро сосредоточились войска в большом числе, несравненно превысившим силы восставших.

Первый батальон Преображенского полка, лейб-гвардии конный полк, Семеновский, Павловский т. д. один за другим спешили засвидетельствовать свою верноподданность; пришла на Адмиралтейскую площадь и малая часть Московского полка, изменившая своим товарищам; увидев императора, офицеры бросились целовать ему руки и ноги.

Николай со своими главными силами находился на Адмиралтейский площади, прикрытый заборами от восставших полков, сосредоточенных у памятник Петру. {318} Он сам командовал войсками и впоследствии внес в свой формуляр запись о своих распоряжениях этого дня, как-бы о военных действиях на поле сражения.

Часть войск он выдвинул из-за забора, поставив их спиной к Адмиралтейству - лицом к лицу с восставшими. Несмотря на значительный перевес сил, Николай проявил такую растерянную нерешительность в своих распоряжениях, что дело затянулось до вечера; и восставшие были разбиты только потому, что они, с своей стороны, действовали не менее нерешительно и пассивно.

Неудачно выбранный в диктаторы князь Трубецкой не явился на площадь, и среди восставших не нашлось никого, кто бы мог взять на себя предводительство. Только вечером выбран был с общего согласия в главные начальники князь Е. П. Оболенский, человек по своему характеру не подходивши к этой роли; он собрал военный совет, но для решительных действий время уже было упущено. Действия между двумя враждебными сторонами за этот день сводились к следующим немногим моментам.

Утром, едва Московский полк выстроился в каре и выдвинул стрелковую цепь под начальством князя Оболенского, как к полку верхом подскакал военный губернатор граф Милорадович. С самонадеянностью боевого генерала, "отца-командира", он начал убеждать солдат присягнуть Николаю. П. Г. Каховский выстрелил в него из пистолета; пуля попала ему в живот; он захватил рану рукою; лошадь быстро повернулась к Оболенскому и от его удара штыком понеслась назад с смертельно раненым всадником (по другим известиям, Оболенский нанес графу Милорадовичу рану штыком раньше выстрела Каховского).

Когда пришли на Сенатскую площадь лейб-гренадеры, то вместе с ними подошел к московскому каре полковник Стюрлер, уговаривавший свой полк вернуться. Тот же Каховский заставил его удалиться, ранив его выстрелом из пистолета. Генерала Воинова, подъехавшего к каре с убеждением покориться, заставил удалиться выстрел Вильгельма Кюхельбекера. К восставшим выслано было духовенство, митрополиты Серафим и Евгений с диаконами. Солдаты прикладывались к кресту, но не поддавались на увещания. "Владыко, сколько ни усиливался убеждать и уверять,- рассказывает сопровождавши его дьякон, однако, все это мятежниками {319} пренебрежено.

Когда уже над головами первосвятителей начали фехтовать шпагами, крича: "Ура, Константин!", и со всех сторон окружила толпа с ружиями, тогда преосвященные с диаконами принуждены поспешно удалиться в разломанный забор, к Исаакиевскому собору, в сопровождении черни".- "Обругали и прочь отослали!" - так ответил митрополит во дворце на вопрос о результатах его миссии.

-После митрополитов подъехал к каре вел. князь Михаил Павлович и тоже должен был удалиться без успеха. Ему отвечали на его увещания, что "хотят, наконец, царствования законов". - Было уже 3 часа, начинало смеркаться. Николай решил пустить в атаку на каре конную гвардию и затем кавалергардов. Атаки были отбиты без труда. Некованные лошади конной гвардии падали от гололедицы.

Кирасиры 3-го эскадрона доскакали до пехоты, но, по уверению конногвардейского офицера, не были истреблены совершенно только потому, что восставшие их щадили. Дело решено было картечью. Артиллерия давно уже была в распоряжении Николая, но она прибыла без зарядов. К этому времени заряды были привезены.

Генерал-майор Сухозанет подъехал к каре и кричал, чтобы положили ружья, угрожая стрелять картечью. Угроза не подействовала. Первый выстрел из пушки ударил, высоко в сенатское здание; второй и третий, - в самую середину толпы. Каре рассыпалось, но не все бежали с площади; здесь на площади арестованы были князь Щепин-Ростовский и поручик Сутюд с частью лейб-гренадер.

Михаил Бестужев с московцами устремился на Неву и начал строить колонну, намереваясь идти к Петропавловской крепости и занять ее. Орудия, поставленные на Исаакиевском мосту, стали поражать московцев ядрами; часть их потонула, потому что лед не выдержал, и внезапно образовалась полынья; уцелевшие бросились на Васильевский остров. Бежавших по Английской набережной преследовали конно-пионеры и конногвардейцы. В бежавших по Галерной улице стреляли картечью. Вечером на Сенатской площади разложили костры; всю ночь убирали раненых и убитых и обмывали с площади пролитую кровь. "Но, -замечает декабрист барон Штейнгель - со страниц неумолимой истории пятна этого рода не выводимы".

Н. П. Сильванский.

1861. Публичное объявление приговора Михаилу Л. Михайлову на Сытном рынке. Михайлов быль приговорен к лишению всех прав состояния и ссылки в каторжный работы на рудниках на шесть лет, за распространение воззвания.

1898. Стачка на фабриках Максвеля и Паля в СПБ. Стачечники требуют свободы слова и собраний.

1905. В Москву прибыл Семеновский полк.

15.

1880. Выход №1 "Рабочей Газеты" в СПБ., издававшейся партией "Народная Воля" при участии Желябова, Коковского, Гриневицкого и др. В декабре 1881 г. вышел 3-й №.

-"- Распоряжение Лорис-Меликова, коим значительно ухудшается положение каторжан, - из вольной команды каторжане переведены в тюрьмы. Каторжанин Семяновский, не желая возвращаться в тюрьму с вольной команды, застрелился 31 дек.

1881. Побег Н. Лопатина и Л. Будланова из Верхоленска Иркутской губ.

1906. В Омске убит акмолинский губернатор ген.-майор

П. М. Литвинов. Покушавшиеся скрылись.

16.

1878. Вооруженное сопротивление офицера Дубровина при аресте в Старой Руссе.

1883. Убит Н. Стародворским и Конашевичем жандармский полковник Судейкин в СПБ., на квартире Дегаева при его помощи, - оба они скоро были арестованы, судились и заключены в Шлиссельбургскую крепость.

1898. Ночное нападение полиции на рабочие казармы Максвеля в СПБ.

1905. Выступление из Москвы карательной экспедиции Семеновского полка под начальством полковника Римана.

От высшего начальства отряд получил приказ "арестованных не иметь и действовать беспощадно".