Как я кричала: «Почему ты не такой, как все?! Почему ты так по-дурному на все реагируешь? Что ты не можешь нормально себя вести? Поживее! Ну, крикни что-нибудь громко! Ну, руками нормально взмахни!»

Мы со знакомой вспоминали разные случаи и плакали. Это были как исповеди друг другу.

Она рассказывала о том, как хотела сдать его в дурдом, чтобы напугать (чтобы стал вести себя хорошо – нормально). О том, как один раз даже сдала его на два дня, но потом не выдержала, и как он спокойно и грустно смотрел на нее, когда она его сдавала, а потом так же спокойно и печально, когда забирала. Так обреченно и грустно…

И она, и я думали тогда, что они могут, но не хотят. Оказалось, что они очень хотели, но не могли из-за этой странной особенности, кем-то называемой болезнью, кем-то – просто свойством. Но смена названия не облегчает жизнь тех, кто имеет эти аутизмы и эти аспергеры…

Я вспоминала, как устраивала день рождения, и, чтобы никто из пришедших не заметил его «особенности», почти не давала ему слова сказать и что-то сделать. Я отвлекала его друзей и была так активна в этой задаче, что мне почти все удалось (никто ничего не заметил), удалось все, кроме одного – сын так и не почувствовал праздника и был по-прежнему несчастным. Впрочем, как и я…

Моя знакомая привезла своего сына ко мне. Внешне это был немного похожий юноша. По поведению – очень похожий, я просто обомлела!

Знакомая предупредила: он очень недоверчивый, и, если не примет человека сразу, или что-то заподозрит, потом будет трудно найти с ним общий язык.

Я молилась весь вечер так: «Господи! Ты знаешь мое сердце! Я очень переживаю за сына! Но я далеко от него и сейчас никак не могу ему помочь! Пожалуйста, сделай что-то такое с ним Сам, что не могу я! Я хочу чуда! Ты – Отец всех людей! И его небесный Отец тоже! Я обещаю тебе, что этому юноше, который приедет ко мне сюда, я буду давать все как мать! Как своему! Я сделаю все, что могу ему, а Ты, пожалуйста, делай там, в Москве, что-то с моим! Во имя Иисуса! Я верю!»

Так я заключила договор с Богом. И взяла на себя обязательства, которые и сама еще не совсем знала, в чем заключаются.

Но я подумала: не боги горшки обжигают! Хоть что-то хорошее я ведь могу сделать? Я сделаю все, что могу!

И, прочитав еще раз внимательно распечатку Кэтрин Моррис «Услышать Голос Твой!», я с наглостью неофита поняла в общем-то простые вещи: что нужно все-все время менять что-то в жизни аутичных детей, давать им больше впечатлений, разнообразия, составить план перемен, и не давать долго зацикливаться на чем-то одном! Читая про это, я с болью вспоминала, как радовалась, что мой маленький тогда еще сын не доставляет мне вообще никаких хлопот, а сидит и играет в одну игру несколько часов подряд! Кто же знал тогда, что это плохо?!

И я решила действовать, как могла. Когда Артем приехал, морально я была готова. Проштудировав книгу внимательно, я поняла, что еще нужно составить список того поведения, которое точно нужно поменять, потом разработать план, как это пошагово сделать, потом план осуществлять.

Я увидела Артема, он не смотрел в глаза и говорил чуть в сторону.

В уме я сразу отметила: «Не смотрит! Вот что нужно попробовать поменять! Вечером составлю план и подумаю!»

Я протянула ему руку и сказала: «Привет, Артем! Рада тебя видеть! Я – Лена! Друг твоей мамы! А если ты сын моего друга, то значит, что ты тоже мой друг!»

Как меня угораздило сказать такую логически выстроенную фразу, я не знаю, но моя знакомая вечером восхищенно-удивленно делилась: «Лена! Как это ты так правильно догадалась сразу сказать! Он мне потом несколько раз повторял: «Мама! Как она это правильно сказала, ведь действительно, если ты ее друг, а я твой сын, то она и мой друг тоже, да?»

