Хосе, показав на мигавший индикатор, вопросительно взглянул на меня.

- На рельсах появился песок, - буркнул я.

Теперь нас со всех сторон окружали дюны. Песок был настоко тонким, что его колебал даже едва ощутимый ветер Марса. Образовалось нечто, напоминавшее клубящийся дымок. И куда ни кинь свой взор, всюду провисала эта кисея. Местами железнодорожное полотно полностью исчезало под песчаным покрывалом.

Мы продвигались вперед кое-как, рывками. Порой удавалось наращивать скорость там, где не было этой коварной преграды.

Местами же из-за заносов еле-еле ползли под жалобный свист инжекторов. В общей сложности так длилось часа полтора, прежде чем перед нами вновь открылась абсолютно чистая колея. Мы проделали уже половину пути. Часы показывали десять с минутами. В сегодняшнем расписании мы шли первыми.

Хосе раздвинул внешнюю дверь.

- Выходим? - спросил он.

- Ясное дело. Пора немного поразмять ноги.

Мы очутились на ухабистой равнине, похожей на сморщенное старческое лицо, к тому же почти такого же сероватого цвета. Я наблюдал за Хосе, который на четвереньках взбирался на скалы, направляясь к расположенной от нас метрах в тридцати возвышенности. Подъем местами был достаточно крут, но он с неоспоримой легкостью преодолевал все препятствия.

В эту минуту я обратил внимание на то , что в кабину маши-. ниста вошел Фрэнк. Зорко взглянул на него.

- Так, а теперь, значит, пускаем пыль в глаза, и уж тутто все средства хороши? - оскаблился он, выглядывая наружу.

Мне как-то и в голову не приходило, что проблему с индейцем можно рассматривать и под таким углом. Но в конечном счете нельзя было исключать и подобного видения событий. Хосе же прекрасно представлял, что его подвергали испытанию и что он вызывал неприятие у всех здешних жителей, а вовсе не только у Фрэнка Грэя.

Вдали послышался глухой шум, а затем и пронзительный свисток. Из-за поворота вынырнула "Гончая пустыни", устремившись навстречу нам . Сверкая на солнце, она с воем промчалась мимо длиннохвостым метеоритом. Разряженный марсианский воздух несколько скрадывал оглушительный лязг и грохот от неудержимого полета этого-красавца поезда, как и звонкий стук от порожних грузовых вагонов. Едва лишь он скрылся из виду, как Фрэнк вновь удалился в свою контрольную кабину, а Хосе бодро вскочил на ступеньку локомотива.

Я оглядел индейца с ног до головы. Дышал он с трудом, а щеки отливали мраморным оттенком. Я ещё подумал тогда, только ли испытанные им минуты тому назад нагрузки явились единственной причиной такого его вида. Наши взгляды скрестились. Должно быть, он догадался, почему я столь пристально рассматриваю его, поскольку сразу же предпочел внести полную ясность, уверенно ввернув: - Не беспокойтесь ни о чем, сеньор. Я чувствую себя в отличной физической форме.

В его голосе проскользнула легкая ирония. Я же тем временем подошел к двери, открыл её и, повернувшись к Хосе, заявил: - Знаете что, Джо, я хочу играть с вами по-честному. Так что ухожу в пассажирский вагон, и с сего момента выпутывайтеська из всех ситуаций сами.

Джо поначалу не смог скрыть своего мимолетного испуга. Но затем, сжав зубы, торжественноым тоном произнес: - Благодарю вас, сеньор.

Уэйд и ряд других пассажиров выразили удивление принятым мною решением. Однако Бэррон одобрительно мотнул головой: - Что же, в сущности это - вполне лояльный подход к делу. Ведь все упирается в выяснение вопроса: способен ли он вести поезд. Так что мы вскоре получим исчeрпывающий на этот счет ответ. Не забывайте, что у нас по-прежнему сохраняется возможность приказать ему по телефону остановиться, отослав Билла обратно.

Повисла гнетущая тишина. Судя по тому, как все остальные насупились, они остались весьма недовольны моим поступком. Молчание явно затягивалось, в то время как поезд неуклонно набирал скорость. Я, должно быть, задремал, сидя в своем кресле, поскольку очнулся как-то слишком резко, поняв, что вагон неестественно содрогается и опасно раскачивается из стороны в сторону. Достаточно было взлянуть в окно, чтобы запаниковать: песчаная пустыня проносилась мимо нас необычайно стремительно.

Я живо огляделся вокруг. Трое из пассажиров о чем-то тихо спорили между собой. Уэйд поклевывал носом. Бэррон мирно потягивал сигару, но вид у него был несомненно озабоченный. Небрежно поднявшись, я подошел к внутреннему телефону и вызвал отсек машиниста. Как-то неприятно засосало под ложечкой, когда после пяти позывных никто мне не ответил. Вернувшись на место, я уже не отрывался от окна. "Крыса пустыни", казалось, летела по рельсам ещё быстрее. Едва не охнув от дурного предчувствия, я поднял голову и наткнулся на карие бусинки глаз Уэйда, пристально изучавших меня.

- Что-то ваш человек немного лихачит, - заметил он.

- А по-моему, этот парень - просто безответственный человек! - сухо пробросил его заместитель.

Бэррон тяжко вздохнул. Он довольно недобро стрельнул в меня косым взглядом.

- Дайте ему указание притормозить.

Я опять вцепился в трубку телефона, вызвав на сей раз Фрэнка Грея. После третьего звонка раздался его голос, протянувший с ленцой: - Алло! Фрэнк, - негромко пробормотал я. - Будьте добры, сходите к Джо и передайте ему распоряжение замедлить ход.

- Не слышу вас, - последовал ответ. - Что вам угодно? Я повторил свою просьбу, четко выговаривая каждое слово, но стараясь при этом не повышать голоса.

- Да перестаньте вы цедить сквозь зубы! - возмущенно вскипел Грей. Ни слова не понимаю из того, что вы там лепечите.

Меня терзали одновременно два чувства - жалости и гнева в отношении Хосе. Ведь есть же пределы тому, что можно сделать, помогая кому-то, кто сам так и стремится влипнуть в пренеприятную историю, возмутился я про себя. И громко, не заботясь более о том, что меня могут услышать, я проинструктировал моториста в отношении тех действий, которые я ожидал от него. Когда я кончил говорить, на том конце провода несколько секунд царило полное молчание.

- А пошли-ка вы к чертовой матери! - внезапно вскинулся Фрэнк. - Это дело меня никак не касается.

Он продолжал упорствовать, несмотря на все аргументы, которые я пытался противопоставить его позиции. В конце концов мне ничего не осталось, как попросить его обождать минуточчку. Я обратился ко всем находившимся в купе пассажирам. Они выслушали мое сообщени, не проронив ни слова. Потом Уэйд настырно кинул Бэррону: - Вот видите, в какую скверную переделку мы попали из-за вашего индейца! Бэрррон со зловещим видом жевал свою сигару. Он отвернулся к окну, за которым все с той же сумасшедшей быстротой проносился пейзаж.