Первое и наиглавнейшее знакомство состоялось удачно. Я была принята. Это было очень важно. Хотя тогда я еще не знала, насколько важно. Я не знала, что аутисты считывают отношение к себе с первых трех секунд знакомства гораздо вернее и быстрее, чем простые люди! Я не знала, что, если ошибиться и испугаться странностей в поведении или сразу показать свое недовольство чем-то, что отличается от нормы, – это КОНЕЦ началу.

Слава Богу, чисто интуитивно, на подсознании, у меня получилось не спугнуть этого и так уже очень напуганного многими негативными и насмешливыми отношениями и неприятиями его и его странностей парня.

Я съездила в канцтовары, купила большую общую тетрадь, много ручек с разными чернилами и вечером взялась за составление плана.

Первым пунктом шло: не смотрит в глаза! Как сделать, чтобы смотрел? Я думала и думала. Ничего не приходило в голову. Вообще ничего. Я уже почти бросила эту затею и легла в постель. Но и там не успокаивалась. Долго ворочаясь в кровати, я искала выход, мучилась и молилась опять: что делать, Господи?

И тут проблески простого ответа пришли ко мне.

Утром во время завтрака я радостно поздоровалась со Светой и Артемом (он смотрел в пол), пригласила завтракать. Мы сели за стол.

За завтраком я внимательно посмотрела Свете в глаза и сказала:

– Приятного аппетита, Света!

Она рассеянно ответила:

– Да, приятного аппетита!

Я отложила в сторону салфетку и обратилась к Свете:

– Света! Разве ты не знаешь, что, когда люди желают приятного аппетита, они ВСЕГДА ДОЛЖНЫ смотреть в глаза?! Светочка! Посмотри, пожалуйста, мне в глаза!

Света, поперхнувшись и удивленно вытаращившись на меня, произнесла:

– Приятного аппетита!

Я посмотрела на Артема. Настал его черед. Я сказала дружелюбно и с улыбкой:

– Приятного аппетита, Артем!

Артем напрягся, сказал в ответ все, что нужно, и стал пытаться смотреть в глаза, но у него это очень плохо получалось, и он то смотрел, то быстро опускал глаза вниз, и так несколько раз! НО ОН СТАРАЛСЯ!!!

Я поддержала:

– Спасибо, Артем! – и сразу перевела разговор в русло еды. – Смотрите, кто любит эти сухофрукты?

Днем за обедом повторилось почти то же самое.

Света на мое «приятного аппетита» посмотрела немного рассеянно. Я опять спокойно, легко и с улыбкой спросила: «Светочка? Знаешь ли ты, что когда говорят…» И т. д.

Артем опять старался и смотрел на меня, но опять опускал взгляд и снова старался.

Я очень была тронута тем, что он старается.

Света и до этого рассказала мне, что он бывает очень внимателен к тому «КАК НУЖНО».

Как нужно сидеть, как нужно говорить и т. д.

Аутисты, я так думаю, интуитивно чувствуют, что они где-то что-то «не добирают», «не догоняют», и некоторые хотят иногда «добрать», «догнать» в безопасной обстановке. Мне попался, к счастью, именно такой случай.

На третий день Артем таращился при «приятных аппетитах» почти без перерывов, а на шестой, когда я уже почти забыла свою задачу, потому что у него уже получалось таращиться очень здорово, и я прописывала себе в тетрадке уже про другое, произошло чудо.

Увлеченная чем-то другим, я механически пробормотала про аппетит и стала есть.

И тут я неожиданно услышала:

– Лена!

Я посмотрела на Артема.

Он смотрел прямо на меня, даже чуть улыбаясь, но с некоторым дружеским упреком, и дальше произнес то, от чего я чуть не свалилась со стула:

– Лена! Вы разве не знаете, что, когда человек говорит «приятного аппетита», он должен смотреть в глаза?! – и я увидела абсолютно безотрывный взгляд Артема! Это взгляд держался не меньше минуты! Мне он показался прекрасной вечностью! Это была первая победа!

Я побежала в спальню, закрылась, упала на колени и благодарила со слезами Господа.

Крылья за моей спиной стали распрямляться. Воздуха в легких прибавилось. Уверенность в том, что я на правильном пути, влилась в сердце и душу. Торжество наполнило всю меня! Сила пришла!

Я с энтузиазмом приступила к дальнейшим шагам. Они назывались: «Все разное! Все меняем, что только можно!» Или: «Стереотипам и привычкам – твердое НЕТ!»